Елена Корджева - О людях, собаках, кошках и других (сборник)
Мара кивала и извинялась за беспокойство. Рекс, как неподвижный памятник, стоял, потупив большую голову, и являл собой образец смирения.
Дамочкам и в голову не пришло, что не то, что поводок, эта здоровенная собака при желании рвёт стальной трос толщиной в мужской палец.
Однако постепенно страсти улеглись, извинения были приняты, и Мара повела послушно трусящего Рекса через лесок обратно к домашним.
Когда госпожу Аманду и её такс больше не было ни видно, ни слышно, рассерженная Мара повернулась к Рексу:
– Что же ты, ирод, делаешь? Кто тебе позволил убегать?
Мара могла бы ещё долго отчитывать негодника, послушно стоящего рядом, и виновато потупившего голову. Да только она вдруг заметила, что этот пёс вовсе не раскаивается, его опущенная морда улыбалась.
И Мара прекратила ругаться.
Потому что Рекс – очень приличный собачий мужчина. И, естественно, он не обидит женщину. Так стоит ли кидаться на него, как таксы госпожи Аманды?
Прикусив язык, Мара быстрым шагом пошла к дому.
А Рекс, как и подобает воспитанному мужчине, сопровождал даму.
В свободном полете
Как известно, птицы осенью улетают на юг.
И в ясные осенние дни в небе то и дело видны стаи то журавлей, то аистов, а то и гусей, косяками устремляющиеся вдаль.
Заволновались и бабусины птицы.
Казалось бы, чего им-то искать там, неизвестно за каким морем? А вот, обуяла их по осени жажда путешествий. Собираются посреди двора, крыльями машут… хочется им полёта.
Обычно это настроение покидает двор, едва прекращается в небе это паломничество с курлыкающими косяками.
Но в этом году по какой-то неизвестной причине гуси всерьёз вознамерились путешествовать.
Погоготав во дворе, главный гусак стаи – сварливый длинношеий Зося – вдруг «встал на крыло». То есть, буквально, встал – оторвался от земли и перелетел через забор, чего он в жизни никогда не делал.
Растревоженные гусыни, как вода с гор, ринулись за вожаком и – тоже полетели. Рекс, поначалу снисходительно смотревший на этот птичий переполох, мигом сообразил, что дело худо. И, как и положено сторожевому псу, позвал главного, то есть бабусю.
Прибежав на взволнованный лай, та сперва даже и не поняла, что случилось. Но Рекс лаял и показывал направление. Подойдя к забору и приглядевшись подслеповатыми от возраста глазами, бабуся только охнула – её гуси, низко летя над полем, таки направлялись на юг!
Гуси покидали родной дом, и с этим надо было что-то делать.
Сообразила бабуся быстро. Самой ей больших белых птиц нипочём не догнать. И хоть далеко они не улетят, как потом найдёшь их в высокой-то траве? Разумеется, на помощь был призван Рекс:
– Беги за ними и карауль, когда сядут. И меня зови.
С этим напутствием бабуся отстегнула умного пса от троса и открыла ворота.
Рекс всё понял. И помчался вдогонку за низко летящей стаей. В отличие от никогда прежде не летавших птиц бегал он отлично, и догнать эту «группу экскурсантов» для него никакого труда не составило. Тем более что и улетели-то они относительно недалеко. Всего-то хватило их, что на километр-другой, как раз – до оврага. Как видно, овраг показался им невероятно трудным препятствием, преодолеть которое, даже по воздуху, они не решились. Так у оврага и сели.
Сел рядышком и Рекс. Он одновременно и караулил гусей – кто знает, что ещё им придёт в их маленькие, насаженные на длинные шеи головы – и в то же время высматривал бабусю, маленькими шажками взволнованно семенящую к оврагу. Рекс, конечно, в случае чего и дальше бы за ними побежал, но домой пригнать, на это его умений не хватило бы.
Гуси хозяйку дождались.
Отломив по дороге хворостину, бабуся, не скрывая своих намерений, направилась к Зосе.
Увидев её, гусак заскучал. Он хорошо понимал, что провинился.
– Ишь, путешественник, давай, домой поворачивай, – недвусмысленно замахнулась хворостиной бабуся.
А Рекс негромко зарычал. Этого было достаточно, чтобы гусак понял: слушаться придётся.
И, повинуясь, пошёл себе вперевалку в направлении, в котором гнала его бабусина хворостина. Гусыни, как и положено верным жёнам, последовали за вожаком. Ну а Рекс без всякой хворостины пошёл рядом, охраняя бабусю и гусей от любого зла, которое могло бы встретиться по дороге.
Но до самой фермы никто им не встретился. Как видно, ни один хищник – ни волк, ни рысь, ни тем более лисица, обитающие в здешних лесах, не отважился попасться на глаза мохнатому сторожу даже ради свежего гуся.
Дома гуси тут же бросились к большой поилке – умаялись с дороги.
А Рекс, не дожидаясь команды, отправился к себе в домик отдыхать и дожидаться честно заработанной сардельки, которую уже несла ему бабуся.
После метели
Что-то бабусю разморило.
Такая навалилась сонливость, что вопреки заведённому распорядку она улеглась после обеда под своё любимое стёганое одеяло и уснула, словно провалилась в тёмную мягкую тишину.
Удивлённый Бомжик, как и положено верному телохранителю, свернулся у кровати на коврике, да и сам уснул. Мурис долго изумленно смотрел на это сонное царство из своих гераневых джунглей и тоже решил подремать. Дымок же ничего не решал, а давно уже сопел, свернувшись на кухне на своём любимом старом кресле.
Спала бабуся долго. А когда проснулась, за окном было почти темно.
Это было странно – старые верные ходики ещё и близко не подошли к сумеркам. Но удивление длилось недолго. В окно, жалобно дребезжащее под напором сурового зимнего ветра, билась снежная круговерть настоящей метели.
– Так вот отчего меня в сон-то потянуло, – лениво размышляла бабуся, медля вылезать из-под одеяла.
Но через секунду эту разнеженность как ветром сдуло.
– Ох, а птицы-то, – подхватилась она.
И, вскочив, заметалась по дому, впопыхах надевая старенькую кроличью шубку и валенки.
Нужно было срочно спасать живность. С трудом отворив дверь, бабуся, сопровождаемся верным Бомжиком, мелкими шажочками быстро засеменила с крыльца.
С виду, если не считать метели, во дворе был полный порядок.
Коровы стояли себе в закрытом хлеву и мирно жевали своё сено. Одна из них, почуяв через стенку присутствие хозяйки, приветливо мыкнула – поздоровалась.
Умница Рекс давно спрятался от ветра в свой тёплый домик, торчал только нос. За котов бабуся тоже не беспокоилась: те будут спать, свернувшись калачиком, пока непогода не уляжется. Их и силой-то на улицу не выгонишь.
Беспокоилась бабуся за птицу.
По зимнему времени и еда и вода доставлялись прямо в птичник. Казалось бы, сиди себе в своём гнезде и в ус не дуй.
Куры так и делали.
А вот что утки, что гуси – непременно нужно им погулять.
Толстенькие, нагулявшие за лето жирок, они совершенно не боялись холода и требовали прогулки. Для этого каждое утро дверь птичника слегка открывалась и оттуда, загребая перепончатыми лапами снег, выходили гулёны.
Выпустила птицу бабуся и сегодня и теперь очень надеялась, что пернатое семейство сообразило вовремя укрыться под тёплой надёжной крышей.
Но вернулись домой, как оказалось, не все.
Бабуся огорчённо качала головой, вновь и вновь пересчитывая своих питомцев:
– Ну, и где же вас, непосед, искать?
Вопрос печально повис в воздухе – искать пропавших уток в таком буране было занятием бесполезным.
– Ничего, небось, спрячутся под снегом, не замёрзнут, – надеялась бабуся.
Утки были откормленные, толстенькие. Слой подкожного жира, да слой пуха, а сверху – плотно прижатые друг к другу большие белые перья – такая шуба долго будет согревать засыпанную снегом птицу.
Поиски пришлось отложить до утра.
Утром метель утихла, словно её и не было. И только двор весь был занесён белым сугробами.
Надев высокие валенки, бабуся отправилась на разведку. Но даже выйти из дома оказалось не так-то просто – крыльцо, и то было засыпано снегом едва не по колено. Сначала нужно было откопать выход – бабуся привычным жестом сняла с крюка лопату, новую, современную, сделанную из ярко-оранжевого прочного пластика, которую ещё осенью привезли «дитятки». И принялась за работу.
Вскоре было расчищено не только крыльцо – потянулись тропинки и к хлеву и к птичнику. Надо же позаботиться об остальных членах семьи.
Рекс бабусю не утруждал, а быстренько протоптал тропу и к себе, торопясь получить свою долю ласки и завтрака. Вскоре завтрак получил не только он, но и коровы, нетерпеливо мычащие за стенкой хлева, и давно уже проснувшиеся птицы.
Бабуся ещё раз внимательно пересчитала их, но… за ночь уток не прибавилось.
– Нужно искать, – сама себе дала команду бабуся.
– Цыпа-цыпа-цыпа, – бабуся не откладывала дела в долгий ящик, и голос её разносился по всему двору.
