Олег Гладов - Гипно Некро Спам
Вот так вот. Долбаный зомби…
Ведущий. Хо-хо-хо!!!
Ади. И таких писем как минимум три-четыре в день… Поэтому с первого числа следующего месяца @chtung (!) РОССИЯ объявляет конкурс ультра-короткого крео.
Ведущий. Хо-хо!!!
Ади. Смешного, по-моему, в моих словах мало. Хотя представляю, что после этого эфира со мной сделает наш PR-менеджер Джаз и в какой, ха-ха, позе…
Ведущий. Ха-ха-ха!!!
Ади долго смотрит на смеющегося ведущего. Потом:
– Смейтесь. Я посмеюсь позже. Последним.
Ведущий замолкает.
Ади. Это будет самый мощный креативный проект года. В него будут втянуты тысячи людей. Каждый. Каждый, кто просто прикоснётся к страницам @chtung (!), кто вступит с нашей полиграфией в сенсорный или визуальный контакт, – наш. Каждый из тех, кто получает по подписке, посещает сайт и форум @chtung (!), и вообще любой, кто просто услышал о конкурсе, может принять в нём участие.
Ведущий. У него есть какое-нибудь официальное @chtung (!) название? У этого @chtung (!) конкурса?
Ади. Да. Экс Спермо Ментальный [ф] ашизм. ЭСМ [ф].
Ведущий. Вот так, да?
Ади. Именно.
Ведущий. Суть? Смысл?
Ади. В следующем: пиши. Рифмуй. Не рифмуй. Главное – всё созданное тобой должно быть текстом и не превышать объёмом лист А-4, заполненный с двух сторон 12-м шрифтом. Шлёшь всё это на @chtung (!) специальный ящик. com.
Все полученные файлы, все до единого, выставляются на всеобщий суд на специальном сайте ЭСМ [ф]. Лучшие крео вывешиваются на электронной доске почёта, а Самые Лучшие печатаются в бумажной ориджинал версии журнала. Ну а САМЫЕ ТОПОВЫЕ крео будут озвучены профессиональными актёрами на «Мосфильме» в стиле рaдиоспектаклей шестидесятых годов двадцатого века. Эти записи будут изданы отдельными виниловыми дисками в специальном оформлении лимитированным тиражом. К спецвыпуску журнала. Продюсеры обещали на озвучку Сухорукова, Мамонова и Гафта…
Ведущий. Мне кажется, должно быть, как говорит сейчас молодёжь, «круто».
Ади. Молодёжь сейчас так не говорит.
Ведущий. Скажите, Ади, кто ваша аудитория? Кто вас читает?
Ади. По нашим данным нас покупают на территории всего СНГ и получают по подписке в Хайфе и Тель-Авиве. @chtung (!) листают студенточки, лежа на своих кроватях в комнатах своих общежитий. Они выбирают один вечер. Вечер, когда ничего не хочется делать и даже ничего не запланировано. Они запираются на ключ или щеколду изнутри, тушат верхний свет и включают ночники. Внимательно рассматривают все фото, трогая понравившиеся места мягкими подушечками своих девичьих тоненьких пальчиков. Ноготками, крашенными модным лаком. Они медленно читают каждую статью. Впитывают каждую букву. И они – наша аудитория. @chtung (!) покупают астраханские подонки на BMX без единого клочка чистой кожи от количества татуировок. И они – наша целевая аудитория. @chtung (!) просматривают половина всех столичных геев, некоторые инфра-розовые, все оставшиеся еще готы, поголовно все киберрастаманы и выборочно ультрасекшуал. Номер с «ПиSSтонами» на обложке раскупили за четыре дня. Новогодний – с Nadin Klimoff и Leо Pink в костюмах Снегурочек на календаре внутри – за два… Думаю, спецномер с рассказом-победителем уйдет двойным тиражом в течение суток.
Ведущий. Всё-таки коммерческий интерес присутствует!..
Ади. Я Главный Редактор @chtung (!) РОССИЯ, а не болван с ТВ. «Конечно». Последнее – это ответ…
Глава Третья. Телефония
– Да?
– Привет, Володя!
– Здравствуйте, Лариса Николаевна.
– Эммм… Это не Володя?
– Нет, Лариса Николаевна. Не Володя.
– А кто это?
– А это важно?
– С кем я говорю?
– То есть важно, да?
– Где Володя? Могу я с ним поговорить?
– Вы? Можете. Он даже Вас услышит.
– Молодой человек, перестаньте паясничать и передайте трубку Володе, пожалуйста.
– «Молодой человек»? Это по голосу, да, слышно? Что я молодой?.. Вы знаете, я тут сокрушённо качаю головой. Здесь, по свою сторону трубки. Вы не слышите этих ноток в моём молодом голосе – сокрушённости? Да? Лариса Николаевна?
– А откуда Вы знаете?..
(пауза)
– Знаю, как Вас зовут? Ну вот. По тому, как Вы замолчали, я понял, что Вы догадались, даже не договорив фразу до конца.
– Что с Володей?
– Наконец – то. Первый правильный вопрос за сегодняшний вечер. Итак: «Что с Володей?». Предложение с Большим Вопросительным Знаком в Конце. Мне, знаете, Лариса Николаевна, больше нравится знак Восклицательный. Он похож на эрегированный член старшеклассника. На бодрый юный болт. Который может десять раз подряд. Куда до него Вопросительному? Этот похож на треснувшую лампочку. Или стоящего раком человека. Вы в курсе, Лариса Николаевна, что Ваш сын любил молодые бодрые болты? Что он совал их себе в рот при случае? Вот они вопросительные предложения, сразу два.
(Пауза. Только шорох каких-то помех в трубках.
Чёткое ощущение того, что на линии сейчас больше, чем двое).
– Что с Володей?
– Он, знаете, жив… Да.
– Что с ним?
– Вы меня так и будете перебивать?
– Послушай, щенок!
– Ой-ёй-ёй-ёй! Лариса Николаевна!..
[БАХ!]
– Что это за звук?
– Это выстрел, Лариса Николаевна.
– Что?.. Что там происходит? Кто там стонет?
– Ну зачем Вы задаёте все эти дурацкие вопросы? Ну кто ещё тут может стонать?
– Володя!!! Володя!!!
– Лариса Николаевна! Вы что, думаете Володя Вас сейчас слышит? Вот я, может быть, оглохну на одно ухо. А Володя Вас не слышит, нет. А хотите, что бы слышал? Хотите, я громкую связь включу? Только, мне кажется, ему сейчас не до этого. Да. Я ему тут рот залепил и член отрезал. Да, а минуту назад вон ногу прострелил. Да. Колено. Хотел привлечь ваше внимание. А то вы меня, кажется, не слушали. Вы привыкли командовать, да, Лариса Николаевна? А теперь Вы меня послушайте. Да?
Пауза. В два раза дольше предыдущей. Потом:
– Я вас слушаю.
– Вот и хорошо. Подождите. Я себе коньяка налью. У вашего сына замечательная коллекция крепких напитков. Да.
[Пауза]
– Да. Хороший коньяк, но! Бывает и лучше. Так. Значит, Володя… Володя ваш делает офигенный минет. Просто чума… Я знаю, что говорю. Он мне его целый год делал. По вторникам и четвергам. Вы спросите, что за странная хронология, и будете правы.
[Пауза]
– Да. Хороший. Коньяк в смысле. Да. По вторникам и четвергам. Тут, вы знаете, нужно сделать отступление. Совсем небольшое. Семья моя в то время как раз переехала в этот город. В тот, где вы сейчас, Лариса Николаевна, живёте. Вот Вы сказали мне в начале нашей беседы «Молодой человек». А в то время я был ещё моложе. Папа получил хорошую работу, и мы переехали в Тюмень. И в девятый класс я пошёл уже в другой школе, за тысячи километров от своей родины и друзей. Но ребята в новом классе оказались нормальные, и я очень быстро влился в новый коллектив. Вы вот слушаете меня, Лариса Николаевна, и не улавливаете никакой связи. Это я так специально. Интригу сохраняю. Я тут целых пять лет учился, как рассказывать истории интересно. Даже диплом есть. И по профессии я работал. Недолго, правда. Пытался рассказывать интересные истории в глянце и за деньги. А там – в моей истории – я переехал в новый город, пошёл в новую школу и обрёл новых друзей. Уроки Начальной Военной подготовки у нас вёл рыжий капитан Тарасов, раненый в Афгане. Он однажды повёл нас в городской стрелковый тир – отстрелять положенное по учебной программе количество часов. Мы стреляли из мелкокалиберных винтовок. Потом нам разрешили сделать по паре настоящих выстрелов из пистолета. Я стрелял вторым. И попал в десятку. Три раза подряд. Тренер по стрельбе, который выдавал оружие и патроны, спросил у нашего военрука, как меня зовут. Подошёл ко мне. Спросил, не занимался ли я стендовой стрельбой. Я сказал, что нет. Тогда он спросил, не хочу ли я походить в секцию стрельбы. Прямо здесь в городском тире. Я посмотрел на завидующих одноклассников и сказал: «Хочу». Тогда тренер протянул мне руку и сообщил:
– Зовут меня Владимир Иванович. Занятия у нас по вторникам и четвергам.
[Пауза]
– Здорово я, да? Согласитесь, сохранял интригу до самого последнего момента, да? Мне самому понравилось. Вы знаете, моя мама считает, что я умею хорошо рассказывать. Вот она сама рассказывать совершенно не умеет. Не получается у неё сохранять интригу. Взяла как-то напилась и вывалила мне, что когда ей было семь лет, её трахал её же старший брат. Которому было тринадцать. И вот теперь я знаю, что дядя Боря – грязный у*бок, который насиловал мою маму. А знаете, как моя мама с моим отцом познакомилась? Маму мою, кстати, Анной зовут. Её девичья фамилия Богданова. Она когда-то в Барнауле жила. Журналисткой работала. Вот тут, я думаю, мама или врёт, или была ненастоящей журналисткой. Хотя вот вспомнил, говорила, что участвовала в предвыборной кампании Михаила Евдокимова – был такой артист – губернатор. Как Шварц в штатах. Умер уже лет двадцать назад. Не Шварц. Этот, по-моему, после четвёртого Терминатора нихт мозгам. Так моя знакомая одна говорит. Ну а мама моя, короче, по – моему, была плохой журналисткой. Потому что Настоящая Журналистка – это Самая Злая Пи*да на этой планете. Я знаю, о чём говорю. Вы никогда не слышали о Спирохете из @chtung (!)?, [Ф] Ольге? Я их видел. И рукой даже мог потрогать при желании. Желания не было. Журналистки – Самые Злые Пи*ды на планете. Они никому не верят, вообще не боятся мужчин и пьют водку. Причём по своей собственной причине: от пива толстеют быстрее. Развести таких тёлок практически невозможно. Но моя пьяная мамочка рассказала вот такую вот историю. Я, Лариса Николаевна, всё очень вкратце, потому что речь сегодня не о моей маме – даже не обо мне. Но расскажу всё-таки. Действительно, вкратце. Сидит себе девушка Аня Богданова на работе, в редакции барнаульского какого-то там телевидения-газеты (я не знаю, честно. Не помню), а так как журналистка она плохая и хорошей темы найти может, а реализовать нет – сидит она себе за рабочим компьютером, в рабочее время по чатам разным общается. И нравится ей в одном из чатов какой-то человек. Такой себе инкогнито. Без фото. Но то, КАК пишет, ей ОЧЕНЬ нравится. Короче, тип этот, назовём его Геннaдий, прочухивает что-то Ане, что та собирает вещи, покупает на все деньги билет на самолёт и летит в Москву. И уже через несколько часов встречает этого Геннaдия. И оказывается этот Геннaдий совсем не таким, каким она себе его представляла. Геннaдий высокий, с огромной плешью, плохими зубами и в отвратительной рыночной одежде. Но он что-то говорит Ане, и та, открыв рот, слушает его теперь в реале. ЧТО, Лариса Николаевна, вы мне объясните, ЧТО??? должен протереть молодой симпатичной чиксе длинный, плешивый хрен, чтобы она его, открыв рот, слушала? А? Села с ним в Электричку до Влaдимира. В электричке он рассказывает ей, что он наёмный убийца. Что он работает на правительство. И что он не хочет, чтобы её видели с Ним рядом. А Аня всё это слушает. И (ВНИМАНИЕ!) верит. Я вообще… Я в шоке… Ну ладно. Дальше. Геннaдий оказывается никаким любовником: он тащит Аню в воняющий ссаниной и говном туалет электрички, где быстро, нетерпеливо сопя и плямкая ртом, пытается потыкать в неё своим вялым членом. А она, испытывая странную изумительную слабость и тошноту, стоит, упираясь ладонями в стену, и подмахивает Геннaдию. И после этого она его ещё полгода ждала. Одна. Знаете, почему? Потому что приехали они во Влaдимир, взялись за руки и пошли по улице. Курили одну сигарету на двоих, стоя на смотровой площадке возле какого-то монастыря и видя с огромной высоты немеряный кусок Влaдимирской области, за который заваливалось Солнце. Вечер. Геннaдий вдруг говорит, что ему пора. Что пусть выходит в этот же чат почаще. Что у него новое дело и что если он не выйдет на связь в течение двух недель, его больше нет. И уходит.
