Наталья Пяткина-Тархнишвили - Гаманчо (сборник)
Лариса нарядилась в белый костюм – брюки-пиджак и выглядела достаточно респектабельно. Ей редко удавалось одеться так, чтобы налицо были и возможности, и вкус. Привычный хвост она заменила сегодня на распущенные волосы, и это тоже ей шло, закругляя немного тяжеловатый овал лица. Сегодня она праздновала своё двадцатичетырёхлетие, через четыре месяца Андрею исполнялось тридцать один. На разных машинах после работы они двинулись к ресторану на Крестовский остров. Андрею была интересна неизвестность, интересно, как выглядят её родители, какое меню, что там за брат, как будет складываться общение…
Её семья уже была в сборе. Он вошёл в зал вместе с Ларисой. Родственники Ларисы были не такими симпатичными, как Леночкины, но обеспеченность и состоятельность были налицо. Все как договорились – были в светлом, этот цвет подчёркивал небрежную респектабельность и брендовость их нарядов. С одним огромным букетом розовых роз они стояли словно для фото, улыбались. Мама, папа, брат, его жена и семейная пара крёстных Ларисы. Андрей внутри напрягся, захотелось немедленно исчезнуть, но переговорная улыбка уже автоматически образовалась на лице.
– Молодые люди, опаздываете. Точность – вежливость королей. Особенно в вашем возрасте. Да, Лариса Павловна?
«Почему все так любят обобщать, сразу же “молодые люди”, объединив людей в пару, и вроде уже не отвертеться, раз так всем показалось, что мы вместе, – думал Андрей. – Интересно, как она сейчас меня представит?
– Это Андрей.
И всё. Без смыслового расширения. Вот тебе уже и жених практически. Андрей был готов провалиться на месте.
– Андрей э…
Ларисин отец всех называл по имени-отчеству. Или чопорность, или дурацкая привычка, или чтобы развеселить всех.
– Андрей Семёнович. Добрый вечер. С праздником, с новорождённой!
Андрей раньше никому не целовал руки, но сейчас отчего-то, приветствовав всех, он поцеловал руку Ларисиной мамы, крёстной и жены брата.
Экспромтом, чтобы поскорее закончить с церемониями, вручили подарки. Крёстные подарили индивидуальный двухнедельный тур в Шотландию с проживанием в настоящих старых отелях. Это был царский подарок, Лариса их поочерёдно обняла, и было видно, что она искренне любит своих близких, что она хорошая, воспитанная девочка. Это было то ключевое качество, за которое Андрей решил Ларису полюбить. Решил именно здесь и сейчас, зачеркнув прошлое, умножив Леночку на ноль.
Отец и брат вручили семейный подарок – сертификат на двоих на курс обучения пилота-любителя гражданской авиации.
– Лара, сорок два лётных часа, получаешь свидетельство – и можешь брать самолёт напрокат. Сертификат специально на двух человек. С поддержкой веселее, да и у вас вроде экипаж настоящий получается. Да, Андрей?
Брат кивнул всем на Андрея и подмигнул. Получилось смешно.
За столом сидели весело, пили вино, смеялись. Андрею было хорошо. Его не напрягали. Лариса ничего не шептала ему. Они молча сидели рядом за столом. Разговор вёлся обо всём – о самолётах, машинах, яхтах, политике, женских капризах, элитном жилье. Оказалось, что семейно они увлекаются не только яхтенным спортом, но и управлением самолётами, занимаясь этим уже около трёх лет.
Отец Ларисы, Павел Тимофеевич, предложил через выходные собраться вместе в аэроклубе, чтобы принять в свои ряды Андрея и Ларису.
– Экипаж, возражений нет?
Ну вот, всё и решилось за него, думал Андрей. Надо честно с Леночкой, прямо, решительно и бесповоротно. Жить ей есть где – в новой квартире, машинка тоже есть. Работать она пока не выходит, будет с Васей сидеть. Родители помогают, я тоже деньгами помогу. Васю часто буду забирать, а потом вообще посмотрим. «Если не любишь, один разговор с женой, и всё», – вспомнил он слова своего приятеля, который от жены ушёл к девушке, которую полюбил, взяв только свои вещи.
В этот вечер и ночь Андрей не пришёл домой. Он заблаговременно сделал телефон без звука и никто не слышал четыре звонка от Леночки. Потом она стала писать эсэмэски, он ответил ей: «Все в порядке? Ложись спать. Позвоню». «И всё, чёрствой и чёрной стала моя душа, – подумал он. – Но я же спасаю её и пытаюсь спасти себя. Страдания перед спасением неминуемы». Вёл он такие философские беседы сам с собой.
Лариса заснула счастливой и прижималась к нему всю ночь. Она была немного неприятна в своих некружевных, телесного цвета стрингах. «Хотя какие ещё трусы она могла надеть под белые брюки?» Эти мысли про её трусы были отвратительны. И цвет её волос ему не нравился, и её немного полноватые плечи, но её безупречное поведение он не мог не отметить. Не лезть, не доставать, не задавать вопросов, не проявлять инициативу, только смотреть, восхищаться и понимать.
О чём думала Леночка? Ни о чём. Она и предположить не могла наличие любовницы у мужа. Ей же всего двадцать три года, какие там любовницы! Она расстраивалась и считала, что у Андрея депрессия, даже не задаваясь вопросом, где он мог ночевать. Конечно, у кого-то из друзей, может, засиделись. Душевная чистота и маленький сын радовали её и не давали зародиться мысли о страдании, о чём-то плохом. Она стала замечательно вышивать бисером, и у неё получались целые картины, которые она дарила всем близким и друзьям. По выходным Леночка ходила с Васей в бассейн, центр раннего развития, от всего приходила в умиление, фотографировала его и чувствовала себя счастливой.
Андрей объяснение с Леночкой затягивал. Если она начнёт плакать, он не выдержит. Он сам готов был плакать втайне от всех. В Москве он развлекся с менеджером фирмы-партнёра, развязной девицей Марией с бюстом четвёртого размера, в атласном платье и с виднеющимися кружевными чулками. На банкете они томно целовались в темноте, потом в танце прижимались друг к другу, затем уехали вместе к ней. Всю субботу пролежали в постели. Было глупо, потно и пьяно, но безболезненно для мозга.
Лариса писала ему эсэмэски, Леночка с Васей ждали сеанса связи по скайпу, придумывая, чем порадовать папу. Клеили смешные картонные шапки, чтобы он их увидел на экране в них.
На связь со всеми Андрей вышел только перед отъездом в воскресенье, сухо и кратко.
Предстоял летний отпуск. Две недели – больше Андрей из-за работы задерживаться не мог. Ехать вместе с Леночкой вдвоём Андрей не хотел. С Ларисой пока не мог. Решил ехать к маме, с Васей и Леночкой. Вася будет отвлекать, да и Леночка отдохнёт. «Последний отпуск втроём», – это Андрей решил твёрдо.
В ближайшие выходные был назначен «лётный день», психологически Андрей готовился. Побеждать интеллектом и нравиться родственникам – это была его коронка, это было преодоление себя, потому что улыбаться и разговаривать в этот период ему было тяжело.
Они все напоминали ему пародию на американские фильмы про счастливые улыбающиеся семьи. В конце концов мозг даёт приказ быть счастливым и к улыбке привыкаешь. Уже на одной, Ларисиной машине приехали они на место встречи. С её братом он был уже на ты, отец называл его по имени и на вы. Ну хоть не по имени-отчеству.
– Что, полетаем, старики?
Оказывается, лётный навык имели только отец и брат. Мама и беременная жена брата удобно расположились под навесом для гостей. Людей на аэродроме было много. Кто фотографировался, кто разговаривал, кто сидел в кафе. Взрослые, дети. «Экстремалы, которым нужно что-то большее», – окрестил их про себя Андрей. Настроение появилось. Всё это было символичным, думал он. Человек поднимается в небо, чтобы быть счастливым. Ему чего-то не хватает на земле. Поднявшись в небо, ты уже не тот, кем был раньше, ты другой, ты преодолеваешь себя, ты растёшь, ты становишься бесстрашным и мужественным, как воин. Я – воин. Я всё смогу.
Подошёл инструктор новичков и позвал Андрея и Ларису на первое занятие на авиатренажёре ЯК. Отец Ларисы и брат сегодня настроились на пилотаж, и их ждал ЯК-52.
– Вы уже их забираете? Отправьте их на вертолёте, пусть сверху посмотрят для начала. Пусть всё начнётся зрелищно, масштабно.
Это вмешался брат Ларисы. Андрей почувствовал себя таким счастливым, что в приливе чувств обнял Ларису и прижал к себе. Он хотел, чтобы его сфотографировали. Он хотел себя запомнить таким. В начале пути в высоту, в новую жизнь, бело-голубо-солнечную, как сегодняшнее небо над ним.
Ночевать домой Андрей не пришёл снова. Он начал открытый демарш, и ему было всё равно. Леночка звонила, писала, он отключил телефон и заснул. На следующий день к вечеру он приехал домой. Леночка и Вася играли на полу, строили высокую башню из кубиков. Он вошёл, разулся, помахал заулыбавшемуся и подошедшему к нему Васе, поднял его на руки и прижал к себе. Защипало в носу, он отвернулся.
– Папочка пришёл, встречай Васенька. Как в сказке, явился не запылился.
