Илиас Меркури - Женатики
– Максим?
Она стояла возле меня, прижимая к себе свою прошлогоднюю сумочку из жестоко убитой рептилии, в платье, скрывавшем все, о чем я грезил, такая беззащитная, что я понял – в детстве надо было пить больше молока и играть в баскетбол.
– Добрый день, Анна. Прошу.
Собрался отодвинуть стул, но в этом ресторане официанты шустры, как сперматозоиды.
– Вы быстро доехали, я удивлен, – начал я беседу.
– Сама удивилась, как правило, дорога занимает больше времени.
Слегка облизнув губы, улыбнулась, обнажив ровные белые зубы, и эта несколько интимная улыбка вдруг открыла мне всю фальшь ее беззащитного облика. Вот ты какая! В голове рисовались разные картинки, как использовать эту привлекательную конструкцию лица в своих грязных целях, но, вспомнив отца, все-таки перешел к делу:
– Анна, не хочу вас обманывать. Я вам кое-что скажу, но прошу не паниковать, иначе мы ничего не добьемся от разговора. Согласны?
– Да, согласна. Вы с ним говорили? Все так плохо? Ну, говорите, не молчите?!
– Мой отец скончался от сердечного приступа примерно два месяца назад. Вызвали «скорую», но врачи только констатировали смерть. Я с этим смирился лишь недавно, и, несмотря на сложные с ним отношения, мне его не хватает. Мать никогда этого не переживет, это не тот случай, когда время поможет излечить душевные раны. Даже мы своему ребенку сказали не сразу – подбирали слова, жена советовалась с психологом. Вот такая правда. Простите, но когда вы появились, не смог поверить в эту историю. Да и сейчас, еще раз извините, не верится. Я навел справки через друзей. Будем считать, что все это правда. Поэтому давайте определимся с решением вопроса. Я не хочу вдаваться в детали ваших отношений с отцом. От вас прошу одного: не беспокоить мою мать, мою семью и возможных общих знакомых. Москва – это перенаселенная, но деревня. Я вам помогу с финансовым вопросом, но после того как с вами рассчитаюсь, мы больше не должны встречаться. Конечно, если что-то срочное, вы можете мне позвонить, но главное помнить, что мы с вами чужие люди.
У-ф-ф-ф… я все сказал…
Пока я говорил, смотрел на белую скатерть, избегая ее глаз, и только в конце своей речи понял, что она тоже смотрела куда-то не на меня. Руки держала под столом, лицо было обращено в сторону окна. В таком неподвижном положении она находилась несколько минут. Раньше я не видел подобного – как можно плакать с каменным лицом, не издавая ни малейшего звука? Даже не знаю, с чем можно сравнить это зрелище. Только с мраморным памятником во время ливня. Если подумать о любом монументе с человеческим лицом во время дождя, в памяти встает картинка, как между романтическими струями кислотной небесной жидкости по металлической или каменной физии известного человека текут птичьи экскременты. В наше время женщина может рыдать полдня, и лицо сохранит аккуратно нарисованную красоту. Но бывают дамы, в основном у Олега, которые подчеркивают ресницы довоенной тушью, и во время истерик или сексуальных игр, темно-серые жидкие линии придают всему происходящему предельный драматизм, короче, все к деньгам. Слава богу, Анна на косметике не экономит. Несколько любопытных персон уже деликатно посматривали в нашу сторону. Так же неловко чувствовал себя только в детстве, когда пукнул в лифте, и перед тем как закрылись двери, зашла наша соседка.
– Анна, с вами все в порядке? Хотите, мы уйдем? Можем пройтись по парку, поговорить или в машине посидеть; уже ясно, что лучше продолжить беседу не здесь.
– Да, хорошо, нам лучше выйти. Мне душно.
Вместо брачного кризиса я получил то, что пожелал Олегу, и без особого усилия. И что мне теперь с ней делать? Я все понимаю, телка получила травму. Да, с женской подвижной психикой я немного знаком, но все-таки нужно, чтобы она заговорила. Передам нужную сумму, и попрощаемся. Красивая баба, мне ее жалко. Хотел сказать еще про полное отсутствие братских чувств к ее ребенку, но подумал, это чересчур, – на столе, между прочим, холодное оружие. Я был готов находиться с ней, поджидая момент, когда она перестанет опустошать слезные железы и перейдет к моему кошельку. Попросил счет. Официант-сперматозоид принес быстро, но со сдачей не торопился.
– Можем идти? – спросила Анна.
– Через минуту. Вернут счет, и сразу уходим, – ответил я.
Короче, я не дал сперматозоиду разбогатеть за счет чужого горя и дождался своих денег. Оставил ему ровно десять процентов и коронную улыбку. Конечно, он меня проклинал, пока мы выходили на улицу, но мне было все равно; таких мимолетных людей в моей жизни множество, и Анну тоже планирую в таковую превратить. Она продолжала молчать. Я даже понял, почему она не вытирает слезы. Так красивее. Без слез лицо – всего лишь лоскут кожи с глазами-пуговицами. Женская слеза превращает это жалкое зрелище в шедевр эротического характера. Однажды я посоветовал Свете не вытирать слезы, потому что это меня возбуждает, и был послан туда, где мужикам при ударе очень больно, да еще и с криками. Насте, например, подруге Олега, этот фокус очень хорошо оплачивается – например, «Audi Q7» и двухкомнатной квартирой в «Алых парусах». Она рыдает, пока не образуется лужа размером с норковую шубу или просто нужная сумма, как в игровых автоматах.
Мы вышли на улицу. Дошли пешком почти до середины бульвара, а она все молчала. Держалась обеими руками за меня и медленно шагала, как малыш в памперсах. Каждый десятый шаг сопровождался движением головы в сторону неба и глубоким вдохом. Я позволил ей с полчаса изображать девушку, подавленную плохими вестями. На нас теперь смотрели все кому не лень. Слева лесбийские парочки, справа все остальные работоспособные граждане и гости столицы, для которых рабочий день – тот же выходной, пока родители живы. Нет, меня это не устраивало. Нельзя ходить с малоизвестной красавицей по центру Москвы, даже если уж очень не терпится заиметь неприятности. Пару дней назад думал – пора переместить свой брак на другой уровень. Только поднять или уронить, неясно. Из всех возможных вариантов я предложил Анне самый тупой. Не в моем стиле быть джентльменом тогда, когда не просят, и тем более сейчас. Стараюсь с юмором отнестись ко всей этой истории, не забывая о том, что вопрос нужно решать как можно скорее.
– Вам нехорошо, можем и завтра продолжить. Вы на машине или вас отвести?
– Я на машине, ключи у парковщиков ресторана. Не знаю, смогу ли сесть за руль.
– Я вас довезу на вашей машине до дома, и постараемся встретиться завтра. Обещайте позвонить!
Идеально было бы, если бы она просто испарилась из моей жизни. Но судя по московским реалиям, любовницы возвращаются к старым граблям и не всегда так же осторожно, как преступники на место преступления.
– Хорошо, спасибо большое, – ответила она.
Парковщики подогнали новую модель «BMW X5» темно-бордового цвета. Машина индивидуального заказа. Тут мне стало обидно. У моей матери не было своего автомобиля, так же, как и прав, но дело не в только этом. Некая проливающая горькие слезы особа разъезжает на «шедевре немецкой индустрии», и для меня совершенно очевидно, из какого салона машина получена. Тачка не успела ко мне приблизиться, как я сразу почувствовал, что она родная. Эх, отец, не мог ты ей подарить «Kia»? Было бы намного легче на душе в эту минуту. Женатый мужчина довольно часто тратит на любовницу гораздо больше, чем на собственную семью. Не один Олег такой злодей и неблагодарный муж.
Мы доехали до Красноармейской улицы. У дома 25 она попросила остановиться и села за руль.
– Спасибо еще раз, дальше я сама, подъезд за воротами. Спасибо огромное. Я обязательно позвоню завтра.
Толком не успел понять, что произошло, как остался стоять в одиночестве посреди улицы, где-то в районе метро «Аэропорт». Повернул на Ленинградку и подошел к первой палатке. Купил сигареты с ментолом. Не знаю как, может двадцать пятым кадром, но кто-то внедрил мне в мозг, что они менее вредны, чем обычные. Закурил. После первой затяжки у меня закружилась голова и начался сильный кашель. Я испугался увидеть свой желудок вылетающим через рот. Выбросил сигарету, пачку и зажигалку. Вот точно так же я бросал и год назад. Дыхание нормализовалось, извилины заработали. Мне хватило ума в час пик не останавливать такси, до центра добрался на метро. Не могу точно описать свой запах до спуска в метрополитен, но после выхода он точно напоминал запах горелого навоза. Я о себе был лучшего мнения. Сегодня сам себя разочаровал. При попытке сделать все «ровно» продлил эту историю на неопределенный срок. Ну а что я мог еще предпринять? Врезать, чтобы успокоилась, и поговорить об отступных? Черт с ней, придет в чувство и позвонит, тогда все исправлю. Вариант ее исчезновения я исключил, поскольку не слышал в Москве о женщинах, которые отказались бы от дополнительного дохода путем безобидного шантажа. Известно, что невинное начало: «Мне от вас ничего не надо» приводит чаще всего к угрозе: «Я вас уничтожу». Гадать не буду, но уверен: Анна позвонит очень скоро.
