Наталья Горская - Корова (сборник)
– Почему именно в викторианскую?
– Ну не в викторианскую, а просто в Европу девятнадцатого века, когда сексуальность считалась очень опасной силой. Из обихода исключали всё, что могло навести на мысли об отношениях полов. Доходило до того, что в Англии, например, правила приличия требовали, чтобы ножки стола были полностью закрыты скатертью, а книги авторов-мужчин и авторов-женщин ни в коем случае не стояли на одной полке, а то и в одном шкафу. Это привело к тому, что с тех пор в английских учебных заведениях прочно укоренились традиции гомосексуализма. А вот в Советской России двадцатых-тридцатых годов в детских учреждениях были запрещены куклы, чтобы в девочках не развивались материнские инстинкты, дабы ничто не отвлекало советскую женщину от строительства коммунизма и борьбы с империализмом. Девочки начинали пеленать и нянчить поленья или кукол из соломы, иногда стыдясь и скрывая это. Мать ведь не замечает, уродлив её ребёнок или нет, на полено он похож или на ангела. Он для неё – самый лучший на свете. И это всё были эксперименты, когда людей пытались заставить делать то, что противоречит их природе, их врождённым поведенческим программам. А теперь бывших советских девочек уже никто не призывает бороться с империализмом, а напротив ругают, коли какая-нибудь из них вроде тебя откажется под этого империалиста лечь. Улавливаешь, какие кульбиты со всеми нами проделывали? А мы-то всего-навсего выяснили, что русские бабы-дуры почему-то до сих пор любят сволочуг-кобелюг и хотят быть ими любимы. Безобиднейший экспериментик. И ведь всё у нас шло как по маслу, пока наш шейх-обольститель на тебя не напоролся.
– Кто вам внушил, что вы что-то смыслите в человеческой природе? Кто дал вам право говорить от имени самой природы?
– Ой, не задавай мне таких глупых вопросов, девочка! – сморщился Карабасыч. – Мне никто ничего не давал, я всегда сам всё брал. Поэтому я гребу реальные бабки, не напрягаясь, а у тебя сколько там прожиточных минимумов-то за беготню из прачечной в больничку?
– Но кто вам наврал, что сексуальность – это обязательно пыхтение двоих в грязной подворотне через пару часов после знакомства? Тяжёлое же у вас было детство. И вы называете безобидным тот факт, что эти женщины поверили, что нашли свою любовь, а вы их так жестоко обманули и посмеялись над ними?
Альберт Карабасович сначала смотрел на неё изумлённо, а потом весело расхохотался:
– Но такова наша эпоха! Я-то что могу с этим поделать? Я тут совершенно ни при чём.
– А разве эпоху не люди делают? Хорошо, пусть эпоха во всём виновата, но скажите мне тогда, каковы сейчас нравственные устои в нашем обществе? Или в вашем?
– Сейчас нет такого понятия.
– Какого? Общества или нравственных устоев?
– Ни того, ни другого, – совершенно серьёзно заговорил Карабасыч без своих привычных лямзиков-пузиков. – Они друг без друга никогда не существуют: когда нет общества, то нет и устоев, а если нет устоев, то и общество сразу же прекращает своё существование.
– Нет! Устои есть, и я… я… буду их защищать.
– Какие устои Вы собираетесь защищать? – он вдруг неожиданно стал холодно-вежливым и даже заговорил на «Вы». – Где Вы разглядели в нашем обществе эти устои? А-а, Вы наверняка имеете в виду тот пресловутый «возврат к корням», что теперь не только на Новый год водку жрут по-чёрному, но и на Рождество. Рождество Христово, между прочим, праздник рождения Бога. А мы в недоеденным за новогодние праздники оливье рылом валяемся. Скажите, где Вы разглядели какие-то устои какого-то общества? То, что теперь самые грязные шлюхи в свадебных платьях от самых дорогих модельеров в десятый раз венчаются в именитых храмах мира? Шлюхи венчаются, свингеры разглагольствуют о семейных ценностях, а «прекрасная няня» шутя увела из семьи продюсера, и так легко это сделала, словно сама хотела убедиться лишний раз, как это просто? И это наши общественные устои? Или, пардон, ваши? Мне такие «устои» даром не нужны. Уж лучше общество вовсе без устоев, чем с такими. Такие «устои» можно сразить горохом, а они должны держать общество. Устои общества, семьи, да чего угодно – должны быть несокрушимы. Они не выветриваются от случайно увиденного фильма или мимолётно прочитанной книги. А сейчас из людей что ещё не выветрилось? Только самые примитивные рефлексы да умение стакан держать. И вот тебе жалко эти так называемые «устои»? Нормальному человеку это не может быть жалко. Устои, девочка моя, это столпы, опоры, которые не так-то легко вышибить. Большевики десятки лет десятки миллионов жизней выкашивали, чтобы только слегка подточить, пошатнуть устои прежней России. А нынче и выкашивать некого: сами все загнутся от пьянки и ёбли в антисанитарных условиях. Хищники с крепким хватательным рефлексом расхватали страну, распихали по карманам всё, что можно перепродать с выгодой, а что нельзя – бросили под ноги и поссали на него. Вот оно и лежит там где-то, в обоссанную землю втоптанное. А что нельзя продать? Дур, вроде тебя.
– Да как Вы смеете!..
– Смею, дорогая моя. У меня солидная спонсорская поддержка имеется, поэтому и смею… Ладно, хватит трещать ни о чём. Ты на дядю Карабасыча не обижайся. У меня стезя такая: людей обижать и унижать. А что касается устоев, то сейчас каждая социальная группка провозглашает в качестве образца поведения именно свою философию. Шлюхам кажется, что надо жить именно так, как они живут. Матроны с этим, естественно, не согласны, так как шлюхи шутя разрушают их уязвимый мир. Старые девы вроде тебя с головой нырнули в работу, а на досуге бродят по концертам-выставкам, и находят в этом какой-то смысл жизни. А куда деваться? Другого-то всё равно ничего нет. Общества-то как такового нет. Когда сейчас про какого-нибудь эпатажного засранца говорят, что он попрал общественное мнение, мне смешно. Какого мнения! Общественного мнения сейчас в нашем обществе, точнее, в сонме тех обществ, которые существуют в стране, нет и быть не может! Общество – это группа людей с приблизительно одинаковыми жизненными ценностями, живущие в примерно одинаковых условиях. Не о том речь идёт, что все они по приказу молятся каким-то назначенным сверху богам, а просто в обществе люди тянутся друг к другу из-за своих близких взглядов на жизнь, люди интересны друг другу. Так и возникает общество. Вот, например, в США быть бездельником и пьяницей – это позор. Так принято считать от штата Калифорния до самых до окраин штата Мэн. Если человек ничем в жизни не занят, это самая худшая характеристика, какую только можно получить в американском обществе. А у нас что? Одни бездельников осуждают, другим они кажутся чуть ли не избранными, третьи всеми силами стремятся достичь такого состояния, чтобы ничего в жизни не делать. Где тут общество? Нету его. Одни пьянство прославляют и даже защищают, а другие горько плачут, что жизнь рядом с пьяницей становится невозможной, третий вообще на героин перешёл. Кого слушать, кому верить? Кто из них верней отражает мнение нашего общества? Сам чёрт не разберёт.
– Но ведь должна же быть какая-то гражданская позиция! – Людмила уже чуть не плакала от ужаса, что как это вдруг ничего нет в её обществе, да и самого общества тоже нет.
– Нет, нет и нет! Потому что гражданин без общества тоже невозможен. Какая может быть гражданская позиция у человека в диком лесу, где каждая стая живёт по своим законам? Он там не гражданин, а кусок мяса, который может быть или охотником, или потенциальной добычей какого-нибудь более сильного хищника. И это тоже последствия эксперимента десятилетней давности под названием «плюрализм мнений». А наш эксперимент даёт тебе возможность изменить свою чахлую жизнь! Итак, следующий этап нашего шоу заключается в том, что и ты, и та рекордсменка по доступности поедете в тур по жопам-европам. Ей надо побить свой же рекорд по скорости трахов-бахов, а тебе увеличить рекорд по здрасьте-фигасте. Ты не думай, что это так легко будет, как здесь. Это здесь один из тысячи… Ну, при самом милосердном отношении – один из сотни носителей мужских половых признаков способен внушить женщине мысли о продолжении грешного рода людского. Если уж совсем сжалиться и плюнуть на общую степень помятости, то из десяти наугад отловленных мужеособей – девять подлежат автоматическому отшиву-посылу. А там тебе таких геркулесов-аполлонов будут подсылать, что крейзи-мейзи! Это тебе не Гарбузов и компания! Эти дожмут – уж будь уверена. В сущности, все бабы одинаковы, поэтому рано или поздно… Вопрос времени и техники. Путёвки уже спонсорами оплачены. Каждая путёвка на двух человек.
– На двух?
– Да. Тебе из наших типажей-миражей надо кого-то выбрать себе в спутники. С Намбэр Ван я уже говорил, ей по барабану-жбану, с кем, но тебе обязательно надо кого-то выбрать. А если тебя совсем с них пучит-глючит, ты можешь кого-то из своих френдов-брендов взять в поездку.
– А можно?..
