Элеонора Кременская - Пьяная Россия. Том второй
И только изредка снился Косте очкарик и «Колокол» с бритвенным лезвием за щекой. Что стало с самим «Колоколом» автор не знает, да и честно говоря, знать не желает, надеясь, все-таки, на правосудие, хоть какое, но правосудие. И еще, надеясь, крепко надеясь на то, что дети, оставшиеся благодаря усилию рецидивиста сиротами, вырастут без его усилий, без тюремных привычек и навыков, без зековского сленга и бритвенного лезвия, готового всегда впиться в глаз обидчику, стоит только плюнуть…
Монолог работничка
– Теща у меня деятельная, спасу нет! Говорит, мало денег в семью приношу, кушать нечего, а сама тут же батон с маслом уминает, из бидона молоко хлещет, будь здоров! И авторитетно так велит мне и ей работу подыскать, пенсии платят махонькие, разве на хлеб с маслом и хватает!
Купил я газету под названием «Работа» и сразу одно объявление привлекло внимание моей тещи. Вырвала она у меня газету из рук и читает вслух:
– Требуется курьер с хорошей физической подготовкой. График работы свободный. Зарплата…
И тут у нее от жадности руки затряслись, вместе, говорит пойдем устраиваться, может им два курьера требуются и ну давай, подсчитывать, это сколько же мы с ней вдвоем заработаем при такой зарплате?
Я, говорю, теща, не дели шкуру не убитого медведя, еще неизвестно, кто такое объявление разместил и с какой целью!
Но разве ее переубедишь? Пришли мы на собеседование. Огляделись. Офис, как офис, секретарша бегает, правда, дверей оказалось две. Одну дверь секретарша заботливо прикрывает, чтобы мы с тещей, не дай бог, чего не увидели. Другую, напротив распахивает. За другой дверью милая дамочка сидит, с кандидатами в курьеры разговаривает. Кандидатов отчего-то не больно много. Но тут очередь дошла до нас, с тещей. Вошли мы вместе, вместе уселись перед дамочкой. И что тут началось, и боже мой! Дамочка теще слово вставить не дает, трещит без умолку и говорит, кивая на фотки улыбающихся сотрудников месяца, это, мол, наши курьеры и все, как один, огромные деньги получают.
Теща рот и раззявила. Домой, как на крыльях летела, теперь говорит, я окончательно уверилась, что наша семья в миллионщики выбьется и сколько я ей ни кричал, что, мол, про сам факт заработка ничего не было сказано и дамочка так и не посвятила нас в характер работы, теща ничего не слушала, находилась в эйфории надуманного счастья.
С утра мы с тещей были уже в офисе. Готовые к трудовым будням и большим заработкам. Играла бодрая музыка, громко так играла, за другой дверью. И сновали сотрудники, те самые, улыбающиеся с фотографий. Дверь хлопала, пропуская сотрудников, забежав к дамочке, сотрудники, словно угорелые, кидались обратно и под оглушительную какофонию бодрого марша доносящегося из-под другой двери исчезали там, чтобы через минуту вернуться вновь.
– Наверное, у них день рождения, – неуверенно предположила теща, удивленно разглядывая выходные костюмы сотрудников.
– Пройдемте! – снизошла, наконец, до нас, дамочка и провела в другую дверь.
За дверью оказался небольшой зал увешанный плакатами про книги некоего издательства. Рисунки сопровождали лаконичные поучения, как эти самые книги, легче всего втюхать доверчивому покупателю. С плакатов на нас смотрели, заученно улыбаясь, одинаковые продавцы, да, да, те самые, что бродят по квартирам, пугая домашних хозяек чудо пылесосами и прочими радостями домашнего бытия.
Теща что-то понимая, было, оглянулась на меня, но поздно. Одинаковые сотрудники собрались в круг, вовлекли нас с тещей и принялись под музыку делать зарядку. Это на какое-то время сбило тещу с толку, но когда сотрудники принялись старательно выкрикивать бодрые лозунги:
«Мы все продадим!» «Сегодня мы все продадим!»
Теща не выдержала, схватила меня за руку и пулей вылетела из другой двери, из офиса, на улицу. Совершив длительный забег, остановилась, тяжело дыша:
– Секта какая-то!
Я кивнул, вполне согласный с ее мнением.
Дома, в почтовом ящике мы обнаружили толстую газету, где крупными буквами было выведено:
«Хотите работать рядом с домом? Станьте почтальоном службы доставки газеты „За город“! Зарплата достойная».
В тот же день мы с тещей сделались теми самыми почтальонами. Две молодых девушки приветливо улыбаясь, подсунули нам два договора, но без печатей и мы подписали. Я, не без сомнений, теща, искренне веря в обещанную зарплату. А вечером, к нашему дому подъехала грузовая машина и замученный грузчик, с трудом передвигая ноги, перенес к нам в квартиру, восемь здоровенных пачек газеты.
Вначале, мы таскали по две пачки. Едва умещаясь, одна в рюкзаке, другая, в сетке, газеты, в общем, оказались страшно тяжелыми. Но обнадеживало то, что наш участок не шибко большой, всего-то двенадцать домов, из которых восемь пятиэтажек с четырьмя, в отдельных случаях с шестью подъездами.
Но жильцы не открывали нам двери, с руганью гнали нас прочь, не в силах более вынести хлам и мусор, который несут за собой доморощенные почтальоны, распространители ежедневных бесплатных газетенок и рекламных листовок, то есть мы с тещей.
Все же, где хитростью, где обманом, мы прорывались внутрь подъезда, по-партизански, быстренько рассовывая бумажную продукцию по почтовым ящикам. К окончанию работы, которая заняла у нас не два обещанных нанимателями часа, а целых четыре, у меня тряслись руки, а от криков разъяренных жильцов звенело в ушах. С тоской я представил себе месяц такой работки…
Через месяц мы пришли за обещанной зарплатой. Нас встретил неулыбчивый молодой человек, девиц нанимавших нас, не было вовсе. Молодой человек сухо поведал нам с тещей, что за нами, оказывается, след вслед ходили контролеры и никаких газет в почтовых ящиках вверенных нам домов, они не обнаружили. На этом молодой человек не успокоился, а требовательно заявил, мол, мы должны заплатить редакции неустойку, так как полиграфия стоит дорого, а тут такие убытки.
Теща сползла по стенке, а мне вспомнились договора без печатей, что мы с тещей подписали. Добиться правды с такими договорами мне представлялось невозможным.
Неожиданно придя в себя, теща бросилась на нашего обидчика с кулаками, я не стал ее оттаскивать, а схватил со стола ведомость, где черным по белому было указано, кто получил зарплату. Никто! Фамилий же стояло множество, очень много, более сотни. Но что таким гаденышам стоит нанять еще сотню придурков, а денежки присвоить себе?
Зарплату нам так и не выплатили, теща надолго впала в ступор.
Теперь теща успокоилась. Устроилась сторожем в детский садик и хотя зарплата не большая, но стабильная. Я же пошел на переобучение и освоив кое-какие премудрости стал агентом по недвижимости, поступил в крупное агентство, где, худо-бедно, но заработал уже на автомобиль, а там, глядишь и на юга с тещей съездим!..
Порядочный человек
– Необходимо контролировать свою жизнь! – непримиримо заявил Василий Васильевич Кондрашов своему оппоненту, скучающему интеллигенту в помятом костюме и битых очках.
Дело происходило в закусочной.
– Вот у меня расписание, каждый день, каждый час расписан! – кипятился Василий Васильевич, потрясая перед носом интеллигента записной книжкой.
Интеллигент, выпив и закусив, не торопливо оглядел записнушку:
– Вот врежется в тебя пьяный водила на лихой иномарке и улетит твое расписание к небесам! – философски заметил интеллигент.
– Молчи! – вскрикнул Василий Васильевич, негодуя. – Глупости говоришь. Жизнь можно контролировать!
– Нельзя! – не согласился интеллигент.
Василий Васильевич, сверкая глазами, бросился собирать свидетелей своей правоте.
Вскоре возле их столика собралось не хилое количество завсегдатаев закусочной.
Василия Васильевича слушали и кивали, не забывая угоститься за его счет. Стакашки с водкой и бутерброды с селедкой так и мелькали у ртов зрителей.
Но тут, слово взял интеллигент. Чтобы быть услышанным всеми, он залез на стул и встал, возвышаясь над толпой.
– По телевизору много чего болтают, – задумчиво начал говорить интеллигент, – например, уверяют меня в безопасности разрекламированных лекарств, хотя у всех лекарств, как известно, имеется побочный эффект.
Интеллигент помолчал, обдумывая свою мысль, зрители выпивали и закусывали, Василий Васильевич терял терпение.
– И еще, – вздохнув, продолжил интеллигент, – уверяют меня в легкой доступности зарубежной туристической поездки, но кто же вылечит меня от инфекции, если, я, скажем, помчусь, слезно благодаря туристическую фирму, в Индию? Я уже молчу о затратах на такую поездочку, откуда взять средства, если на хлеб иной раз денег не хватает?
– Это к делу не относиться! – взвился Василий Васильевич.
Интеллигент не обращая внимания на Кондрашова, театрально раскланялся и слез со стула, чтобы выпить и закусить.
