Алексей Лухминский - Мой Ванька. Том первый
– Ванечка. Спасибо тебе большое! – она встаёт со стула.
– Подождите, пожалуйста, – останавливаю я её. – Простите, вас как зовут?
– Татьяна Петровна.
– Татьяна Петровна, постойте так ещё немного.
Она послушно застывает.
– Ванюха, попробуй вот здесь рукой, – я устанавливаю его руку против видимого мною тёмного пятна. – Чувствуешь?
Сам-то я даже сидя почувствовал.
– Ой… – оторопело произносит Ванька и смотрит на меня.
– Это, Ванюха, называется язва, скорее всего желудка… – и обращаясь к Татьяне Петровне, задаю вопрос: – Часто беспокоит?
– Очень… – вздыхает она и спохватывается: – А как вы… У меня действительно язва желудка.
– Свои секреты, – улыбаюсь я и продолжаю: – Ну что, Ванюха? По-соседски – вылечим?
– Не знаю, – бормочет он. – Это ты у нас специалист…
– Похоже, не только я… Значит, так, Татьяна Петровна. Я здесь буду ещё около месяца. Давайте приходите на процедуры. Думаю, недели за две мы справимся с вашей язвой.
Несколько недоверчиво посмотрев на меня, соседка кивает и уходит.
– Что, Ванюха, частную практику на дому открыл? – подкалываю я, когда за ней закрывается дверь.
– Сам удивляюсь, что так получилось. В первый раз мы в лифте встретились, и она сказала, что у неё болит голова и ей ничего не помогает. Я попробовал… – будто оправдываясь, говорит он.
– Брательничек… – я через стол треплю его вихры. – Очень за тебя рад. Молодец! Но соседке надо помочь. Недели за две хорошо бы справиться.
– А кто будет… помогать?
– Ну ты же открыл частную практику – тебе и карты в руки! – подтруниваю я.
– Сашка… Прекрати издеваться!
– А я не издеваюсь, – говорю я уже совсем серьёзно. – Научу, что делать, и будешь её пользовать.
– Да боюсь я!
– А ты не бойся, и всё получится. Я вон тоже человека резать поначалу боялся, а теперь почти спокойно.
Илья Анатольевич встречает меня радушно.
– Ну здравствуй… Здравствуй, гулёна! Рад тебя видеть.
Мы обнимаемся, и он ведёт меня в свой кабинет.
– Садись, Саша. Рассказывай! Правда, мне Ваня уже рассказал про твои воскресные чудеса с алкоголизмом, но я хочу услышать от тебя.
– Илья Анатольевич, никаких чудес. Там был не алкоголизм, а пока ещё бытовое пьянство. Не уверен, что с застарелым алкоголизмом я смогу справиться. Думаю, при нём все внутренние процессы уже изменены. Там всё сложнее и скорее всего нужны другие воздействия.
Он меня слушает внимательно, и я вдруг понимаю, что он меня слушает не как учитель ученика, а как равного!
– Ты действительно так считаешь?
– Уверен. Надо ещё подумать. Только думать я, как правило, начинаю тогда, когда уже надо действовать. В воскресенье было именно так. Вспомнил, как я гипнозом обезболил операцию, и решил попробовать.
– А ты и операцию обезболивал? – искренне удивляется Илья Анатольевич.
– Да. Пару раз. Там анестезии не всегда хватает.
– И оперировал сам?
– Иногда приходилось.
Мне почему-то не хочется хвастаться успехами в традиционной медицине.
– Скажите, а как вы Ваньку моего оцениваете? – задаю я осторожный вопрос.
– Понимаешь… – он задумывается. – Так сразу не ответишь. Есть очень неплохие способности… Это как голос. Одни проходят все курсы консерватории, а у других голос поставлен от природы. Первых надо терпеливо и умно учить. Вторые могут развиваться сами.
– Если я правильно понял, то в этом наше с Ванькой различие. Так?
– Примерно. Только у тебя… Как бы это сказать… Многократно шире охват! Это разница между талантом и способностями. Ты это, конечно, понял.
– Понял… Спасибо вам большое за его энергетику. Помните, я говорил, что у него она слаба?
– Я помню ещё и то, что ты задавал вопрос – что первично, а что вторично.
– Помню, конечно!
– Считай, что в лице Вани ответ перед тобой!
– Думаете, всё от головы? – ловлю я на лету его посыл.
– Объясняю тебе ещё раз, – с некоторой досадой говорит Илья Анатольевич. – Способности – от головы. Талант – от Бога. Теперь понял мою мысль?
Молча киваю, хотя до конца не могу со всем этим согласиться.
– Ваня, на которого ты взвалил столько ответственности, сильно изменился. Я это чувствую. И изменился энергетически. Окреп он! А мне осталось только занятиями по технике биоэнергетики проявить его врождённые способности. Он же твой брат!
– Вы не представляете, как я горжусь своим братом, – признаюсь я.
– Да, с братишкой тебе повезло. Он за тебя и в огонь, и в воду. Молодец! А занимается как! Честно говоря, ты по своему старанию в занятиях по сравнению с ним – обычный разгильдяй, – он с усмешкой машет рукой. – Правда, талантливый! Я не думаю, что кто-то смог бы так решить Ванину проблему. В тебе ещё есть и здоровый авантюризм.
– А как вы думаете, Ванька сможет в будущем лечить? Если захочет, конечно…
– Всё может быть. Если ещё и старший брат поможет… Научит…
– Научу, конечно! Был бы толк.
…Работаю с соседкой. Татьяна Петровна приходит уже на третий сеанс. Ванька, сидя в кресле, внимательно наблюдает.
– Ванюха, иди сюда. Вот… Ощути… Чувствуешь?
– Ага…
– Теперь постарайся это убрать… Угу… Ещё… Угу… Татьяна Петровна, вы меня извините, что я вас использую как учебное пособие.
– Ничего, ничего… Знаете, после ваших сеансов, Сашенька, так хорошо стало! Такая лёгкость, энергия И не тошнит…
– Ну вот и хорошо. Давай, Ванюха… Следующий раз будешь всё делать сам. Татьяна Петровна, вы не беспокойтесь, он обязательно сделает всё правильно. Он способный, – заканчиваю я с улыбкой.
Ванька кидает на меня яростный взгляд.
– Сашка! Ну что ты опять наделал? – укоризненно говорит Ванька, когда соседка уходит.
– А что я наделал? Тебя похвалил. Рекламу сделал… Трудись!
– Вот именно! Рекламу! Теперь же от бабушек отбоя не будет! Они же у парадной на лавочке небось всё уже обсудили.
– Не будешь справляться – посылай ко мне в Булун, – отшучиваюсь я и тут же получаю лёгкий пинок под зад.
– Иди лучше на кухню. Сегодня твоя очередь готовить.
* * *– Саша… Ты знаешь… Что ты значишь для меня, я, наверно, поняла, только когда ты уехал…
Мы с Дашей лежим в обнимку на её кровати. Сегодня отец в ночную смену.
Я молчу в ответ на её фразу, хотя мог бы многое сказать. Сказать, с какими мыслями я уезжал. Сказать, чего мне это стоило. Сказать, как я желал Ванькиного счастья…
– Ты что молчишь?
– Думаю…
– О чём?
– О ком… О нас с тобой, о Серёжке, о Ваньке… О Кирилле Сергеевиче… В общем, обо всех тех, кого люблю.
– Скажи, ты действительно поверил тогда моим словам? Ну тем, которые тебя тогда возмутили.
– Да. Поверил. И испугался…
– Да, Елизов… – Даша вздыхает. – Психолог ты никакой… И с женщинами ты общаться так и не научился. Мы же в большинстве своём наоборотки! Главное – сказать поперёк. А ты купился…
– Даш, а как вы с Ванькой отношения выяснили? – задаю вопрос, ответ на который мне уже известен, но хочется послушать и другую сторону.
– Ваня – замечательный человек и брат. Не знаю, представляешь ли ты, как он тебя любит. Когда ты улетел, он приехал ко мне с твоим письмом. Хоть мне было и тяжело, но я сама ему сказала, что очень люблю тебя и тоскую по тебе. Знал бы ты, как он этому обрадовался! Так целомудренно меня обнял и поблагодарил за тебя. Я прямо растаяла от его преданности тебе. Саша, он – чудесный человек! Я очень рада, что судьба свела меня с ним.
– Что ты меня агитируешь за моего собственного братишку? – недоумеваю я. – Я очень его люблю и тоже готов за него глотку любому перегрызть. Тем более что он много настрадался в жизни, пока я его не нашёл. Знаешь, как я хочу, чтоб он был счастлив!
– А сам ты хочешь быть счастливым?
– Это от тебя зависит… – буркаю я.
– Хочешь честно? Если бы не папа, я бы взяла Серёжу и поехала бы к тебе в твой Булун.
– Ну и что бы ты там делала? Булун – не самое сладкое – место.
– Варила бы тебе обеды и ждала с твоих вызовов и операций. И была бы счастлива…
– Правда? – у меня перехватывает дыхание.
– Угу! – и она целует меня.
– Там лета почти не бывает…
– Дурашка ты мой, – так ласково произносит Даша. – Мне с тобой всегда тепло.
– Я люблю тебя, Дашка моя…
– И я тебя…
Ванька сегодня у Риты. Я дома один. Опять сижу и курю на кухне. Думу думаю. Только сейчас я понимаю, как тяжело работать на два фронта. И здесь, и там. Ведь нужен я тоже и здесь, и там. А Кириллу Сергеевичу я нужен чем дальше, тем больше. Когда я ему звонил последний раз, а я это делаю регулярно, его дыхание мне очень не понравилось. Эх, если бы его можно было перевезти сюда! Есть, конечно, одна мысль…
Щёлкает замок, и появляется Ванька.
– Привет! Тётя Таня приходила?
У Ваньки такое блаженное лицо, что любо-дорого посмотреть. Любуюсь!
– Контролируешь? – подсмеиваюсь я. – Конечно, приходила. И ещё одну соседку приводила, с простудой.
