Наталия Терентьева - Синдром отсутствующего ёжика
После этого случая я старалась делать все, чтобы у нее не наступали такие моменты. Но ведь не все в жизни зависит от меня… Когда-то она не захотела жить, потому что мальчик, который ей нравился целых три года, перешел в другую школу и больше ей ни разу не позвонил. И было им по двенадцать лет. И еще раз она произносила эти слова – когда долго врала, скрывала тройки и я, узнав о вранье, неделю с ней не разговаривала. Не ругала, но и не поддерживала ее попытки помириться со мной. Уж больно упорно она тогда скрывала свои «успехи». И, главное, что было их скрывать? Как будто я бы стала ее очень ругать…
Но сейчас… Одна, в какой-то камере, с обвинениями, в которых она никак не может оправдаться… Господи… И вдруг я поняла: а мне все равно – украла она кольцо или нет. Думать, переживать, мучаться по этому поводу я буду потом, когда все выяснится. Сейчас мне важнее, чтобы она ничего с собой не сделала. Мне нужно ее поскорее увидеть, взять за руку… и вытащить из… Даже язык не поворачивается сказать, откуда… Из камеры! Ужас… Мою нежную, доверчивую, не очень способную логически мыслить, сложно врать и давать отпор Ийку.
Перед глазами у меня стояла кружка «Я потерялся на Мальте». Оказывается, я уже давно машинально смотрела на нее, на вмятый бок и беспорядочные светло-коричневые дорожки, которыми она исчерчена… Вот уж точно… Пока я носилась с карточкой, примеряла в магазине всякую ерунду, как безумная обезьяна, мне звонила Ийка, в слезах, беспомощная, растоптанная, одинокая – ей ведь совсем не у кого попросить помощи, кроме меня! Когда же было это ее первое сообщение «Мам»? Вчера или даже позавчера? И почему у нее нет телефона? Отобрали, наверное. Господи… А я тем временем, ошалев от свалившихся на меня денег, даже забыла взять телефон! А Ийка все звонила мне и звонила… Спасибо, что нашелся доброхот в милиции, разрешивший ей позвонить…
Пока я тут развлекалась, разглядывая ангелочков на потолке, блестящие бантики, беседуя с шаловливыми старичками и тоскующими о простой жизни политиками, которым давно никто не говорит «нет», моя дочка где-то там одна билась, плакала и спала в камере…
Я села, чуть успокоилась и постаралась понять, что мне надо сейчас делать. Первое – улететь домой. Потом – все остальное. Я срочно стала искать телефон гида Феликса, того, что не успел встретить нас в аэропорту, или, как я подозреваю, встретил, но не меня, а Ирку.
– Здравствуйте, Феликс, – начала я. – Это Александра Леликова из «Ройял Сюрпрайз»… У меня проблемы…
– Привет! – бодро откликнулся гид. – Рад буду вам помочь! Но не сейчас. Перезвоните мне часика через два.
– Но… мне срочно нужна помощь! Понимаете, мне…
– Извините, – вежливо перебил меня гид. – Я перезвоню вам через пятнадцать минут, я сейчас за рулем, не могу говорить.
Надо же! Вот у нас все говорят, сидя за рулем, и ничего…
Я спустилась вниз, к Лео. Видимо, увидев мое лицо, он даже не стал ничего спрашивать про карточку и мои успехи в беготне по магазинам.
– Что-то случилось?
– Да, Лео. Как мне срочно вылететь в Россию?
– Кто-то… заболел?
– Нет, слава богу. Но… у моей дочки беда. Я должна сегодня улететь.
Лео с некоторым сомнением посмотрел на меня.
– Не уверен, что это возможно… Но мы сейчас посмотрим, – он открыл в компьютере расписание рейсов. – Вы, разумеется, можете обменять свой билет…
– Я просто куплю новый, на ближайший рейс!
– Да, конечно… Только… Так, смотрим. Вот вчера было два рейса и сегодня, утром… А следующий рейс будет… через неделю…
– Как через неделю? – ахнула я.
– Нет, простите, это расписание на апрель… А сейчас уже сезон открылся. С пятнадцатого мая самолеты полетят пять дней в неделю. А сейчас – только четыре… Так что следующий рейс будет через четыре… то есть, можно сказать, через три с половиной дня. Сегодняшний можно не считать.
– Нет… – мне показалось, что кто-то сильно сдавил мне грудную клетку, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть. – Лео, вы хорошо посмотрели?
Он повернул ко мне монитор компьютера, на котором было открыто расписание.
– Я сейчас позвоню в аэропорт. Можно улететь через другие страны. У вас мультивиза?
– Не знаю… Нет, наверно. Вряд ли.
Я быстро сходила в номер и принесла все, что у меня было – паспорт, билет на двенадцатое мая, страховку…
Лео уже разговаривал с аэропортом.
– Увы, Александра… Пока ничего обнадеживающего. Можно лететь через другую страну, есть еще билеты на седьмое… там придется подождать четыре часа в аэропорту… Но это не самый надежный путь.
– Почему?
– Ничего не выиграете, только намучаетесь. Рейс могут отложить на пять часов, а то и больше. Второй – тоже. Сами знаете – чартерные рейсы. Сейчас наплыв туристов, особенно из Восточной Европы. А прогноз погоды на ближайшие дни в Европе очень средний. И там будете сидеть в аэропорту, и здесь…
В висках у меня стучало, и я с трудом уже понимала, что объясняет мне Лео.
– … ваш рейс вряд ли отложат надолго… хорошая авиакомпания…
Я заставила себя прислушаться к тому, что говорит Лео:
– … терпеливо ждать… осталось всего несколько дней…
Понятно. Ждать. Не улететь. Нет, не может такого быть! Надо просто ехать в аэропорт и сидеть там, с чемоданом. Или не сидеть, а идти к начальнику аэропорта… Или поехать в российское консульство, посольство… Ведь что-то здесь есть наше, какие-то чиновники, может, помогут… Как же они сами летают, чиновники и начальники? Не ждут же по три дня, если срочно нужно лететь. Как-то ведь улетел наш политик с веселыми глазами… Захотел и полетел в любой день. Но я ведь не знаю, может, он улетел в Чехию или Женеву, а вовсе не в Москву… Частный самолет! Может, мне арендовать частный самолет? Хватит ли у меня денег? Но теперь деньги мне понадобятся на другое – на хорошего адвоката… И потом, говорят, что за деньги можно забрать человека откуда угодно, не только из КПЗ, но из настоящей тюрьмы…
Мысли скакали в разные стороны и одинаково упирались в неопределенное и уступчивое по звучанию, но такое категоричное по смыслу «No!», которое как будто невидимый кто-то все повторял и повторял, громче и громче… Это «ноу» расширялось, приобретая плотность, и заполняло собой все пространство небольшого холла, в котором я стояла…
– Александра… Вам нехорошо? – услышала я голос Лео, пробравшийся через душное и давящее «Но-у!».
– Нет, то есть да… Я пойду в номер…
– Подождите…
Он протянул стакан воды, показавшейся мне горькой и пахнущей мылом. Но я ее выпила, и вода как будто застряла холодным противным комком где-то на уровне ключиц. Я пошла за Лео, который попытался предложить мне руку, но я понимала, все же понимала, как мне ни было плохо, что сейчас главное – не поддаваться вот на такие штучки собственного организма. В чрезвычайных ситуациях он зачастую начинает заботиться сам о себе – когда вся энергетика направлена вовне, на кого-то другого, когда о себе забываешь. Тогда вдруг неожиданные органы начинают о себе напоминать – дернет сердце, заколет в селезенке, потянет печень, заноют зубы, станет как будто на пять килограммов тяжелее голова… Так, видимо, заложено в программе, практически не знающей сбоев на протяжении тысячелетий, – неведомой нам программе жизни, записанной в сложнейших и тончайших молекулярных формулах. Сначала сохрани себя, а потом уже все то, что кажется тебе дороже даже собственной жизни.
Я пришла в номер, умылась ледяной водой, рассосала гомеопатические таблетки от укачивания – других лекарств у меня с собой не оказалось. Ничего, сойдет. Главное, чтобы организм почувствовал, что о нем тоже есть забота. Заказала в номер чаю и взяла в руки телефон. Нужно звонить тому, кто отправил Ийку в тюрьму… в милицию, скажем так. Кто этот человек – мне понятно. Зачем он так поступил и как смог – непонятно, но это уже другой вопрос. Я собралась с духом и набрала номер Хисейкина.
– Вадим, что происходит? Мне звонила Ийка…
– Твоя дочь украла у Марины кольцо, – произнес Хисейкин достаточно спокойным и усталым голосом.
– И… и что дальше?
– Ты соображаешь, что говоришь? Как – что дальше? Дальше она кольцо отдаст и посидит годика два в колонии. Больше ей не дадут, к сожалению.
– Вадик… – Я была уверена, что он нарочно бесит меня, радуясь, что представилась такая возможность.
– Что, Саша? Ты думаешь, я шучу? Вовсе нет. Я присмотрелся к ней и решил, что ей, с ее замашками непризнанной звезды, будет очень полезно увидеть жизнь с другой стороны. Чтобы начать ценить то, что у нее есть. Ты разве со мной не согласна?
– Вадик! – я вдруг почувствовала, что он говорит совершенно серьезно. – Ты не сделаешь этого!
– А то – что? – усмехнулся он. – Ты отрежешь мне ухо? И положишь в мой собственный карман? Помню-помню, надысь обещала… Кишка тонка, уважаемая, что-то у кого-то отрезать! Не надо было клянчить у меня все эти годы деньги на свою жалкую, завистливую дочь.
