Лариса Нестеркина - Застрявшие во сне (сборник)
– Ну, это я не знаю, как объяснить, – сдалась Ксения.
– А ты что молчишь? – обратился к Потапу Макар. – Это ведь ты у нас философ, ты читаешь Фрейда. Что там пишут по этому поводу в твоих заумных книгах?
Потапа в колледже, действительно, называли Философом. В висевшем на его плече кожаном офицерском планшете всегда можно было найти книги Ницше или Фрейда, или еще какого-нибудь философа или психолога. Он мог достать из планшета книгу на любой студенческой вечеринке, на привале в поездке, и с этой минуты ничего уже не видел и не слышал. Надо отдать должное парню – он никогда не «умничал», показывая свою начитанность. Но уж если его спрашивали, охотно делился своими знаниями, правда, остановить его при этом было непросто.
Кроме того, у парня было странное для его среды увлечение – он много читал. В висевшем на его плече кожаном офицерском планшете всегда можно было найти книги Фридриха Ницше или Зигмунда Фрейда, или еще какого-нибудь философа, психолога. Парень любил задумываться над смыслом жизни и другими философскими вещами. На любой студенческой вечеринке, на отдыхе во время поездок, когда другие веселились, он доставал из планшета книгу и с этой минуты ничего вокруг себя не видел и не слышал. Друзья за глаза частенько называли Потапа Философом. Надо отдать должное парню – он никогда не «умничал», показывая свою начитанность. Но уж если его спрашивали о чем-то, то он охотно делился своими знаниями, правда, остановить его при этом было непросто.
Сейчас Потап всерьез и надолго задумался. Наконец, он начал сбивчиво пересказывать прочитанное ранее:
– Ну, это… по Фрейду, сны – это невысказанные желания человека. Вероятно вам, девчонки, давно хотелось раздеться во время езды на мотоцикле, вот вы и воплотили свою мечту во сне.
Ксения и Лана переглянулись: Потап явно попал в точку.
– Вот еще, – продолжал Потап, – Иногда бывает что-то типа дежавю. Это происходит тогда, когда приснившаяся ситуация повторяется в реальной жизни, то есть что-то, что человек пережил раньше во сне, наслаивается на то, что он переживает сейчас.
Вероятно, сейчас у нас в мозгу сны перемешиваются с реальностью. А сами сны настолько реалистичны, что мы перестали различать, где сон, а где реальность.
– Да замолчи ты! – закричал Тарас, – Совсем запутал нас.
– Послушайте! – вслед за ним истерически закричала Лана, – Я не хочу больше спать! Разбудите меня!
– Вот оно! – воскликнул Макар. – Мы не заметили главного. На стене написано: «Разбуди Спящего!» Разбуди Спящего, а не спящих! Все дело в том, что спит только один из нас, а все остальные ему только снятся!
– Я же говорила, что те, кто написал это на стене, были в такой же ситуации, что и мы. Они тоже не могли проснуться! Ну, не знаю, может этот мотель находится в какой-то аномальной зоне. И те, другие, поняли, что только разбудив того, кто спит, можно покинуть этот дурацкий мотель. Они дают нам подсказку.
– Бред какой-то! – возмутился Тарас.
– Может быть, и бред, но нам придется вычислить, кто из нас спит по-настоящему, а кто – только плод его воображения – ответил Макар.
– Интересно, как мы будем это делать? – усмехнулся Тарас.
– Надо подумать, – серьезно ответил Макар, – У кого-нибудь есть идеи?
– Для начала давайте ущипнем друг друга, – предложила Ксения.
Идея всем пришлась по вкусу. Все тут же начали щипать сидящих рядом друзей, и комната огласилась криками и смехом. Первый эксперимент ничего не дал – щипки почувствовали все.
– Я придумала, – сказала Лана, – Надо задавать друг другу разные вопросы про нас. Кто не ответит, тот – видение.
Лана раздала всем листочки и ручку, нашедшиеся в планшете у Потапа.
– Итак, вопрос первый: в каком колледже мы учимся, на каком курсе и в какой группе?
Все начали писать ответы, передавая друг другу ручку.
– Вопрос второй: кто в прошлом году на мотоциклетной гонке пришел к финишу первым?
И опять все писали ответы, закрывая ладошками листочки.
– У меня есть вопрос, – сказал Макар, – Что я больше всего люблю есть?
Все дружно засмеялись. О пристрастии Макара к кукурузе знали все. У него почти всегда можно было найти в дорожной сумке пару початков вареной кукурузы.
Молодые люди еще долго задавали друг другу вопросы, порой серьезные, а порой шутливые и каверзные. Потом все листочки скрутили трубочкой и бросили в мотоциклетный шлем.
И опять эксперимент ничего не дал: все записки были заполнены правильно.
– Как же так? – удивилась Лана.
– Надо было это сразу понять, – сказал Потап. – Тот, кто спит, знает ответы на все вопросы, а те, кто ему снятся, просто писали то же самое вслед за ним. Они – его видения, следовательно, подчиняются ему.
В этот раз все окончательно поняли, что найти Спящего будет не так – то просто. Девушки и парни удрученно замолчали.
– Ну чего вы приуныли? – спросил Тарас, стараясь расшевелить товарищей. – Сон это или нет, но я ужасно проголодался. Надо пойти в закусочную и подкрепиться. Кто со мной?
– Я тоже хочу есть!
– И я!
– И я!
Молодые люди оживились и дружно отправились в кафе. Смеясь и подтрунивая друг над другом, они ставили на подносы все подряд.
– В этом сне есть кое-что и положительное, – сказала Ксения, – Наконец-то мы с Ланой сможем вдоволь поесть пирожных, не заботясь о фигуре!
И девушки тут же набрали с десяток разных сладостей.
Потап с улыбкой смотрел, как Ксения и Лана запихивали в рот все новые и новые пирожные. Тарас жевал огромный бутерброд с ветчиной и кетчупом, а Макар…
«Странно, – подумал Потап, – Почему Макар морщится, как от зубной боли?»
Проследив за взглядом Макара, Потап заметил, что тот с отвращением смотрит на девушек, поглощающих пирожные.
«Ах, вот в чем дело… Все знают, что Макар терпеть не может все сладкое, особенно пирожные. Но если он один, в отличие от всех других, морщится, проявляя одному ему присущие эмоции, то это значит, что Спящий – он?»
Потапу стало не по себе: ведь если Макар – Спящий, то он, Потап, как и все остальные, бесплотные видения.
«Нет, рано делать выводы, надо еще понаблюдать», – решил парень.
Это был последний раз, когда они смеялись и веселились вместе. Уходя из кафе, каждый взял бутылочку воды и кофе в закрытом стаканчике, чтобы не бояться того, что ему насыпят снотворное в питье. Лимит доверия друг к другу был исчерпан.
* * *Вернувшись в дом, девушки ушли в свою комнату, а парни улеглись на кровати и задумались.
«Кто-то хочет заставить нас поверить в то, что мы спим. Кто-то, кто одурманивает наш мозг каким-то наркотическим веществом. Зачем он делает это?»– думал Потап.
«Как мне понять, сплю я или нет, если я не чувствую границы между сном и явью?» – думал Тарас.
«Хочу проснуться утром, не думая обо всем этом. Хочу проснуться с ней рядом далеко отсюда» – думал Макар, тайно влюбленный в Лану.
Каждый из них старался не засыпать, наблюдая за товарищами сквозь полузакрытые веки. Каждый надеялся вычислить пресловутого Спящего. Но вскоре им показалось, что комнату начал заволакивать туман. Этот туман все больше сгущался перед глазами, он словно проникал в их голову, в их сознание.
Парни не заметили, как отключились. И там, где они теперь оказались, там, в другой реальности, на них начали издалека наплывать лица их друзей, становясь все ближе и ближе. Они были словно вырезаны из какой-то коллективной фотографии и существовали отдельно от тел. Потом появился какой-то звук, он приближался издалека, постепенно усиливаясь. На что он был похож? На вой собаки или шакала на луну, на завывание голодного зверя, на стоны какого-то неведомого монстра. От этого звука лица друзей, парящие в воздухе, вдруг исказились гримасой ужаса и начали удаляться, все дальше и дальше, пока полностью не растворились в густом тумане.
Потап услышал, как кто-то невидимый затянул песню, но не мог разобрать ее слов. Ему показалось, правда, что песенка похожа на детскую колыбельную. Странно только, что она навевала совсем не положительные эмоции, как должна была, а скорее наоборот, внушала страх.
Потап шел по лесу, наполненному туманом. Он то и дело натыкался на черные кривые ветки деревьев, скрытые белой пеленой. Он напряг слух и, наконец, расслышал несколько слов из песни – это, действительно, была колыбельная. Кажется, такую песенку ему пела перед сном в детстве бабушка. Что-то типа «Бай-бай, бай-бай, поди, Бука, на сарай…» Парень вспомнил, как в детстве страшно боялся эту невидимую Буку. Потап хотел было рассмеяться над своими детскими страхами, но его неожиданно охватило сильное беспокойство. Он замедлил шаг, пристально вглядываясь в туман.
Впереди, в лесном буреломе промелькнула какая-то тень. Треск сухих веток был подтверждением того, что через бурелом кто-то крадется. Тяжелый топот приближался. Вот уже под напором черной бесформенной массы начали раздвигаться ветки кустарника. Еще миг, и существо выйдет на Потапа. Парень начал пятиться…
