Ирина Станковская - Фанастическая любовь. Сборник рассказов
Итак, я очутился в Манеже, в Школе верховой езды. У меня был свой загон в огромном ангаре, который люди почему-то называли конюшней. Видел я этих коней. Недалёкие, но удивительно нежные и впечатлительные создания. И с моей точки зрения, такие же красивые как мы, драконы, только в другом роде. Бегали они паршиво – обскакать их мог любой мой соплеменник.
Занятия в Школе верховой езды продолжались с утра до вечера. Иногда даже ночью приходили компании богатеньких молодых людей, которым вдруг до зарезу приспичило покататься на страшном монстре! Мужчины хохотали, женщины визжали. Публика веселилась вовсю, и строгие правила, принятые в нашей Школе в дневное время, летели в тартарары. Тогда я впервые попробовал хорошее шампанское. Мне показали несколько разных бутылок, и молодой парень, сын владельца алмазных копей, лично разлил напиток по большим мискам. Я покрутил над ними головой и принялся лакать пузырящееся шампанское из понравившейся миски. «Ничего себе. – удивленно воскликнул кто-то из гостей. – Губа не дура». Больше шампанского мне не предлагали. Я успел прочесть на этикетке слова Dom Perignon. Как отличалось это благородное вино от тех жалких шипучек, которыми смеха ради угощали меня работники на ферме!
У меня были постоянные клиенты, и Хозяин давно окупил деньги, заплаченные недотёпистому фермеру. Я никогда не лягался и не пытался сбросить седока, поэтому меня часто направляли работать с новичками. Так я познакомился с Эрикой. Она пришла на первое занятие в очень скромном костюме. Обычно в Манеж забредало много зрителей (Хозяин брал за вход небольшую плату), и почти все молодые девицы одевались эффектно и вызывающе. Они напоминали мне пёстрых птичек батаруру, увидев которых впервые, любое мало-мальски разумное существо в шоке восклицало: «Не может быть!» Эрика разительно отличалась от них. Из разговоров людей я узнал, что она «не красавица, но что-то в ней есть»» и что она «со странностями». Её большие серые глаза внимательно и спокойно смотрели на мир, и, казалось, подмечали всё. Она никогда не визжала, не принимала неестественно-манерных поз. Работать с ней было одно удовольствие. А ведь поначалу я оконфузился.
В наше первое занятие я был в отвратительном настроении. Пройдя неполный круг, я сделал вид, что подвернул ногу, и захромал. В таких случаях новички начинали скандалить и требовать от тренера нового «коня». Деньги за урок платились немалые. Эрика же быстро спрыгнула с меня, обеспокоено поглядела в сторону тренера и зашагала по кругу, ведя меня в поводу. «Мисс Эрика, садитесь на Крапчатого, он валяет дурака!» – крикнул тренер, который уже сталкивался с моими капризами и знал, что я отлыниваю. «Нет, спасибо, я просто хочу размяться. Седло такое неудобное!» – ответила Эрика. И до конца сеанса мы с ней медленно ходили по полю. Потом она отвела меня в загон, по всем правилам расседлала и даже порывалась встать на стремянку и протереть специальной щёткой. Подошедший конюх прервал ее поползновения и вежливо выпроводил девушку. Она ушла, бросив на меня взгляд, полный сочувствия. Я отдохнул положенное время и уже с нетерпением поджидал следующего седока по имени Энгус. Он занимался верховой ездой несколько месяцев, и мы с ним отлично поладили. Этот землянин был редкий весельчак. На Манеже мы вытворяли такие трюки, что Хозяин изменял своей обычной манере никогда не вмешиваться в ход занятий и просил клиента быть поосторожней. И вот, когда мы с Энгусом вылетели на поле, и я сделал несколько головокружительных прыжков, я заметил Эрику, которая сидела в первом ряду и смотрела на меня в немом изумлении. Я ничем не показал, что увидел её, но перепрыгивать очередной барьер мне было морально тяжело. К сожалению, я не мог сразу уйти с поля, и пришлось кое-как дорабатывать нашу программу. Проходя мимо трибуны по пути на конюшню, я отважился бросить на неё взгляд. Наши глаза встретились, и я понял, что она меня раскусила. Я не имею в виду мою маленькую хитрость. Каким-то образом она догадалась ОБО ВСЁМ! Поражённый, я дал Энгусу увести меня, и вид имел такой кислый, что даже этот легкомысленный сорвиголова заметил моё настроение и успокаивающе потрепал по шее.
Я думал, что она попросит Хозяина выделить ей другого дракона – мне было ужасно стыдно за свою дурацкую выходку. Но Эрика пришла на следующее занятие, спокойно оседлала меня и вывела из загона. Перед выходом на манежное поле она встала так, чтобы её лицо оказалось прямо напротив моей смущённой морды, и произнесла приятным насмешливым голосом: «Ну что, будем сегодня разыгрывать профессионального нищего?» Я виновато моргнул, Эрика засмеялась: «Ну вот, кажется, мы поняли друг друга!» Я вышел на поле с лёгким сердцем, и занятия прошли на высшем уровне.
Если бы я владел человеческой речью, я бы много чего поведал Эрике. Мы продолжали заниматься два раза в неделю, и я всё больше привыкал к её обществу. Девушка быстро освоила основные приемы верховой езды на драконах, и тренер теперь редко делал ей замечания. Обычно она рассказывала мне какую-нибудь историю, а я внимательно слушал и реагировал, как мог. Во время занятий я не мог видеть её лица, и ей приходилось обращаться к моему затылку. В ответ, в нужных местах, я шевелил ушами.
Эрика прилетела на Колумбиану несколько лет назад, её отец работал инженером на крупной шахте. Земляне нашли там какое-то полезное ископаемое, и отец Эрики редко показывался дома, увлечённый открывшимися перспективами. Её мать умерла ещё на Земле, и в данный момент Эрика жила под крылышком у дальних родственников, так как по колумбианским законам ещё не считалась совершеннолетней. Я заметил, что другие отцы гораздо внимательнее относились к собственным детям. Отец Эрики ни разу не приехал посмотреть, каких успехов добилась его дочка. Она не обижалась на него. Говорила, что после смерти матери отец нашёл спасение в работе. Зарабатывал он вполне прилично, особенно в последнее время, и Эрика ни в чём не нуждалась. Папа Эрики напоминал мне моих сородичей. Своего папашу я в детстве тоже видел редко, хотя на ферме драконы ходили относительно свободно, и он мог бы хотя бы навестить меня.
Но настал день, когда Эрика не пришла на занятия. Даже не предупредила! Сначала я подумал, что она заболела, но из разговоров конюхов, живо интересующихся городскими сплетнями, узнал, что она в срочном порядке улетела на Землю. Говорили, что родственница её матери скоропостижно скончалась, оставив всё своё состояние скромной девушке с Колумбианы. Сначала я очень скучал по ней, а потом решил, что Эрика никогда не вернётся. Пусть она будет приятным воспоминанием. И я задвинул её образ в одно из моих трёх сердец.
Так прошло несколько месяцев. Я занимался со многими людьми, но никто из них не мог сравниться с Эрикой. Энгус переехал в другой город, и я с тоской вспоминал о наших сумасшедших трюках. Я скучал. Общество других драконов меня не привлекало. Подружился я лишь с пожилым драконом, который родился в том же поселении, но на другой ферме. Он рассказал мне много интересного. Запомнилась мне история, как он в юные годы по глупости попытался когтём нарисовать на земле свой портрет, развлекая хозяйского сынишку. Потом его долго изучали земные учёные, и бедняга едва унёс от них ноги, прикинувшись совершенно тупой тварью. Я слушал и радовался, что у меня хватило ума не демонстрировать свой интеллект. Только Эрика знала правду, но она находилась далеко, и к тому же я был уверен, что она меня никогда не выдаст.
И вот, в один прекрасный день Хозяин привёл двух незнакомцев. Я покинул Манеж в их сопровождении, и мы двинулись на юг. Мои спутники ехали на новёхоньком вездеходе, я трусил поодаль. Хозяин выгодно продал меня на дальнюю плантацию, где разводили завезённые с Земли растения и, видимо, требовался дракон для тяжёлых работ. Я только не понимал, зачем им нужен верховой дракон – в сельской местности своих драконов хватало. Мы ехали несколько дней, и, наконец, передо мной открылся великолепный вид на Каролинские горы. К моему удивлению, я не увидел никакой плантации, а уж я, сельский житель, знал в этом толк. Через широкую аллею меня вывели к небольшому двухэтажному дому, крытому черепицей. За домом виднелись хозяйственные постройки. Наверное, сама плантация находилась с другой стороны. По ступенькам навстречу мне спустилась Эрика. Мои сердца судорожно забились – такого поворота событий я не ожидал! Она похудела, загорела и выглядела великолепно. Её серые глаза радостно блестели. Эрика подошла ко мне и приложила руку к моей щеке. Этот простой дружеский жест сказал мне всё. Я понял, что тоже стал для неё по-настоящему родным существом.
Мне отвели большой просторный загон и кормили вдоволь. Эрика занималась хозяйством и управляла маленькой плантацией: она решила разводить цветы. На Колумбиане не росли такие красивые цветы, как на Земле, поэтому Эрика привезла с родной планеты контейнеры с семенами и надеялась на успех. Работы было много – на плантации трудились всего несколько человек – но свободного времени тоже хватало. Мы с Эрикой часто уходили на прогулки в наши редкие по сравнению с Землей леса (редкие в том смысле, что деревья стояли там редко – за долгие века эволюции они приспособились к драконьим привычкам). Мы встречали множество необычных животных и птиц, и Эрика каждый раз радовалась как ребёнок. Вечерами мы наблюдали так называемых фениксов. Но они совсем не походили на птиц из земных легенд. Эти слегка светящиеся полупрозрачные субстанции свободно парили в воздухе. Люди их избегали. Попытки исследовать природу фениксов не увенчались успехом, да и поймать феникса было невозможно. Ходили слухи, что феникс запросто может убить человека или причинить какой-то другой вред. Некоторые учёные считали их чем-то вроде шаровых молний, известных на Земле. Эрика не боялась фениксов, и они иногда подлетали к нам совсем близко. Днем их было трудно заметить, зато в темноте они представляли собой завораживающее зрелище.
