Варис Елчиев - 13 дней января
Танец черного лебедя словно заколдовал белых птиц. Они завороженно следили за красивой пластикой и мимикой балерины.
Она махала руками, словно крыльями. Черный отблеск от ее наряда распространялся и ложился на белые пачки застывших белых лебедей.
Мужчина с тонкой бородой хлопнул в ладоши и взволнованно крикнул:
– Боже! Какое очарование! Корифей, быстро за кулисы! Я не могу смотреть на тебя! Кордебалет, вы торжествуете, создаете гала, быстро! Грандиозное гала!
Как бы нехотя, медленными шагами черный лебедь удалился вглубь сцены.
Построившись в два ряда, белые лебеди снова стали танцевать, взмахивая крыльями.
Тонкобородый мужчина продолжал громко повторять:
– Pas de chat!
– Pas de ciseaux!
– Pas de poisson!
Дракон все извергал огонь. Обжигая свои руки, я старался погасить пламя, но мне не удавалось.
Вдруг огненная лава стала извергаться уже из его глаз. Все вокруг было охвачено огнем. Горели дома, деревья, машины и люди…
Я понял, что голыми руками мне не потушить это пожарище, и стал проклинать себя: «Боже, что же я наделал!»
* * *И вдруг в помещении запахло гарью. Зрительный зал заполнился дымом. Девушки в недоумении прекратили репетицию. Увидев, как начал гореть зал, тонкобородый мужчина стал кричать:
– Пожар, пожар! Персонал! Мы горим!!!
* * *– То, что видит человек, эта информация передается в мозг и сердце. Сигнал от глаз в мозг и сердце – это как эскалатор в два направления. Но почему-то с годами информация от глаз передается только в одно направление – в мозг! В итоге сердце из-за неосведомленности становится бесчувственным, начинает каменеть, – сказал тот человек. – Если присмотреться, не отличишь окаменевшего человека от камня, одеревеневшего – от дерева и ставшего железным – от железа…
И еще добавил:
– Когда горит мясо, не получается яркого огня, а дерево, железо и камень вместе горят приятным ярким пламенем, похожим на фейерверк. Раскаяние, которое потом вы испытываете, не может оградить вас от совершения грехов.
Дальше сказал, ликуя:
– Количество грехов у вас соразмерно керосину, который будет уготован для сжигания вас на костре…
* * *Я беспрерывно набирал номер мобильного телефона своего друга, но бесполезно…Наконец он ответил. У меня застыла кровь в жилах, когда услышал его прерывистый голос сквозь шуршание в трубке:
– Ты представляешь… В Париже, в Мулен Руж, – объявился дракон…
* * *Были слышны шум, крики и стоны. На небе образовался толстый слой дыма. Стая серых воронов стала атаковать слой дыма. С каждым разом птицы с жадностью клевали дым. Люди в панике бросились бежать, сваливая на ходу кого попало: женщин, детей и стариков.
Мое внимание привлек черный силуэт, единственно неподвижный в этой суматохе. Это была нищенка, которую видел я у кафе, куда заходил недавно, чтобы перекусить. Она стояла с протянутой рукой и просила милостыню…
* * *Балеринам, протирающим глаза от едкого дыма, задыхаясь, удалось кое-как выбраться в фойе, а оттуда – на улицу.
Но первым покинул зал, отталкивая девушек, мужчина с тонкой бородой.
Исполнительница же роли черного лебедя почему-то пыталась узнать, какое из кресел стало причиной возгорания. В результате была охвачена огнем. Пачка на ней из черной тюли сразу воспламенилась.
Языки пламени с 13-го места в 13-м ряду стали подниматься еще выше, как бы отмечая удовлетворение от своей добычи…
* * *…Вдруг я вспомнил, откуда мне знакомы глаза дракона, извергающего огонь. Я узнал его по неопределенному взгляду и вытянутому лицу. И одет он был в старье…
4 января
Никогда не бывает плохо так, чтобы подумать: «Хуже не бывает». Так что особо ругаться на плохое тоже не следует.
* * *Тысячи людей в мире поэтов пишут стихи, выстраивая слова и соблюдая правила стихосложения: рифмы, а также количество слогов. А десятки тысяч людей, называя этот набор слов стихами, считают их поэтами.
Кто же тогда, позвольте спросить, Рамиз Ровшан и Вагиф Самедоглы, те, кто создают империю мысли, сплетая венок из смысловых оттенков и волшебства, загадки красоты и глубины буквы, звука, слова, выражения и предложения?
Нет у меня ничего за душою,
Чтоб унести в последний день с собою.
Боже, забери меня наполовину,
Половину храни оплакивать же мною.
Это Вагиф Самедоглы
Если ночью вдруг взойдет солнце
И увидим мы грехи тайные,
То потеряем рассудок
И, возможно, убежим из этого мира.
А это Рамиз Ровшан
* * *Наши балконы с дядей Джалилом были рядом. «Нефтчи» тогда выступал в чемпионате СССР в составе 16 сильнейших команд.
Я учился в школе, в младших классах, но, несмотря на это, был ярым болельщиком.
Таблицу с календарем игр наш сосед знал наизусть. И когда в Баку матчи заканчивались, он, стуча в балкон, звал меня и спрашивал: «Ну, как „Нефтчи“?» Интересовался счетом. Если были забиты голы, то спрашивал, кто забил, узнавал, как в целом прошла игра.
Телевизор у них в доме был в рабочем состоянии. И конкуренции за то, кому смотреть, тоже не было. Но дядя Джалил почему-то никогда не следил за матчем…
Меня всегда поражало: как можно знать с точностью календарь игр, детально справляться о каждой игре, а самому при этом не смотреть матчи?
Но, к сожалению, когда много позже, уже будучи студентом, я решил спросить его об этом – узнал о кончине соседа и на свой вопрос не получил ответа.
Сейчас, каждый раз, когда играет «Нефтчи», я вспоминаю дядю Джалила и хочу найти ответ на тот вопрос.
Бывает, мы считаем бессмысленным своевременную разгадку незначительных секретов и от этого создаем сокровищницу тайн.
* * *Одно и то же слово можно произнести и с уверенностью, и в обычном тоне, и робко. И каждый раз оно будет производить различное впечатление.
Интонация – облачение для слова.
* * *На этом свете, оказывается, нет ничего более бессрочного, чем временное явление…
* * *Люди делятся на две категории: те, кто смеется вместе с тобой и те, кто смеется над тобой.
* * *Весной наступит пробуждение природы. А пробудятся ли надежды? Торговый центр «Караван» для Сумгаита был тем, чем является Кремль для Москвы, Елисейские поля для Парижа, Таксим для Стамбула, Крещатик для Киева, Торговая для Баку. Это место с прилегающей улицей было не только объектом, где производился шопинг, но и местом для массовых гуляний и общения людей. К тому же тысячи людей здесь зарабатывали себе на кусок хлеба (половина населения города обеспечивает свое существование, работая в Баку, а половина – в торговле).
Пожар, случившийся в «Караване», стал огромным убытком для города.
Сотни людей, взявшие кредит в банках, проливали слезы, созерцая свой сгоревший товар, и рылись в пепле в надежде найти хоть что-то уцелевшее.
Больше всего меня огорчило состояние вынужденного переселенца из Карабаха, у которого на рынке торгового центра сгорело три мешка с картофелем.
Перебирая обгоревшие картошки, он откусывал и ел уцелевшие части…
* * *Существует такое выражение: «Человек живет столько, сколько отпущено ему судьбой». Он уходит из жизни по разным причинам. Кто-то по старости, кто-то вследствие болезни, кто-то в результате несчастного случая. Но бывает, причиной нашего ухода из жизни становятся невероятные события, а то и предметы, такие, например, как заржавевший зонтик. Невообразимо, не так ли?
Эту ночь я намерен посвятить Гуламу – человеку, испытывающему одиночество среди людей. По мере того, как много ждет он от жизни, получает от нее также немало побоев. Ладно бы, побои эти были не столь сильными…
* * *В восьмидесятых мы, будучи подростками, сильно увлекались исполнением группы «The Bee Gees». Особенно были без ума от песни «Too Mich Heaven». Эта лирическая песня в красивом исполнении пробуждала в наших юных сердцах жажду любви. А слова «We are will never die» («Мы никогда не умрем») давали нам стимул в жизни и воодушевляли нас. О чем еще думать, как не о бессмертии, когда смерть в твоем понимании – за горами…
Однако, слушая эти слова сегодня, сожалеешь о том, какими наивными мы тогда были. Сейчас видишь, что у человека средних лет уже другое понятие о смерти. Она для него уже не за горами… Утверждение «Мы никогда не умрем» вызывает у него в лучшем случае ироничную улыбку…
А самое главное то, что троих из того квартета уже нет в живых.
* * *А может, жизнь – это срок, отпущенный нам до наступления смерти? Только и всего.
Ржавый железный зонт
Естественно, сегодня был обычный день, и он, привычно встав с постели, подогрел чайник в пахнущей морем квартире, выпил чаю со вчерашней заваркой и вышел из дома. Вот уже три дня как его супруга, поссорившись с ним, взяла с собой десятилетнюю дочку и отправилась в дом своего отца… Больше всего его задело то, что перед уходом она сорвала со стены все его почетные дипломы…