Райдо Витич - Скиф
– Уже, – заверил.
– Почему ты такой? – качнула головой.
– Какой? – прохрипел, лишившись бутылки.
– Как ерш, – смочила водкой ватный шарик и принялась промокать ранки на лице. Скиф чуть поморщился, внимательно следя за ней и словно стал нормальным, почти приятным парнем.
– Почему вы такие злые, зачем? – вздохнула.
– А ты зачем добрая?
– Разве это плохо?
– Мне нет, – пожал плечами. – А тебе еще аукнется.
Маша улыбнулась:
– Конечно. Для того добро и делают, чтобы добром возвращалось. А зло возвращается злом.
– Тебе баксами или местными тугриками за медпомощь заплатить?
Маша отодвинулась, потеряв улыбку. Подумала и предложила, решив, что обижаться на избитого и, видимо, сильно искалеченного душой мальчишку, не стоит.
– Давай дружить?
– В смысле – трахаться. Извини, куколка, сейчас не в форме, – провел по ее лицу ладонью и… получил по щеке.
Плюха была звонкой, сильной. Скифа мотнуло, перед глазами звезды замелькали. Он чуть не рухнул, теряя сознание, но испугавшаяся Маша успела подхватить, уложила на диван и сунула подушку под голову:
– Ну, почему, почему ты такой?! – воскликнула, еле сдерживая слезы.
– Что ты видишь грязь, где ее нет?! Неужели нельзя просто дружить, общаться по – человечески?! Почему обязательно трахаться?!
– Хорош верещать, – просипел Влад и, девушка стихла, сообразив, что парню и без ее нотаций плохо.
Ушла на кухню сварить кофе и достать лед. Приложила его к покалеченной скуле и губе.
Скиф смотрел на нее из – под полуопущенных век и казался не только нормальным, но и красивым. Только сейчас Маша поняла, почему девчонки засматриваются на него, интересуются им.
– Когда ты молчишь, ты очень симпатичный, – заметила тихо. ― Как киноартист или поп-звезда.
– И что?
– Ничего, – поправила ему волосы, как сестренка братику. – Прическа не айс.
– Много ты понимаешь.
– Писк, да?
– Угу.
– Мышиный?
Скиф моргнул и вдруг засмеялся. И поморщился от боли, прижал руку к ране, но получилось, накрыл Машину руку. Какой-то миг соприкосновения, а девушка вздрогнула от неожиданности – пальцы у него были горячими и нежными.
«Только не влюбись», – посоветовала себе и услышала слово в слово:
– Только не влюбись.
Скиф сел и мотнул головой, гоня наваждение от боли, гул в ушах, темноту перед глазами.
– Кофе есть? Башка гудит. Щегол – сука… Ладно, поквитаемся, не проблема. Ну, что смотришь, дева Мария? Кофе, спрашиваю, есть?
Маша очнулась, кивнула:
– Да… Сюда принести или за стол пойдем?
– За стол, – тяжело поднялся парень. – Аптечка есть?
– А? Да, – вытащила коробку из шкафчика и поставила на стол. Влад тяжело опустился на кухонный диван и принялся копаться в лекарствах. Вытащил пару ампул, фольготку таблеток.
Девушка наблюдала за ним, разливая кофе по чашкам и, пыталась сообразить, что у нее есть к нему и стоит ли предлагать. По уму Скифу сейчас бы соки и бульоны. А еще лучше в больницу.
Но парень, словно сам закончил мединститут и знал, что делать – опытным движением вскрыл ампулы, вылил их содержимое в рот, и чуть поморщившись, освободил таблетки от упаковки. Засыпал пригоршню и забрал из руки опешившей девушки чашку. Запил и скривился:
– Горечь! Я тут посижу у тебя с часик, подруга, оклемаюсь. Не погонишь?
Маша вздохнула: все-таки он очень странный и неоднозначный тип.
– Я же сама тебя пригласила.
– Ага, – залез в карман брюк, достал сигареты с зажигалкой, и, не спрашивая разрешения, закурил. Маша так же молча поставила перед ним блюдце под пепел.
Так и сидели друг напротив друга, рассматривая – один с наглым прищуром чуть заплывшего глаза, другая немного ошеломленно.
– Все-таки ты очень странный. Я таких еще не встречала, – заметила.
– Радуйся. Таких, как я нет, и уж тебе такие точно не нужны. Прозвучало это несколько высокомерно, самоуверенно и покоробило.
– Не слишком большого мнения о себе, «Дон Жуан»?
– Казанова, – склонил голову в насмешливом поклоне и зашипел от резкой боли. – Блин!
Маша заулыбалась: израненный, а ту да же – колючки выставлять! Ох, мужчины! Ну, дети, право!
– Дурачок ты, а не Казанова, – улыбнулась ласково и спокойно.
Скиф отвернулся – не понравилась ее улыбка, ее мягкий голос.
– Поплыла?
– В смысле?
– От меня, – уставился в упор.
– Я же говорю – дурачок. У меня, между прочим, три брата.
– Да что ты! Все разом пялят или по очереди?
Маша побледнела от неожиданного выпада. С минуту молчала, обдумывая не выкинуть ли придурка из квартиры, не добавить ли к тому что уже получил. И пожалела.
– Нормально разговаривать умеешь? Что, как еж? Что не скажи – колючки выставляешь, гадости городишь. Я про братьев речь завела, чтобы знал и глупости не городил. Один брат в армии, второй в мореходке – приходит в увольнительную, третий сейчас на работе, – смягчилась. Не во время она наезжает. Потом, как в себя придет, тогда уже за шипы свои по ушам получит.
– Три брата – это здорово, – хлебнул кофе Скиф – тон стал примирительным. ― Защита?
– Да. А у тебя есть братья или сестры?
– У меня есть золотая рыбка, зовут Марфа. Знаешь, за что ее люблю? Молчаливая до не могу.
Маша хлопнула ресницами и не сдержалась – рассмеялась. Слишком серьезным тоном было сказано и, она даже сначала не поняла, что парень шутит.
– Ну, ты клоун.
– Клоуны на арене, куколка. Я на них похож? – тут же опять нахохлился Влад.
– Не обижайся, я в хорошем смысле.
Скиф бы продолжил прения, но состояние было аховое. Лекарства не действовали. Его мутило и голову нещадно давило.
– Слушай, подруга, можно я у тебя бай завалюсь? Хреново, что-то, – признался. – Мне часа два и буду в норме.
– Не вопрос, – согласилась девушка. – Сейчас на диване постелю, посиди пока.
Она ушла, а Скиф уткнулся лбом в ладони. Боль, черт ее дери, как не привыкай к ней, не привыкнешь. Все же она не естественное явление.
– Влад, давай помогу, – с тревогой коснулась его девушка.
– Откуда знаешь, что я Влад?
– Уши есть, – помогла ему подняться и дойти до постели. – Врача тебе надо. Давай «скорую» вызову?
– Нет, – отрезал.
И забылся, только коснувшись головой подушки. И не почувствовал, как девушка стянула с него грейдеры.Макс вытащил дневник из ящика и оглядел обложку – серая, невзрачная, ни одной наклейки или рисунка фломастером, обычных девчачьих сердечек и прочих примочек.
Пролистал до того места, где в прошлый раз закончилась страница, и начал читать следующую. На этот раз девушка уже писала от своего имени:
«День прошел, второй. Дима как ушел тогда с обоями, так и пропал – ни вестей, ни звонков. Я извелась.
– Бросил женишок, – язвительно уколола Жанна.
– К лучшему, – отмахнулась мать.
– Наверное, передумал, – предположила Люба, а я их не слушала, об одном думала – не случилось ли чего. Сама позвонила. Раз, два, десять – телефон как мертвый. После занятий домой к Диме поехала, перепугавшись – не может он исчезнуть, на телефонные звонки не отвечать. А если правда передумал – пусть в лицо скажет. Да не может такого быть! Все было хорошо, обои уже купили, свататься собирался, да и про свадьбу не я – он разговор завел, он предложение сделал, а не я ему навязывалась. И не тот человек Дима, чтобы чувствами играть.
Хотя лучше б играл, чем под машину, в больницу или куда хуже, в морг попал. Думать о том не хотелось, но мысли одна другой хуже сами в голову лезли. Бросил или что-то случилось? Только это занимало мой ум. Только в это верилось и не верилось одновременно.
В дверь звонила, внутренне дрожа, ждала замерев. И как не пыталась от плохого отделаться, прогнать вон, но картинка, в которой Дима открывает дверь и гонит меня от порога, встала так четко, что я вздрогнула и отшатнулась, услышав как щелкнул замок.
Но дверь не Дима открыл – его младший брат, Саша. Оглядел с ног до головы и плечами пожал:
– И чего?
– Привет.
– Ну?
– Диму позови.
– Ага. Каким Макаром интересно? В больнице он, в реанимацию залетел.
Я потерялась от такого известия:
– Как?!
– Молча! Тоже мне, невеста нашлась – что с женихом понятия не имеет.
Я отмахнулась – мне было все равно, что он там говорит не по делу, мне было важно где Димочка, что с ним.
– В какой больнице Дима? Как попал, когда? Что случилось? Второй день звоню…
– Говорю, в больнице. С почками чего-то. Мать там.
– С почками?.. А где, в какой?
– В нашей! Второй этаж, реанимация.
– Я пойду, – вниз ринулась.
– Эй! Все равно не пустят! – донеслось в спину. А мне все равно, ноги сами в районный стационар понесли.
Не шла, почти бежала и все думала: с чего с почками, почему? Что могло произойти? Напоролся на любителей ночных разминок и спаррингов? Так вечером расстались, не так уж темно было, да и дорога спокойная, хулиганья нет. Что же тогда? Насколько опасно? Может, я чего-то не знала о Диме? Может он хронически болен, стоит на учете у врача и стеснялся сказать? А может он разыгрывает? Да нет, не шутят так. Может, повредил что-то при падении тогда? Опять же, не может быть. Из – за ерунды в реанимацию попасть?
