Олег Ершов - Катунь Коварная
– Ну что, пойдем Сергей Степанович! – Весело справившись с делом, подбодрил Кныша Петриков.
– Да, пожалуй, что пойдем Виктор Андреевич. Все одно телка, я сегодня не найду. Авось, к утру сам явится. Нагуляется и явится. – Посветив под ноги Петрикову, недовольно пробурчал Кныш.
– А вы, Виктор Андреевич, еще и калитку подоприте. Чтобы скотина какая на участок не забрела. – С какой-то злобой посоветовал Кныш. Наверное, скорее всего, оттого, что не отыскал сегодня теленка и приходится возвращаться с пустыми руками. А это значит, что он сегодня всю ночь не будет спать и теперь уже рано утром, чуть свет, снова отправится на его поиски.
Петриков, очень хотел побыстрее увести от сюда непрошенного гостя и вернутся в дом, где осталась Настя. Он представлял себе, как она там и в каком состоянии. Он, очень переживал за нее и вообще за все, что сейчас происходило. Как хорошо, что он так быстро сообразил и вышел навстречу Кнышу. А то мало ли, что бы могло произойти. Петриков шел рядом с Кнышем, ускоряя шаг. Он знал, что Сергей Степанович живет недалеко от его дома и поэтому ему хотелось, побыстрее, расстаться с ним и тайком вернуться назад и освободить Настю.
Миронова, в кромешной темноте, сжавшись от страха в маленький комок, обхватив колени, сидела голая на голом полу и, трясясь, вслушивалась в каждый звук, доносившийся со двора. Она снова готова была провалиться сквозь землю, лишь бы не встретиться в таком положении ни с кем знакомым.
Казалось бы, что она оставила свои тревожные мысли и вообще все думки о Викторе, где-то глубоко, глубоко в своем сердце, навесив на него пудовый замок запретов. И вот тебе раз, здесь и сейчас с ней происходит, что-то невероятное. Все цепи и замки разом разрушились и канули куда-то небытие, оставляя только невероятную радость тайной жизни, где она себя чувствовала совершенно другим человеком. Нет, это была не та Настя Миронова, которая вставала каждое утро в четыре утра, при этом, не зная ни каких выходных и праздников. Это была совершенно не та добрая и заботливая мама, которая не знала ни каких болей и обид. Для которой, всей жизнью была радость и цель, поднять на ноги своих любимых сыновей, вкладывая в них все то, что она могла вложить. Всю себя и без какого-либо остатка. Это была совершенно другая Настя. Хоть и облик ее оставался все тем же. Она была все той же не красивой и рыжей дояркой четвертой фермы, которая всегда ходила в рабочем халате и резиновых сапогах или калошах, но только сейчас она была самой настоящей принцессой из какой-то сказки. Наверное, из всех самых красивых сказок, где есть принцы, и есть принцессы, она чувствовала себя хрупкой и очень красивой девушкой, лет семнадцати, которая при прикосновении ее Виктора, взлетала, как пушинка в своем сознании и парила над своей страстью в любви и радости, как белая птица над синим морем.
Ей казалось, что она, была даже какой-то графиней и была готова облачиться в придворное платье, одев на себя, шикарную шляпку, взяв в руки дамский веер, вальяжно расхаживать по тронному залу, отражаясь в блестящих мраморах и зеркалах.
Но потоки страсти и женской энергии быстро заканчивались, и она, как золушка, медленно превращалась в обыкновенную женщину, сидящую в чужом недостроенном доме, голой на деревянном полу, волосы и тело которой усыпаны деревянными опилками. Она сидела и медленно возвращалась в свое сознание, которое начинало подсмеиваться и подшучивать над ней, пытаясь пристыдить и унизить. Но к ее радости, в доме было сумрачно темно, и она не могла видеть тот момент, как она выглядит и в каком состоянии она находиться. Конечно же, если бы она сейчас взглянула на себя, то сразу, наверное, пришла бы в дикий ужас и пряталась от себя всю свою оставшуюся жизнь. А сейчас она сидела и, напрягая слух, еле улавливала доносящиеся слова уходящего Виктора с каким то мужиком. Настя поняла, что Виктор уводит от нее того, кто без приглашения пожаловал в самый ответственный момент. Она потихоньку начала шевелить своими руками, и попыталась отыскать одежду. Дождавшись, когда туча освободил Луну, которая совсем недавно бессовестно подглядывала за ней и Виктором, она отыскала свою одежду, которую они разбросали впопыхах, и набросила на себя халат. Осторожно выглянув в окно, она, не увидев никого, подошла к двери и хотела ее открыть. Но дверь оказалась запертой с обратной стороны. Паника охватывала ее сознание. Она начала метаться по комнатам, как запертая лисица. Ей нужно было срочно возвращаться домой, где ее давно уже потеряли дети и муж Анатолий. Представив себе, что они сейчас забьют тревогу и пойдут ее искать по соседям, она начала волноваться еще больше.
– А если я не выйду отсюда до утра? Завтра утром придут рабочие и увидят меня здесь? О, Господи, что же делать? – Миронова металась по комнатам в поисках, хоть какой-то лазейки.
– Вот стыд и позор, – она начала материться, – ты посмотри, как девочка, гулящая, попалась в клетку. – Твердила она вслух. Страх, перед тем, что кто-то ее увидит, преобладал в ее сознании. Она выбрала окно, в которое смогла бы пролезть, чтобы не повредить себя и, взяв какой-то деревянный брусок, с отчаяньем выбила вставленное стекло. Ей показалось, что звон битого стекла разнесся на всю округу. Не став дожидаться, каких либо звуков и движений со стороны, она, как кошка пролезла сквозь раму окна и не чувствуя ног помчалась в свой огород, растворяясь в темноте.
Петриков, проводив домой Кныша, дав ему понять, что он тоже идет спать, быстро вернулся к своему новому дому. Освободив калитку и входную дверь, он зашел внутрь.
– Настя! – Тихо позвал он, в надежде, что она сейчас отзовется.
Не дождавшись ответа, он вспомнил, что где-то здесь обронил фонарь. Быстро, отыскав его, он зажег свет и осмотрел все комнаты. Мироновой, нигде не было.
– Настя! – Чуть громче позвал он Миронову. Но ни какого ответа, так и не последовало.
Петриков, не понимая, куда она могла деться, начал волноваться и переживать. Думки разные начали посещать его голову. Он еще раз обошел все комнаты и заглянул во все щели, даже не поленился заглянуть под пол. Он подумал, возможно, она сильно испугалась и спряталась в подпол. А там с ней что-то случилось, она застряла и не может выбраться. Но там тоже Мироновой не оказалось. Он начал обследовать каждый сантиметр и все-таки наткнулся на разбитое окно. Как следователь, он выскочил во двор и обнаружил следы, ведущие от окна, глубоко в огород. Петриков немного успокоился и вытер рукой вспотевший лоб.
– Наверное, очень испугалась, что решила разбить окно и выбраться через него. – Подумал Петриков, мысленно представляя себе такую картину. Он даже по-мальчишески засмеялся. Немного постояв, он снова прикрыл входную дверь и, закрыв калитку, пошел домой. Он шел и думал, что вот так, сейчас эта женщина, придет домой, испуганная и как она будет себя вести перед мужем и детьми. Да, конечно же, они ничего не знают, но какое ее состояние, если даже он, Петриков, который видал в жизни многое, тоже очень испугался и сейчас еще никак не может отойти от нервной дрожи.
Да как-нибудь, все уладится! – Подумал Петриков, прибавляя шаг.
Вот это женщина! – Не переставал удивляться он.
– Ну почему у нас с Мариной все совершенно не так? Почему она не может, как эта страстная Настя. Ведь Настя обыкновенная деревенская женщина и причем, совсем не молоденькая. А сколько в ней огня и страсти! – За размышлениями, Петриков не заметно для себя пришел домой.
Его встретила взволнованная жена.
– Витя! Ты где ходишь? Я тебя уже потеряла. Посмотри, ночь на дворе, а тебя все нет и нет. – Марина стояла в прихожей с мокрыми от слез глазами.
– Да, я так прогулялся. – Положив на тумбочку фонарик, спокойно ответил Виктор.
– Чего же ты вдруг ночью решил прогуляться? – Не унималась Марина, желая услышать от него полноценный ответ.
– Да, что ты переживаешь? Просто сходил, посмотрел на стройку нашего дома. А там, рабочие все побросали и ни чего не прибрали. Вот я прибрал инструменты и дом закрыл, чтобы никто не лазил. – Петриков, спокойно разулся и поцеловал Марину в щечку.
– Фу! – Скривилась она. – Это чем от тебя так пахнет? – Она вдруг насторожилась.
– Да я же тебе говорю, что инструменты прибирал. Ну, и может, во что вляпался, – подтвердил Виктор, – сейчас, пойду, умоюсь и делов-то! – Петриков прошел в ванную и включил свет.
Только сейчас, когда он включил свет, увидел, что весь в каких-то опилках и выглядит довольно неприлично. Посмотрев на штаны, он увидел, что из одной из них торчит какая-то тряпка. Марина хотела еще что-то спросить, идя за ним следом, но он быстро перед ней закрыл дверь, сказав, что сейчас помоется и придет. Правда, раньше, он так никогда не делал, и Марина всегда помогала ему умываться, когда он приходил с работы. Сняв с себя грязную одежду, он обнаружил в одной штанине свои наспех одетые трусы, и все его тело было покрыто мелкими царапинами. Теперь, осмотрев себя, он точно не знал, что ответить жене, если она вдруг его спросит. Но к радости его, Марина обиделась и ушла спать в комнату, затаив на него женскую злобу.
