Евгений Бузни - Жизнь и Любовь (сборник)
– Федя, отпусти кибера, – приказал.
Фёдор отпустил захват.
– Узнаёшь меня? – спросил Володя, и, не дожидаясь ответа, завершил свою мысль: – В прошлый раз я пожалел тебя, а ты оказался гадёнышем, получи за это.
Удар правой попал точно в цель. Верзила упал.
Пронзительный сигнал полицейской сирены перекрыл шелест шин проносящихся изредка машин и крик девушки, подруги верзилы «Вы что делаете?». Майор хотел подъехать тихо, ещё не зная, каким образом можно арестовать человека, не имея явных доказательств его вины, но проскочив под мостом, увидел впереди на тротуаре скопление людей и явную драку, поэтому попросил водителя включить сирену.
Они подбежали к месту действия, и теперь не надо было ничего придумывать – налицо была драка и её участники, которые даже не пытались убежать. Всё становилось на свои места.
– Что здесь происходит?
Майор обратился сразу ко всем, хотя прекрасно узнал и свою дочь, едва успевшую добежать следом за Володей, и самого Володю, причину всех событий, свалившихся как снег на голову. Все остальные были незнакомы.
Володя не знал, что сказать, так как чувствовал, что нарушил обещание, данное майору, ничего без него не предпринимать, и потому слова его были до удивления бессвязны:
– Вот, как-то так. Пришлось ударить. Упал. Нокаут, конечно, Но, надеюсь, оклемается.
Но тут встала, наконец, со скамейки девушка верзилы, которую впопыхах никто не замечал, и со слезами на глазах запричитала:
– Помогите, пожалуйста. Эти бандиты напали на нас. Мы сидели спокойно на скамейке, а эти всей кодлой навалились и избили моего Стасика.
Верзила зашевелился, приходя в себя. Трифон наклонился, чтобы помочь подняться. Но тот, оттолкнув руку помощи, перевернулся на живот, встал на четвереньки и, опираясь на скамейку, поднялся сам. Осознав сразу, что перед ним представители власти, Стасик, обрадовался и стал выступать как на трибуне:
– Я делаю официальное заявление. Эта шпана распустилась. Их надо отправить в колонию. Меня зверски избили. Думаю, что это не случайно, поскольку я председатель участковой избирательной комиссии.
Ему хотелось ещё что-то сказать, но майор остановил тираду:
– Заявления будете делать в суде, когда попросят. Меня интересует в данном случае, что именно сейчас произошло, и он посмотрел вопросительно на Володю.
Володя повернулся к Фёдору. Его взгляд был понят, как команда докладывать и он доложил:
– Товарищ майор, наша группа нравственного патруля проходила спокойно по набережной, когда этот человек, распивавший со своей подругой алкогольные напитки, вдруг оскорбительно нецензурно выразился в адрес одной из наших девочек. Мы попросили его извиниться. Он достал нож и хотел ударить им моего товарища Трифона. Я обучался приёмам самбо с детства, поэтому заломил ему руку. Он упал, ударился подбородком о землю и потерял сознание. Вот и всё, что было.
– Это всё неправда, – закричала подруга Стасика.
– Помолчите, – остановил её майор. – Будете говорить, когда я спрошу, – и, обращаясь снова к Фёдору, спросил: – А где нож?
– Он тут, я сейчас подниму.
– Стой! – приказал майор. – Не трогать нож. Ты его брал в руки? Где он?
– Нет, товарищ майор. Я нож не трогал. Я только руку вывернул, а этот гипер заорал от боли и сам его выпустил. Ну, такой приём. Вы же знаете.
Майор подошёл к месту борьбы и увидел на земле клинок.
– У кого-нибудь есть носовой платок?
Он оказался у припасливой Людмилы. Она достала из своей сумки расшитый шёлковый платок. Майор взял его в руки и им поднял нож.
– Ещё раз спрашиваю, кто-нибудь трогал этот нож?
Все молчали.
– Тогда я спрашиваю вас, – он обратился к Стасику, – это ваш нож?
– Нет, никоим образом. Они всё врут. Они мне специально подкинули нож.
– Разберёмся. Сержант, – майор повернулся к сопровождавшему его сержанту, – аккуратно отнесите и положите в машине в пакет. Проверим отпечатки пальцев.
Прежде чем отдать нож сержанту майор внимательно осмотрел его и как бы про себя тихо, но так, что бы его услышали, сказал:
– М-м-да, тут, по-видимому, остались следы крови.
– Никакой там крови нет! – закричал Стасик.
Майор резко повернулся к нему, спрашивая:
– Откуда вам это известно, если это не ваш нож и его вам подкинули?
– Вы меня специально подставляете. Я чист. Я буду жаловаться, – закричал истерично парень и неожиданно, оттолкнув свою девушку, перепрыгнул через скамейку и бросился бежать.
Но за ним тут же бросился Фёдор и догнал беглеца в несколько прыжков. Он играл центральным нападающим в футбольной команде и умел бегать быстро. Сделав подножку, заставил беглеца упасть на землю, не добежав даже до дороги. А оттуда уже спешили навстречу полицейские из машины.
В полицейском отделении
Майор вошёл в кабинет с внучкой. Сел за стол. Посмотрел на Катю улыбающимися глазами.
– Ну как тебе понравилась вся эта история, внучка? Собрала для себя материал?
Катя тоже села и поставила на колени сумочку.
– Думаю, дедуль, я не только для себя собрала, но и тебе помогу.
– Это чем же, моя ты радость?
– А вот давай послушаем. Надеюсь, в этот раз всё записалось. Катя достала из сумочки диктофон и нажала кнопку перемотки плёнки назад.
– Ты всё записывала?!
В голосе майора звучало не то изумление, не то восхищение.
– А как ты думал? Я всё-таки журналист или кто?
Диктофон включился. Послышалась иностранная речь.
– Это что такое, – удивился майор.
– Дедуль, к нам подошли случайно американцы. Это не нужно, но я записала. Они преподают английский у нас. К делу не относится.
Дальше был записан разговор с момента, когда Володя и вся компания подбежали к дерущимся, и было слышно, как Володя говорит с кибером Стасиком, падение тела, вой сирены и появление полиции.
– Ты даже не представляешь, внучка, насколько хорошо то, что ты сделала, – сказал майор, прослушав до конца запись. Это же, как у нас говорят, вещдок, от которого этот кибер не отвертится.
Майор поднялся, подошёл к Кате, обнял её и поцеловал со словами:
– Спасибо, родная! Какая же ты у меня умница.
– Дедуль, ты пригласи сюда и мальчика с фотоаппаратом. Я заметила, что он всё снимал своей камерой.
– Это я видел. Он тоже энпэшник?
– Да, он мне обещал бесценный кадр. Представляешь, там мы сначала встретили четверых подростков с сигаретами в зубах. Ребята отобрали сигареты, но главное то, что они убедили мальцов не только не курить, но и придти в спортивную секцию. Вот в чём я вижу смысл работы энпэшников. Это такой козырь, против которого редактор не сможет устоять.
– Интересно. Может ты и права, но не обольщайся особенно. Я с подростками много работал. Они могли согласиться при всех, а потом пойти в другое место и снова закурить. Такое тоже бывает.
– Не хотелось бы, дедуль. Я за то, что бы они поверили своим старшим товарищам. Мне показался их разговор очень убедительным и откровенным.
– Я тоже за это, внучка, но, к сожалению, бывает и по-другому. Но посмотрим. А ты иди теперь, напиши там, что видела, и домой, я тем временем поговорю с остальными. Надо же всех отпускать потихоньку.
– А кибера отпустишь?
– Нет, его придётся задержать. Он подозревается в покушении на убийство. Это серьёзная статья.
– А они не подерутся у тебя?
– Ни в коем случае. Ты же видела, что его отвели в другую комнату. Все уже пишут свои объяснения случившегося. Дело за тобой.
– Деда, а вещдок ты мне отдашь?
– Только не сейчас, малышка. Для своей газеты пиши по памяти. Им такая точность не нужна.
Катя насупилась, говоря:
– Не называй меня малышкой, дедушка. Я уже большая.
– Извини, конечно, большая. Небось, замуж хочешь за своего профа?
– Хотела бы, дедуль, но у него есть уже девушка, которая без ума от него.
– А он как к ней относится?
– Не знаю. Но в нашем треугольнике, по-моему, Вика сильней меня.
– Почему?
– Ты пойми, дедуль. Я сегодня видела сама, как эта Вика готова была горло перегрызть парню, когда узнала, что он тот самый кибер, который ножом пырнул Володю. Он её едва удержал, схватив за руку. Она любит, не думая, почему или за что. Мне кажется, это какая-то звериная любовь. Может, я не так выразилась. Но Вика никому Володю не отдаст. А я люблю, наверное, головой. Володя хоть и моложе меня, но очень умный. То есть по интеллекту он даже старше меня. И всё же я никому глаза за него, наверное, не смогу выцарапать, а Вика сможет.
Майор прижал голову Кати к своей груди, задумчиво говоря:
– Да, внучка. Любовь калькулятором не вычислишь. Настоящая любовь рождается от сердца, которое стучит в унисон другому, а не от головы. Тут ты права. Но ты, пожалуй, иди, а то мы других задерживаем.
– Дедуль, у меня ещё вопрос к тебе. Не знаю, ответишь ли. Ты там на улице, когда поднял нож, сказал, что следы крови на нём. Действительно там были следы?
– Нет, конечно. Только ты этого никому не говори. То была моя хитрость, и она сработала. Вишь, как напугал парня, что бежать бросился. Но мы ещё исследуем нож в лаборатории. Возможно, струйка крови затекла под рукоятку. Если нож не мыли особенно тщательно, то всё обнаружится. Так что я, может, и не наврал.
