Ярослав Питерский - Падшие в небеса.1937
На собрании! Но это говорил не он! Даже интонация насквозь пронизана фальшью! Павел чувствовал это! Он понимал: Смирнов хочет, чтобы он «это услышал»! Он хочет, чтобы Павел понял: «Я говорю ложь, но это сигнал тебе! Это должно тебе помочь! Послушай меня! И подыграй мне!» Клюфт улыбнулся. Он смотрел в глаза Петра Ильича и кивал головой. Маленький заметил, что арестованные откровенно переглядываются и тут же заволновался:
– Все?! Это все, что вы хотели сказать? А?
– Да! Это все, что я хотел сказать, – вздохнул Смирнов.
– Так, выходит, Клюфт писал статью по вашему приказу и по вашему распоряжению?! И вы ему указали ту главу в библии, на которую нужно сослаться?
– Да, указал…
– Ну, хорошо, а книга? Где книга-то? Вы давали ему книгу?
Смирнов занервничал. Вопрос застал его врасплох.
– Книга… хм, книга… Книга, да я ему показывал книгу… библию-то есть… но вот где она? Честно говоря, я не помню. Как-то все в суете. Наверное, у меня в кабинете… разве ее там при обыске не нашли? – встревоженно и робко спросил Смирнов.
Маленький кивнул головой. Он понял, что поймал арестованного на лжи:
– Нет, не нашли.
– Ну, гражданин следователь, я право не знаю…
– Хорошо. А та глава. Та глава. Ну, из которой вы заставили Павла написать цитаты, вы помните ее? Почему именно она? Почему? Что вы имели в виду? Что хотели вы добиться теми словами? А?
Смирнов опустил голову. Затем посмотрел на Павла. Клюфт осознал, что главный редактор попал в ловушку. Он не запомнил тех роковых слов в статье. Статье, которая стала приговором и ему, и Смирнову. Павел вздохнул и громко сказал:
– А, почему вы ничего у меня не спрашиваете? А? Гражданин следователь?
Маленький достал папиросу. Подкурив, задул спичку и неохотно ответил:
– До вас еще дойдет очередь, арестованный Клюфт…
– Нет, но почему же. Петр Ильич прав, – настаивал на своем Павел, он вклинился в разговор. – Он мне давал библию. Читать. В кабинете. Но потом, потом я ее унес домой. К себе домой. Вот так, без спроса унес. А он не знает и не может знать, где она! Где книга! А что касается слов, так я их хорошо запомнил, гражданин начальник! На всю жизнь теперь! Запомнил! «Доколе невежи будут любить невежество? Доколе буйные будут услаждаться буйством? Доколе глупцы будут ненавидеть знание? Но упорство невежд убьет их, а беспечность глупцов погубит их! И придет им ужас, как вихрь! Принесет скорбь и тесноту! А мы посмеемся над их погибелью, порадуемся, когда придет к ним ужас!»
Маленький пристально посмотрел на Павла:
– Что вы хотите этим сказать? Что?!
– Как, что?! Вы же хотели знать, запомнил ли Петр Иванович те слова? Из библии? Видите, запомнил.
– Нет, я вижу, это вы сказали! – зло бросил Маленький.
Он сидел и попыхивал папиросой, словно паровоз на станции, выпускал клубы дыма с постоянно-временным интервалом.
– Я просто подсказал Петру Ильичу.
– Я вижу! Вернее, слышу, вы говорите эти слова, а вот Петр Ильич молчит! – не на шутку разозлился Андрон.
А Павлу это доставило удовольствие, его злость. Клюфт как стайер почувствовал второе дыхание в этой словесно-психологической дуэли под названием «допрос».
– А если вы слышите, почему не заносите мои показания в протокол допроса? А? Я хочу, чтобы вы их занесли.
– Что?! – вскрикнул Маленький.
Он подскочил из-за стола и сурово уставился на Клюфта. Смирнов замахал руками:
– Послушайте, гражданин следователь. Я же признался. Я признался! Ну, зачем все переводить в такую плоскость? А? Не надо!
Но Маленький не слушал его бормотания. Он хлопнул по столу ладонью и гневно сказал:
– Я тут смотрю, вы пользуетесь тем, что ранены?! И ведете себя совсем вызывающе! Я ведь могу вам напомнить, что такое наша тюрьма?!
– Бить будете, – ехидно буркнул Павел.
– Нет, бить вас тут никто не будет! А то, я вижу, вы только и ждете этого! Спровоцировать меня хотите? Как Полякова? Не удастся! – Маленький сел на место.
Макнув перо в чернильницу, несколько раз постучал рукой о стекляшку и более спокойно спросил:
– А вы вот тут мне свои бредни рассказываете из библии, надеетесь, что я их в протокол занесу. Я занесу. Занесу. Но в одном случае, если вы мне скажете, где эта самая библия? А? Вы можете мне назвать страницу? Где находится эта глава?
Павел пожал плечами. Назвать страницу он не мог. Маленький переиграл его. Библия, ее нет и не было никогда! Дело раздули на пустом месте! В самом полном смысле «на пустом»! А что если просто взять и сказать этому высокомерному лейтенанту, кто ему подсказал эти строки из библии? А? Пусть ищет этого Иоиля! Пусть!
«Пусть попробует его найти! Пусть тогда и говорит с ним! И посадит его в камеру! И допросит его! Нет!» – Павел испугался своих мыслей.
Он так вожделенно стал желать несчастья богослову! С таким остервенением! «За что? За то, что этот самый странный богослов сказал ему несколько слов из библии? За это стоит его упрятать в тюрьму?! Отдать под суд?! Посадить в камеру?! И потом отправить в лагерь? Нет! Это ведь я сам пустил его домой переночевать! Это ведь я сам написал те слова! Это ведь я сам так проникся ими? Причем тут тот странный человек в грязно-зеленом плаще? Он виноват лишь за то, что сниться мне? И всегда прав в своих убеждениях? Но ведь за это нельзя желать человеку несчастья и горя! Нельзя желать ему мук?!»
– Вы что-то хотели мне сказать?! – крикнул Маленький.
Павел вздрогнул. Он словно очнулся, покачал головой:
– Нет, ничего…
– Нет, так, где же книга? А?
Смирнов хлопнул себя по лбу ладошкой. Он заговорил таким тоном, как будто находился с друзьями в ресторане или на пикнике:
– Друзья мои! Я ведь совсем забыл! Совсем! Я ее сжег! Вот посмотрите протокол осмотра моего кабинета! Там будет четко указано куча пепла на разносе! Ее ваши оперативники действительно нашли! Посмотрите! – Смирнов довольно кивнул на папку с делом на столе у Андрона.
Тот недоверчиво полистал дело. Петр Ильич нетерпеливо ждал, поглядывая то на стол, то на Павла, и подмигивал ему. Клюфт молчал. Ни один мускул не дернулся на его лице.
– Уведите. Уведите арестованного Смирнова, – после паузы скомандовал конвоиру Андрон.
Солдат в углу лениво встал с табуретки и поплелся к центру кабинета. Смирнов испуганно смотрел на Маленького. Но, не дождавшись его слов, нервно спросил:
– Это что, все? Все? Вся «очная ставка»?
– Да, а что? – не глядя на него, Андрон что-то строчил в протоколе.
– Нет, но, а зачем, зачем все это спрашивали тогда? И что вообще ничего не дадут мне прочитать, протокол не дадут прочитать?! Что вы там пишете?
Солдат толкнул Смирнова в плечо, показывая, чтобы тот поднялся со стула. Маленький отвлекся и посмотрел на редактора:
– А что вам показывать-то? Что? Вы же расписываться, как я понимаю, не будете? – усмехнулся Андрон.
– Так, я не пойму, не пойму, я буду. Буду расписываться, но под своими показаниями. Под своими. Я хочу, чтобы именно это и занесли в протокол.
– Я и занес, – равнодушно буркнул Андрон и протянул листок редактору.
Тот неуверенно приподнялся со стула и взял бумагу в руку. Бегло, словно боясь, что у него отберут протокол, принялся читать. Глаза бегали по серой бумаге. Павел наблюдал за Смирновым, и ему стало его жалко. Очень жалко! Этот человек хотел забрать часть несуществующей вины на себя! Но что в итоге? Что?! Обман, какой-то фарс!
Смирнов сглотнул слюну. Он недоверчиво посмотрел на Андрона и спросил:
– И вы теперь это в дело вложите?! Да?!
– Да.
– А арестованный Клюфт, с ним-то теперь все понятно?!
– Все. С ним давно все понятно, – Андрон пожал плечами и выхватил из рук Смирнова протокол.
Тот покосился на Павла и закивал головой:
– Я понял, понял. Все. Все понятно.
– Зря вы, зря… – шепнул Павел и тяжело вздохнул.
– Нет! Ничего не зря! Ничего! – Смирнов встал в полный рост и, расправив плечи, повернулся в сторону двери.
Конвоир толкнул его в спину. Но Смирнов, обернувшись, растерянно посмотрел на Андрона и погрозил ему пальцем, словно учитель нерадивому ученику. Редактор грозил пальцем, надув губы и мыча, как глухонемой. Конвоир толкнул его посильнее. Он пихнул его в бок. Смирнов вздрогнул и, отмахнувшись, сложил руки за спиной. Он шел к двери покорно, шел, низко опустив голову, и что-то бормотал под нос. Что-то выговаривал сам себе. Возможно, даже ругался. Но никто на это уже не обращал внимание. Никто! Даже Павел. Он сидел и смотрел на следователя, который лениво ждал, когда за Смирновым закроется дверь.
Глава девятнадцая
Клюфт видел. Видел! Он чувствовал, что сейчас что-то произойдет. Этот человек собирается ему что-то важное сказать. Что-то очень важное! Не зная почему, но Павел чувствовал это. Его сердце тревожно билось.
– Забавный у вас начальник был, – добродушно сказал Андрон.
– Почему «был»?! – дерзко переспросил Клюфт. – Вы что, его уже приговорили к смерти? Он ведь еще живой!
