Александр Рей - В поисках настоящего
Возле самого крыльца стояло пара больших черных джипов и три микроавтобуса. Внутри них, за тонированными до непроглядности окнами, не было видно никаких признаков жизни.
«Наверное сегодня уезжает не только Мари», – подумал он, но взойдя на несколько ступеней крыльца «Красного Замка» резко остановился. До него вдруг дошло, что одна из этих машин и увезет его отсюда… навсегда .
Алан обернулся и посмотрел на черные «танки», как впервые. Сколько раз он с тоской в глазах наблюдал за этими победоносно шествующими мимо деревни толстяками? Они ему всегда казались огромными загадочными кораблями, недостижимой мечтой, отголоском чужой сытости и счастья. А вот сейчас он смотрит на них, покинутых псов, послушно ожидающих своих хозяев, и (о, чудо!), может представить себя внутри машин, уносящих его с собой в Большой Город.
Дежуривший в холле за стойкой администратор спросил Алана, куда его следует провести, на что он назвал мисс Мари Уилсон. Администратор набрал на телефоне нужный номер, о чем-то справился, ему тоже что-то ответили. Он коротко кивнул и положил трубку.
– Вас сейчас проведут, – вежливо сказал мужчина. – Но Мисс Уилсон нет в номере, она просила подождать ее там.
– Спасибо, – поблагодарил Алан служащего.
Через минуту появился незнакомый коридорный и попросил следовать за ним. И опять начались бесчисленные блуждания по лабиринтам «Красного Замка». Как ни старался Алан, но никак не мог уловить хоть сколько-нибудь знакомую обстановку. Все выглядело так, словно он здесь был впервые.
Коридорная беготня заняла как всегда кучу времени… Кстати о времени! Алан приподнял рукав – часы все так же незаметными когтями охватывали запястье. Число на квадратном вырезе календаря было почти 31-е, сверху выглядывала лишь маленькая часть единицы – нового месяца. Маленькая стрелка застряла посреди 12-ти и единицы, а большая застряла между шестеркой и семеркой. Минутную стрелку еле заметно сотрясали судороги, словно она не могла решиться куда нужно идти – вперед или назад. «Прямо как я сейчас»– мелькнула у Алана мысль.
Подойдя к нужной двери, коридорный открыл ее, пояснив, что госпожа Уилсон просила впустить гостя внутрь. Выполнив свою миссию, коридорный испарился, а Алан зашел в знакомый номер.
Ах, эти запахи – ароматы богатства и свободы. Комната, какие бывают только в кино, великодушно позволяла побыть хозяином, и Алан с удовольствием принял это приглашение.
Разувшись и сняв куртку, он сразу же прошел в спальню Мари, забрался на огромную кровать, улегся на подушку… Запах ее кожи, тепло тела, чарующий голос и улыбка полная любви – все это окружило его дурманящим наркотиком, жаждой, желанием принадлежать ей, сопровождать каждый ее вздох возгласами восхищения и искреннего счастья…
– Что бы она там не говорила… я не завишу… я люблю…
Лишь стоило закрыть глаза, как в темноте представала ее белая кожа, усыпанная вьющейся рыжей копной спадающей с головы на гладкое тело… Возбуждение переполнило его. Казалось, всего шага не хватает до сумасшествия… Так хочется сойти с ума от страсти, от любви к ней…– Надо же, еще и заснуть успел, – разбудил Алана смех Мари. – Ишь, ты, шустрик…
– Привет, – садясь на кровати и потирая сонные глаза, улыбнулся он.
– Привет, – ответила девушка тем же. Мари была одета в темное бордовое пальто, вязанные перчатки и шапку темно-синего цвета. Джинсы спрятаны в красные сапожки под колено. – Я рада, что ты все таки здесь, – а затем будто вспомнив зачем пришла, махнула рукой, зовя следовать за ней. – Одевайся скорее и выходи в коридор. Тебя проведут…
– А ты куда? – испугался Алан. Ему не хотелось терять ее из виду.
– Сюрприз… Иди умывайся, – сказала Мари, а сама вышла из номера.
В гостиной у стены аккуратно в ряд стояли собранные чемоданы. Вряд ли она их собирала пока Алан спал, по ощущениям он вырубился не больше чем на полчаса. Скорее всего зайдя в номер Алан просто не обратил на них внимания.
В ванной ополоснув лицо, вернулся обратно, натянул куртку и сапоги, одел на плечи рюкзак.
Открыв дверь, он увидел откровенно скучающего в ожидании, того самого коридорного, что привел его сюда.
– Идите за мной… – сказал тот, и без промедления двинулся в противоположном направлении, нежели Алан ожидал.
По дороге он заметил царящую здесь суматошную оживленность. На пути встречалось намного больше жильцов с сопровождающими, да и просто спешащего по делам персонала. Алан связал это с ожидающими у крыльца машинами.
Бредя вслед служащему санаторию, Алан старался почувствовать, ощутит до конца, что видит все это убранство и гостеприимную теплоту «Красного Замка» последний раз, но ничего, ровным счетом ничего – ни тоски, ни грусти, ни ностальгии по чуду, что короткой вспышкой промчалось в его жизни – не возникло.
Спустя какое-то время, коридорный остановился перед очередной дверью, похожей на один из черных ходов. У большого здания таких наверняка целое множество.
– Мисс Уилсон ожидает вас… – вежливо кивнул коридорный и ушел, а Алан потянул за ручку двери.
Морозная, зимняя свежесть разом обрушилась на лицо. Снежинки медленно кружились, крупные хлопья наполняли все кругом радостной атмосферой.
– Что это за дивная музыка? – прокричал Алан. Оказавшись позади «Красного Замка», он увидел перед собой ряд широких площадок, соединенных меду собой тропами. Одну из них заполнял ледяной покров – небольшой самодельный каток с расставленными по периметру скамьями. На одной из них стоял небольшой магнитофончик-бумбокс. Из динамиков лилась музыка, заполняя пространство ощущением праздника. И над всем этим снежным великолепием уходил в небо силуэт горы.
– «Мика – Любой другой мир» [3] , – прокричала ему Мари, и разбежавшись вскочила на лед, с радостным восторгом отдаваясь несущей ее вперед силе, еле удерживая равновесие… – «Скажи проща-а-ай…» – подпевала она детскому хору, не переставая кататься. – Давай ко мне!
Замешкавшись лишь на секунду, Алан скинул с плеч рюкзак, чтобы как следует разбежаться и, прикрывая глаза от летящего в лицо снега, с визгом радости промчался по скользкому льду, и в конце не удержавшись, все же плюхнулся к ногам Мари.
– Видишь, я у твоих ног, спасибо не говори, – пропел Алан по-русски.– Что? – не поняла Мари.
– Это слова одной песни. «Я у твоих ног. Спасибо не говори. В этом тебе помог Бог, его и благодари», – перевел он.
– Красиво! – улыбнулась англичанка.
– И правдиво…
– Давай, поднимайся, – помогла она ему встать.
– Хочу еще прокатиться. Мне понравилось!
– Подожди, – придержала его Мари. – Я кое-что хочу сказать…
Алан повернулся, дожидаясь, пока она соберется с мыслями чтобы начать.
– Я это… Я рада, что ты все же пришел. Мне почему-то казалось… точнее, я боялась… что ты так и не появишься. Мы в полдень уезжаем, и мне очень хотелось забрать тебя отсюда, где тебе не место. Короче, здорово, что ты решился на этот шаг…
Вместо ответа Алан улыбнулся и в тот же миг бросился бежать. Запрыгнув на лед, он расставил руки, словно птица крылья в полете, и закрыл глаза… Несомненно, внутри он представлял, что летит, кружится у самых туч, наблюдая, как они посыпают снегом землю.
– А я так ничего и не решил! – прокричал он Мари на другой конец площадки.
– Иди сюда, – позвала она его. Алан вновь разбежался, чтобы проскользить до ждущей Мари.
– Я не понимаю, что значит – «Я так ничего и не решил»? – спросила она, когда Алан остановился рядом.
– А то и значит…
– Разве ты не пришел для того, чтобы уехать?
– Не знаю… – честно признался он.
– Тогда для чего? Чтобы попрощаться со мной? – в глазах Мари читался вопрос.
– Нет… Я не хочу с тобой прощаться, честно. Но я совершенно не понимаю, не представляю где я и что, каким будет следующий мой шаг… В рюкзаке есть все необходимое, чтобы уехать, но я не уверен, что смогу сделать это.
– Но почему?!
Алан действительно не представлял, как выразить весь тот хаос, царящий у него внутри. Как передать боль сражений прямо сейчас разрывающих его не части.
– Не знаю, как объяснить…
– Да уж постарайся, – нахмурившись, потребовала она.
– Слишком много всего. Понимаешь, я знаю, что если уеду сейчас, буду жалеть о своем побеге всю свою жизнь…
– О каком побеге ты говоришь?! – вскинула она руки. – Ты что, сумасшедший?
– Ну вот, я же говорил тебе, что не поймешь. Слишком много всего здесь замешано… Я четко понимаю, что если уеду из деревни сейчас, когда все меня здесь считают слабаком, то не смогу себе этого простить. Клеймо слабака навсегда останется на мне…
– Ты точно сумасшедший… – качает она головой. – Ты наоборот будешь слабаком, если постоянно будешь оглядываться на мнение о тебе и гоняться за всеобщим признанием. Тебе нет нужды что-то доказывать. Ты не становишься ни лучше и не хуже от того, кем тебя считают.
![Юрий Леж - Искажение[СИ, роман в двух книгах]](/uploads/posts/books/82429/82429.jpg)
