Северин Подольский - Незнайка. 40 лет спустя
– А за ней следят! – отметил комиссар Шульц, когда вслед за розовым «Кадиллаком» тронулся полицейский «Форд».
– А что там написано? – Алекс не смог с ходу разобрать затейливую вязь на английском языке.
– Это пустая могилка, тут пока никто не захоронен. Какой-то девиз, мелко написано, отсюда не разберешь – мисс Фаулер решила подойти поближе.
«Он слишком много знал» – прочитала она спустя минуту заветные слова, которые захотел оставить о себе неизвестный ныне здравствующий человек.
– Что? – Гарри почему-то очень впечатлили эти слова и у него задрожали голос.
«Он слишком много знал» – повторила мисс Фаулер.
«Это Знайка!» – прошептал на незнакомом языке Гарри Некноу.
– Что? – изумились Саманта с Алексом, услыхав незнакомую речь.
«Знайка!» – он как смог, перевел им это странное имя.
– Что будем делать господин комиссар? – явно растерялась мисс Фаулер.
– Прежде, чем везти мистера Некноу в клинику, надо узнать в местной администрации, кто оплачивал это место – Алекс высмотрел небольшое административное здание и жестом пригласил всех последовать в этом направлении.
«Почему вы решили, что я должна разглашать эти сведения? И кто вы такие?» – уставилась на них ярко-зелеными зрачками вставных линз сухощавая женщина неопределенного возраста.
– Вы сейчас поступаете совершенно правильно миссис Донован Крайкер – начал издалека Алекс, прочитав ее имя на табличке, за ее спиной.
– Мисс Крайкер – тут же поправила его администраторша.
– Я завтра вызову Вас в участок повесткой и там все равно нам придется поговорить на эту тему – комиссар Шульц сильно рисковал, помахав перед самым ее носом удостоверением, выданным ему в берлинской полиции.
Но на мисс Крайкер это произвело некоторое впечатление и она, черканув пару строк, протянула листок комиссару.
– Большое Вам спасибо миссис Донован Крайкер! – поблагодарил ее Алекс, выходя из тесного помещения.
– Мисс Донован Крайкер – крикнула она ему вслед.
– Гарри, ты знаешь Макара Ведунова из Пейнт Лик? – спросила его Саманта, прочитав записку.
– И может ли господин Ведунов иметь хоть какое-нибудь отношение к этому вашему, Знайке? – добавил комиссар Шульц, записав это странное имя себе в блокнот.
– Понятия не имею – проворчал мистер Некноу, поняв, что им опять придется вернуться в это невзрачное местечко, где никто не помнил его отца, Боба Нибелунга.
Глава 6. Механики
– Может, распишем пульку? – Макар Романович Ведунов достал из кармана своей курточки нераспечатанную колоду карт.
– Все не угомонишься? – Емельян Данилович Саморезов, ставил на место последнее колесо старенького «Cherokee», взятого ими на «прокачку» у соседа Арчи Байда.
«Золотая голова! Эх, если бы не эта его пагубная страстишка к азартным играм» – тяжело вздохнул Борис Моисеевич Гайченко поняв, что игры им сегодня не избежать, ибо в противном случае, Макар двинет в Лексингтон или еще куда подальше.
– Пойдем в дом или посидим здесь, в гараже? – икнул Гайченко, успевший пропустить грамм двести.
– Лень подниматься, давай в мастерской – Емеля вытер руки и поставил на стол двухлитровую бутыль водки их собственного приготовления. Водку, как и все остальное, они делали сами, качественно и с душой. Секретными тропами за ней заходили и местные жители, чтобы взять себе по паре бутылочек ко Дню Благодарения, например.
«Эх! У парней золотые руки, пить бы им поменьше» – в свою очередь, вздохнул Макар и расчертил игровое поле.
– Похоже, нас пасут – заявил Саморезов, повернув в свою сторону экран монитора охранной системы.
– Этого еще не хватало! Кто такие? – Борис Моисеевич уже успел сдать карты.
– А леший их разберет. С запада, какая-то тетка, приехавшая на розовом «Кадиллаке». С востока, двое копов на служебном «Форде», и только что прибыла еще одна группа на «БМВ». Эти заходят с севера – Емельян налил себе стакан самогона и залпом его осушил.
– Макар, ты заплатил налоги? – Борис небрежно порубил на столе батон ветчины.
– Угу! Но только сдается мне, что это не налоговики – Макар пил аккуратно, по половинке стакана.
– Емеля! Настрой-ка лучше северную камеру – Борис прирос к монитору.
– Не может быть! И этот мерзавец здесь! – прошептал Макар Романович, разглядывая фигуру мистера Некноу, выходящего из черного «БМВ».
– Ты думаешь, он догадался, что «Ровертайм» у нас? – рука Бориса Моисеевича невольно опустила стакан.
«Столько лет прошло!» – прошептал Макар, вспомнив, как он проиграл свой аппарат этому карточному шулеру.
– А что у тебя с новым ключом? – спросил Борис, снова наступив тому на больной мозоль.
– Глухо! – Макар проклинал тот день, когда он сделал уникальный золотой ключ для замка зажигания «Ровертайма». И этот ключик остался у Гарри, хотя сам аппарат друзьям удалось отбить у таинственного незнакомца, который, в свою очередь, намеревался украсть его у самого мистера Некноу.
Весь фокус заключался в уникальных геометрических и физических параметрах ключа. Золота там было с гулькин нос, но «Ровертайм» запускался лишь с помощью этого уникального инструмента. И это была блажь самого Макара, за которую он не раз впоследствии рвал на себе волосы. Почти пять лет в подвале их дома в Пейнт Лик работал мощнейший компьютер, тщетно пытаясь сгенерировать электронный эмулятор ключа, но дело пока не сдвигалась с мертвой точки. А повторить геометрию ключа на атомарном уровне было в принципе невозможно. Это прекрасно понимали и Гайченко с Саморезовым.
– Ты сегодня ставил растяжки? – спросил Макар Емельяна, который был ответственным за охрану внешнего периметра.
– Обижаешь Макарушка! – Саморезов поставил на верстак трехлитровую банку с солеными груздями и изучал обстановку на экране монитора.
– Как там? – спросил Макар.
– Пока тихо – ответил Емеля.
– Тогда поехали! К дому им не подойти – оживился Борис, разливая по граненым стаканам самогон.
В их общем прошлом было много белых пятен, словно некто в какой-то момент огрел их по голове дубиной, стерев весьма приличный объем памяти. Как всегда, разговор пошел «за жизнь».
– Ты всерьез полагаешь, что мы бывшие агенты КГБ? – икнул Емеля, когда настало время для обсуждения серьезных тем.
– Именно! СССР развалился, а про нас забыли! – хлопнул ладонью по верстаку Гайченко. Как и все, он ничего не помнил о жизни до их побега из американской тюрьмы Алькатрас, а также и о том, что их и привело на американские «нары».
– Тогда почему мы ничего не помним о своей прошлой жизни? И кем мы были до вербовки? – Емеля посмотрел наверх, где, по его мнению, и находился СССР.
– Ведунов у нас самый умный, ты у него и спроси – Борис плеснул себе на лицо холодной водички.
– Да, Макар, колись! – Емеля с блаженством вытянулся на потертом сиденье от старенького джипа.
– Все просто! В нас была заложена программка, которая в нужный момент и стерла все «файлы» – пожал плечами Макар, не понимая, почему такие толковые ребята не понимают простых житейских вещей и не смотрят кино.
– Логично! – вновь икнул Емельян Данилович.
– Мне в последнее время кажется, что нас раньше было четверо, как и мушкетеров в известном романе – заявил Гайченко.
– Но роман назывался «Три мушкетера» – возразил Макар.
– А сколько их было на самом деле? – хитро прищурился Борис Моисеевич.
– Кажется, четверо – посмотрел сквозь пустую бутылку на экран монитора Емеля.
– Вот именно, четверо! И нас было четверо! Что скажешь, Макар? – Гайченко отобрал у того колоду карт, так играть с ним больше никто не хотел.
– Все может быть… – Макар незаметно достал из кармана запасную колоду.
– А фамилия Пестрюк, вам ни о чем не говорит? – Борис кивнул Емеле, чтобы тот достал еще бутылочку.
– Пестрюк?! Где-то раньше я ее определенно слышал – Макара, словно дернуло током, и он на миг даже перестал тасовать карты.
– Но ведь и до КГБ у нас должна была быть какая-то жизнь! А мы ее и вовсе не помним – этот вопрос Емеля задавал всякий раз, когда они доходили до определенной кондиции. И всякий раз они сами для себя придумывали различные варианты. Сегодня первым выдвинул свою версию Макар Романович.
– А кем мы были до КГБ, понять еще проще! Вот мы начали свой бизнес с кузни. Так? – спросил Макар.
– Так! – одновременно ответили Емельян с Борисом.
– Значит, мы были по ремесленной части. Тут без вариантов. Помнят руки! – улыбнулся Макар Романович, оглядывая огромную мастерскую, верстаки, станки и оборудование. Все это было нажито праведным трудом и сейчас они частенько со смехом вспоминали свои первые шаги в бизнесе, разъезжая по штату с передвижной кузней. Дела шли ни шатко не валко, пока один знакомый американец не подсказал им написать на борту фургона какой-нибудь рекламный слоган. «Куй с нами!» – слоган родился мгновенно, и брезентовый тент фургончика теперь украшала огромная надпись на русском и английском языках. Проверить действенность мобильной рекламы не удалось, так как вскоре им подвернулась заброшенная автомастерская в Пейнт Лик, и бизнес потихоньку стал переходить в иное измерение.
