Юлия Андреева - Предсказание
«Не было бы этой спешки, можно было бы спокойно доехать на метро и сэкономить деньги на подарки детям», – вздохнула она, обходя по виду глубокую и весьма внушительную лужу у помойки, когда из нее вдруг с треском и клекотом начали вылетать коробки из-под обуви, картофельная шелуха и прочая шелупонь. Лада скакнула в сторону, чудом увернувшись от вредоносных брызг и банки с тухлятиной, которая не просто скатилась, а как будто бы была выброшена из ржавого контейнера чьей-то злобной рукой.
Закрыв нос платком и проклиная всех на свете помоечников, Лада прибавила шаг.
Меж тем, из помойки сначала раздалось громкое чавканье, затем показалась чья-то сгорбленная спина и, наконец, голова, покрытая торчащими в разные стороны перьями. Странное существо зацепилось худыми руками с узловатыми пальцами и черными длинными когтями за край бачка и задумалось, обозревая окрестности.
Внешне оно было похоже на птицу и человека одновременно. Причем на человека, повидавшего в этой жизни такого, что одной пол-литры будет мало, если взяться рассказывать в душевной компании. О таких людях обычно говорят «перелетная птица». Во всяком случае, его лицо с длинным орлиным носом и круглыми птичьими глазами вызывало именно такие ассоциации.
Возможно, он ходил из города в город или даже, открыв секреты левитации, совершал свои перелеты ночью, чтобы не беспокоить мирных граждан. Вероятнее всего, горбатая спина под коричневой вязаной телогрейкой была на самом деле хорошо замаскированными крыльями, хотя к породе ангелов он не имел ни малейшего отношения. Так, по-соседски, они иногда дрались за воздушные границы; человек-птица не терпел вторжения посторонних на территорию Египта, где он обычно и проживал. Ангелы же обычно летели со стороны Иерусалима, где их всегда было видимо-невидимо.
Но сейчас судьба привела его в этот северный город, где, сидя на краю помойки, великий бог Гор[6] предавался мыслям о бренности сущего и нестабильности преходящего, о вечных ценностях и мозольном пластыре. Тут его размышления были прерваны бесцеремонным голосом:
– А ну, подвинься, умник, а то я тебя, – баба угрожающе замахнулась ведром, и человек-птица, опершись руками на край контейнера, ловко спрыгнул на землю.
Его необыкновенные, глубокие, как египетские ночи, глаза с минуту смотрели на бабу немигающим взглядом божества. Потом он резко повернул голову, перехватив глазами взгляд садящейся в машину Лады. Перья на его голове мгновенно пригладились, отчего он стал похож на итальянского мафиози, а в глазах появилась живая заинтересованность.
– Она! – Проклёкотал человек-птица. – «И будет вам Дан»!
Но в этот момент машина резко взяла с места, оставив Гора одного в чужом ему дворе и чужом ему мире.
Позже девятичасовые новости передали о взрыве кафе «У викинга». Торопливо выслушав их, Ольга Дан решила, что независимо оттого, погибнет город или нет, а ей с Алешкой определенно нужно сматываться. Сидящий напротив нее Сергей битый час докладывал об основных постулатах работ Сильвестра Медведева, в которых Ольга не понимала ровным счетом ничего. Да и нужно ли ей это было?..
– «К концу 80-х годов XVII столетия возник в русской церкви спор о времени пресуществления святых даров в таинстве Евхаристии; этот спор, будучи чисто богословским, имел весьма большое значение в истории нашего развития, ибо он касался вопроса о том, основывается ли вера на предании (Православная церковь) или на мышлении (Католическая). Спор этот начался еще до приезда Лихудов, но усилился особенно при них. Сильвестр, вслед за Полоцким, защищал распространенное во всей Киевской Руси латинское мнение о том, что пресуществление святых даров бывает при произнесении священником слов Иисуса Христа: «Примите, идите!» и «Пейте от нее все». Противники Сильвестра, Лихуды и инок Евфимий, на стороне которых стоял и патриарх Иоаким, утверждали, что дары пресуществления лишь в молитве к Богу Отцу и ниспослании святого Духа силой заслуг Иисуса Христа. Сильвестр написал «Книгу глаголемую хлеб животный», на которую Евфимий ответил сочинением: «От святой отец на защищение восточные церкви тетради» и т. д. В ответ на это Сильвестр написал «Книгу о манне хлеба животного» в которой…»
– Стоп! Ничего не понимаю. Подготовь это для отчета Иннокентию Ивановичу, пусть он теперь голову ломает раз все равно желает под ногами путаться. Попространнее, побольше воды, рассуждений… Мы все– таки обещали отчитываться о каждом шаге.
– Я уже отослал через Леночку сведения о смерти Медведева. В запечатанном виде, – Сергей с удовольствием отхлебнул из своей чашки ароматный кофе. – Думаю, не стоит ей особо доверять, кажется, у нее с нашим бывшим художником любовь. А он сейчас все-таки у конкурентов. Кстати, видел Ладу, что это у нее на лбу, не знак ли Тау?
– Откуда ты знаешь? Не про конкурентов, а про любовь? – перебила его Ольга.
– Они спят вместе, – пожал плечами или, скорее, как-то поежился заместитель.
– Резонно, – Дан кивнула и, пригубив кофе, сплюнула. Концентрированная гадость была без ксилита, но, судя по вкусовым качествам и запаху, содержала добрую порцию мышьяка. – Лена! Чтоб ты сдохла! Убить мало мерзавку! – директорша швырнула на стол ни в чем не повинную чашку, и та раскололась.
Ольга нажала кнопку селектора, но секретарша не ответила. Зато Сергей Сергеевич подскочил с места и ринулся в приемную на поиск провинившейся девчонки.
– Черт знает что! – констатировала Дан.
– Простите, – в комнату вернулся зам, – но Лена не может…
– Что?! – Ольга почувствовала, как скакнуло давление. Она хотела задать вопрос о знаке Тау, но от возмущения все малосущественные детали вылетели из головы. Впервые в этих стенах она наблюдала такое явное пренебрежение ее требованиями.
– Лена… – Сергей побледнел, но тут же справился с собой. – Она, в некотором роде, выполнила ваш приказ. Сами посмотрите.
– Какой еще? – как завороженная, Ольга встала и вышла в приемную.
Леночка с открытыми безразличными глазами полулежала на своем столе. Ее лицо как будто было сведено болью. Ольга рванулась к девушке, потрогала жилку на шее. Пульса не было, труп только-только начинал остывать. Рядом на столе стояла чашка из-под кофе.
Перепуганный таким поворотом событий, Сергей скрючился в три погибели и, заткнув рот ладонью, побежал в туалет.
– Как же это? – скорее удивилась, чем расстроилась Ольга. – Яд ведь явно был в моей чашке. – Хотя, может и во всех, но почему? Зачем кому-либо убивать безобидную девочку?
Бесспорно, отрава предназначалась Дан. Но как тогда Леночка могла перепутать чашки?
Ольга подошла к тумбочке, где секретарша держала все для угощения клиентов. На маленькой полочке перед ней стояли чашки, две банки с кофе и коробочки, в которых девушка держала сахар для всех и ксилит для Ольги. И тут все встало на свои места. В Ольгиной банке лежал не ксилит, это Дан могла определить по одному только виду, а, вероятно, отравленная сахарная пудра или какой-то новый сахарозаменитель.
Последнее время девочка жаловалась на то, что начала полнеть, и Ольга посоветовала ей на какое-то время отказаться от сахара и пользоваться аналогом. Секретарша сделала три чашки кофе, положив сахар только для Сергея и сахарозаменитель в две другие.
Но если для Ольги ксилит был обычным продуктом, а сахар, как для большинства диабетиков, казался страшной горечью, Лена не смогла обнаружить отличия и выпила отраву.
В полном изнеможении Ольга велела подошедшему охраннику вызвать милицию, а сама, решив, что работы сегодня уже точно не предвидится, и с милицией сталкиваться не хочется, села в машину и велела везти ее домой.
Но не успели они отъехать от здания, как в сумке благим матом заорал мобильник. Дан безразлично поднесла трубку к уху и услышала голос Иннокентия Ивановича:
– Здравствуйте, Оля! – приветствовала директоршу трубка. – Медведеву отсекли голову, а не сожгли. Надеюсь, что впредь вы не будете допускать столь грубых ошибок. И еще у вас, я слышал, возникли проблемы с секретаршей. Если не найдете другую до завтра, я готов предоставить вам свою.
Ольга тяжело вздохнула. Выходило так, что в смерти девочки оказались повинны самые уважаемые люди Петербурга. Умышленно или по недоразумению, Сергей совершил грубейшую ошибку, чем подставил ее, и, если учесть, что сестра умерла, и значит, двойника сделать не из кого, то…
Поток мыслей Дан нарушил новый сиренообразный звонок мобильника, автоматически Ольга взяла трубку и услышала срывающийся от волнения голос сестры.
– Оля! Дико извиняюсь, но я не виновата. Честное слово! Каблуки, лестница. Упала, потеряла сознание…
– Очнулась – гипс, – подытожила Ольга. И приказала сестре ждать ее звонка дома.
Глава 7
Странные истории творились с Ладой Дан. Так было с самого детства: грезы, лунатизм, видения. Причем, это было замечено всеми членами семейства Дан, припадки усиливались в связи с близостью Ольги. Как будто душа Лады несчастной крошечной птичкой билась и просилась на волю, почувствовав приближение голодного хищника.
