Александр Сорочинский - Восток – дело тонкое…
Разгрызть эти конфеты было невозможно, удалось только слегка поцарапать и впоследствии мы либо размачивали их в пиале с чаем, либо незаметно, чтобы не обидеть чайханщика, рассовывали по карманам и уносили домой, где складывали «про запас». Но чайханщик так старался, на его лице была такая счастливая и радушная улыбка, что устоять было невозможно. Мы слёзно поблагодарили его, утверждая, что всю жизнь, по крайней мере, с первого курса, став студентами, мечтали погрызть эту подлинно студенческую карамель, и наконец-то, благодаря нашему дорогому чайханщику, эта мечта сбылась! Чайханщик расплылся в ещё более широкой улыбке. Он был рад, что угодил русским студентам, и, с чувством выполненного долга, удалился. Как точно сказал ещё в прошлом веке великий русский поэт Есенин в своих «персидских мотивах»: «Сам чайханщик с круглыми плечами, чтоб славилась пред русским чайхана, угощал меня горячим чаем, вместо русской водки и вина». Ничего с тех пор не изменилось!
Проживая постоянно в посёлке Разведчиков, мы каждый день обедали в шашлычной, а потом обязательно залегали на достархан. Старались научиться расслабляться и вести себя на этом деревянном помосте так же естественно, как и остальные посетители. Не знаю, как это выглядело со стороны, но мы с Лёшей со временем стали чувствовать себя в чайхане комфортно. Аборигены перестали коситься в нашу сторону, может быть, просто привыкли к нашему ежедневному появлению. Там под ровный гул громадных трёхлопастных вентиляторов на потолке, выпивали два – три чайника зелёного чая, с мучными подушечками и карамелью «студенческой», пока она, к нашей великой радости не закончилась в закромах у дорогого чайханщика!
3. Гюрзёнок
Как-то августовским вечером, выйдя к арыку, я заметил у соседнего дома человека с неестественно разноцветным: жёлтым, синим, красным и их переходами лицом и перевязанной рукой, который медленно с трудом, придерживаясь руками за забор, вышел из калитки и тут же тяжело плюхнулся на скамейку. Он весь вечер просидел у журчащего арыка, после чего так же неуверенно передвигаясь, вернулся в дом. В последующие дни каждый вечер видел его на скамейке у арыка, куда наш сосед выбирался после захода солнца подышать свежим воздухом. Он вызвал у меня интерес и однажды я спросил у начальника местной партии – Валеры: «Чем болен этот человек? Вроде – молодой парень, а уже, сколько дней еле ходит и, похоже, не думает в скором времени выздоравливать. Избили его что ли? Или попал в аварию? А может быть у него какая-нибудь местная лихорадка?». Валера рассмеялся: «Ну, можно сказать, что избили!», – и рассказал такую историю.
Нашим соседом был русский парень лет двадцати пяти. Был он человеком задиристым, особенно после употребления спиртных напитков. Да и без них никогда не упускал возможности ввязаться в ссору. Однажды пошёл погулять в сторону предгорий. А надо сказать, что в Средней Азии во все времена обитало очень много ядовитых змей: и по количеству видов, и по общей численности. Нам, сотрудникам партии, показывали цветные картинки этих «гадов ползучих», чтобы мы могли определить: какая из гадюк нас ужалила. Дело в том, что во время нашего пребывания там, в СССР уже существовали специально изготовленные сыворотки против укусов наиболее ядовитых и распространённых в здешних местах змей. Они выпускались под названиями: «антикобра», «антигюрза», «антиэфа» – применявшиеся соответственно после укуса кобры гюрзы и эфы.
Вводить их можно было только против яда точно определённой змеи, так как яды разных видов змей сильно отличались друг от друга по составу, способу воздействия на человека и свойствам. Если человек правильно определил, чьей именно жертвой из этой «великолепной троицы» стал, и ему своевременно ввели соответствующее противоядие, то он почти на 100 % выживал. Ещё была усреднённая сыворотка на все случаи жизни, от укусов всех видов змей. Она применялась в том случае, если человек не знал точно название укусившей его твари. Но действие этой сыворотки было на порядок слабее и здесь уже выжить было сложнее, в такой ситуации уж кому как повезёт![2]
Во время показа цветных иллюстраций этих ядовитых змей, нам сказали, что в партии должны быть сыворотки против их укусов. Однако было с сожалением отмечено, что противоядий в нашу гидрогеологическую партию не поставлено. Правда, докладчик тут же сообщил, что они должны быть (если не закончатся к моменту срочной востребованности!) в местном медпункте, до которого от предгорий, где водилось большинство видов гадюк, было приблизительно три – четыре километра. Не так уж и далеко, особенно если быстро побежать, что должно получиться, если захочешь жить! А лучше всего, как нам посоветовали, не позволять себя кусать ни одной, никакой змее, независимо: ни от её вида, ни от степени знакомства с ней! Вот об этом была сделана запись в инструкции по технике безопасности, где все мы расписались, и после чего, безусловно, почувствовали себя значительно более защищёнными.
Итак, так что же произошло с нашим героем? Подходя к горам, он заметил маленькую тоненькую змейку двадцати – двадцати пяти сантиметровой длины, которая время от времени выглядывала из какого-то укрытия. Это был гюрзёнок, уже «проклюнувший» кожаный чехол своего яйца, но ещё не вылезший оттуда.[3]
Змеёныши гюрзы, «проклюнувшиеся» из отложенных яиц.
Увидев такого большого зверя, как человек, гюрзёнок начал метаться, пытаясь выбраться из своей родовой «ловушки» и где-нибудь укрыться от него. Но не таков был «царь природы», чтобы спокойно пройти мимо маленькой ядовитой твари, оказавшейся в его полной власти. Тем более что от её грозных старших собратьев он не знал бы, в какую сторону бежать! Парень присел над гюрзёнком, начал его запугивать, замахиваться на него, делать ему «козу» из двух пальцев и вообще, по – всякому дразнить его.
Бедный гюрзёнок извивался всем телом, пытаясь уклониться от грозной «козы» страшного плохого дяди и, в свою очередь, добраться первый раз в жизни парой своих маленьких зубиков до большого забияки. Однако преждевременно покинуть свой кожаный мешок ему не советовал врождённый инстинкт, а добраться до «козы» ему не давал быстро отдёргивающий руку неприятель.
Парень не учёл того, что эти малыши являются очень активными животными. С момента рождения они довольно агрессивно реагируют на человека и пытаются укусить его. Другие змеи не такие. Абсолютное большинство маленьких новорождённых гадючек можно без опаски держать на ладони. С гюрзами такие штучки не проходят. Укус этих змей несет опасность человеку с самого момента рождения.
Наконец парень полностью уверился в своей безнаказанности, расслабился и нерасчётливо близко подвёл «козу» к головке змеёныша. Тот, из последних сил пытаясь защититься и хоть чем-то напугать или заставить держаться подальше напавшего на него грозного врага, применил единственный, данный ему природой способ защиты и нападения. Собравшись в мешке в «гармошку», гюрзёнок, по примеру своих взрослых собратьев, резко распрямился и неожиданно быстро и высоко, на всю длину своего тела (а это около 25 сантиметров) высунулся в маленькую, «проклюнутую» незадолго до этого дырку.
Взрослая крупная гюрза таким способом прыгает примерно на два метра. Детёныш не достиг таких высоких результатов. Зато ему удалось решить главную задачу для выживания в данный момент: он сумел застать врага врасплох. Гюрзёнок изловчился и «тяпнул» своими маленькими ядовитыми зубиками за один из двух пальцев страшной рогатой «козы»! Парень родился и вырос в этих местах и был прекрасно осведомлён, что укус гюрзёнка, даже только что вылупившегося из яйца, без применения сыворотки «антигюрза», если и не будет смертельным, то обеспечит ему массу неприятностей со здоровьем!
То есть, другими словами ему немедленно нужно было добираться до медпункта. А вдруг там есть сыворотка! Именно такой способ защиты здоровья и спасения драгоценной жизни себя любимого рекомендовала нам инструкция по технике безопасности. Можно конечно было пустить всё происшедшее на самотёк, и заняться вплотную воспитанием этой негодной малолетней гюрзы.
Однако настроение у нашего героя безнадёжно испортилось, интерес к игре со змеёнышем испарился «как сон, как утренний туман», педагогические подвиги воспитания подрастающего змеиного поколения его больше не вдохновляли. На несколько секунд он оторопел и с изумлением неподвижно взирал на прокушенный палец. На нём были две еле заметные ранки от тонких, как иголка, но уже довольно длинных и исправно пропускающих яд зубиков ловкого гюрзёнка.
Забияка никак не мог поверить своим глазам и наглядному результату только что увлекательно проходившей опасной игры, мало чем уступающей знаменитой захватывающей дух русской рулетке. Наконец, пришёл в себя и начал действовать в меру своих знаний. Он тут же перочинным ножом разрезал палец и попытался выдавить оставшийся в ранке яд вместе с кровью. В народе такой способ удаления яда тогда ещё часто практиковали, хотя уже было доказано, что он не только бесполезен, но и опасен, так как способствует дополнительному инфицированию организма через поражённые ядом ткани в месте укуса. После этой экзекуции над собой парень энергичной рысью двинулся к медпункту.
