Сергей Дик - Мир, где люди… (сборник)
Откидываюсь креслом назад и утомлённо вздыхаю.
– Ждите исполнения к трём часам дня. Подпишите только протокол.
Действие 2– Это была её мамаша? – послышался привычный сухой голос.
В мою комнату, в эту комнату для собеседований входит он и садится напротив меня.
Брюки, костюм, галстук и противная небритая щетина.
– Да.
– Ну и?
– Три часа дня.
Андрей понимающе кивнул.
Работа наша скучная и однообразная. Исполнение – отчёт – отчёт – исполнение – исполнение – отчёт. И вот после этого исполнения нас ожидает… да, вы угадали, отчёт.
– Вчера была ещё одна собачонка зарезана… – с небольшой улыбкой произнёс Андрей, полагая, что эта информация меня заинтересует… И он не ошибся.
«Собачонки», так мы ласково называем сторону, находящуюся под опекой.
Стремление к счастью – наша святая обязанность. Однако Андрей прекрасно понимает, что быть счастливым – скучно, что быть счастливым – недостаточно.
– Что, правда?! И кто на этот раз займётся расследованием?!
– К сожалению, Министерство Внутренних Дел.
– Стоило предполагать… – с досадой проговариваю я и откидываюсь обратно на спинку кресла.
– Но…
– Но? – я с надеждой снова тянусь к столу.
– Попробую это устроить… – самодовольно выдаёт мой коллега.
Действие 3Три часа дня. Андрей стучит в дверь. Сухо. Он всегда это делает сухо и без особого интереса, почти так же как я.
Мы похожи. Он – это часть меня.
Работа есть работа. Позади нас двое качков из Службы Безопасности. Тупицы тупицами, но своё дело знают.
– Вы пришли?.. – растерянно выронила девушка лет тридцати, одетая в домашний халат.
Сауле, надо полагать.
– Здравствуйте, я Андрей, а это Александра. Мы из районного упра…
– Знаю… – неэтично перебивает она и без лишних слов просит войти.
Двухкомнатная квартира. Маленькая, тесная, без кухни и коридора. Таких много построили в пятидесятых.
– Он там… – проговаривает девушка, указывая на единственную закрытую комнату.
– Спасибо… – благодарит Андрей и делает жест качкам.
Те беспрепятственно заходят туда. Надеюсь, что так же беспрепятственно мы вернёмся в офис, и я смогу быстро настрочить свой отчёт уже сегодня.
Вздыхаю.
– Это долго? – спрашивает Сауле и закуривает.
– Всё зависит от обеспечителя… – отвечаю я. – Не угостите сигареткой?
– Да, конечно… – и она протягивает мне помятую пачку, добавляя,
– …думаю, проблем не будет. Он уже ничего не хочет. И я тоже ничего не хочу. Кстати, а убирать мне самой придётся?
– Нет, что вы. Этим занимается другой отдел. Обычно они приезжают через полчаса после исполнения.
– Слава богу.
– Проходите! – выкрикивает нам один из здоровяков нашей Службы Безопасности.
У Андрея зрение неважное. Он надевает свои очки и проходит в комнатушку. Я с ним.
Обеспечитель, это убожество сидело в одних трусах и майке, которые, наверное, уже целой вечности не знали стирки. Весь зал заставлен фотографиями – счастливая многообещающая пара, путешествующая по свету, с великими планами на будущее.
Убожество засунуло руку в трусы и почесало своё хозяйство. Андрей подходит к нему и начинает зачитывать уже давно изученный монолог.
– Я – Андрей, а это – Александра. Районное управление исполнения контрактов обеспечения… – вещает Андрей и показывает ксиву. – … Вы догадываетесь, почему мы здесь?
Убожество лениво отворачивается и уныло проговаривает: «Да».
– В связи с нарушением пункта пять шесть Контракта обеспечения номер триста двадцать семь от девятнадцатого мая две тысячи пятьсот семьдесят шестого года, зарегистрированного в Министерстве здравоохранения и охраны жизни под номером шестьсот двадцать семь триста восемьдесят два, а также в соответствии со статьей два Конституции нашего государства и на основании пункта пять статьи двадцать три Постановления Правительства «О некоторых мерах повышения эффективности системы исполнения контрактов обеспечения»…
Зеваю. Скучно.
– …Обеспечитель обязуется сделать Подопечного счастливым в течение одной тысячи девяноста пяти календарных дней, согласно пункту три один Контракта. При этом под счастьем Подопечного, согласно пункту один четыре Контракта, подразумеваются…
Бросаю сигарету на пол и тушу её ногой. Я прекрасно знаю этот тип людей. Только время отнимают.
Подхожу к окну. Погода пасмурная и мерзкая, тянет ко сну.
– В этой связи, поскольку пункт девять восемь Контракта предусматривает…
– Я понял… – говорит убожество. – …Просто делайте своё дело, а я займусь своим делом.
Он снова залез под трусы, затем стянул их и принялся теребить кое-что.
– Боже… – искривляюсь я, – Андрей, давай поскорее.
– Ладно.
Один из качков достаёт пушку и приставляет к голове этого дрочуна.
– Подождите! – выкрикивает он.
– Ну что ещё? – возмутилась я, уже собираясь выходить из комнаты.
– Дайте… мне… кончить… пожалуйста.
Отвратно. Смотрю на Андрея, мол, сделай что-нибудь. Он разводит руками и говорит, что не нам решать. Обеспечители имеют право на попытку бегства и последнее желание.
– Чёрт.
Впрочем, уже буквально через пять секунд он «выстрелил» себе в лицо, и качок тоже выстрелил. Мозги Обеспечителя размазались по стенке в самом прямом смысле. Я, честно говоря, уже подустала от этого зрелища. Хотя ещё два года назад меня будоражили и возбуждали такие сцены. Я вдохновлялась, переполнялась энтузиазмом.
Мы ведь помогаем людям найти счастье.
– Ладно, пошли… – сухо проговаривает Андрей.
У выхода стоит Сауле и спрашивает, закончили ли мы.
– Да, закончили… – говорю я. – …Через тридцать минут к вам приедут сотрудники из ритуальной службы. Не переживайте.
– Да ничего… – улыбается она, – …какие проблемы. Может, вы хотите чаю или перекусить?
– Нет, спасибо за гостеприимство, но нам надо работать.
К тому же, тут такая вонь. Так и хотелось отругать, чтобы чаще убиралась дома.
– До свидания.
Действие 4Андрей в очках и со своей небритой щетиной. Как же она меня достала. Садимся в служебный грузовик. Качки везут нас обратно в офис.
– Мерзкая погода… – проговариваю я.
– И не говори.
Сакен, этот качок, совсем не умеет ездить. Кто-то его подрезал, и он поднажал газу, чтобы ответить услугой за услугу.
Чем занимается отдел кадров? Чую, скоро нас в могилу заведут.
– Вот сука… – выругался этот гонщик Формулы номер один.
Красный цвет его останавливает и злит как быка. Я же устало помассировала виски и невзначай проговариваю Андрею.
– Будет здорово, если завтра мы услышим кое-какие новости о Сауле. Например, что наш приятель порезал эту девку, а потом обмотал кишки вокруг её шеи. Тогда расследование точно отдали бы нашему управлению.
– Ты этого хочешь?
– Да. А ты нет?
– А ты как думаешь?
– Ну а что тогда спрашиваешь?
Да… Андрей должен хотеть того же, что и я.
Обеспечитель не может иначе.
Глава 2
– Гражданин обязан обрести счастье, так гласит вторая статья Конституции… – холодно вылетают из меня эти хорошо изученные слова, – …закон придуман не мной.
– Я пыталась… Правда, пыталась. В это так трудно поверить?
Её голос дрожит. Волнуется.
– Да, знаю и верю… – тихо проговариваю я, – …но этих попыток оказалось недостаточно.
– Откуда столько ненависти ко мне, столько злости?
Эта женщина держалась, как могла. Она держалась изо всех сил, чтобы не сломаться, чтобы не зарыдать прямо в телефонную трубку. Получалось у неё это хорошо, я бы даже сказала – отлично.
Гордая и сильная, но при этом обидчивая и жутко ранимая. Я всегда ненавидела её за это.
«Напрасно, – думаю я. – Напрасно, потому что решение в корне неверное». Ну не удовлетворяет это потребностей слабых и беспомощных «собачонок», не удовлетворяет!
– Исполнение в два тридцать…
Она пытается что-то сказать, объяснить и дополнить, но я кладу трубку.
Обеспечители всегда лгут.
– Ждите исполнения.
Не мне судить о целесообразности второй статьи.
На следующий день Андрей стучит в дверь. Два тридцать. Делает он это сухо и без интереса. Позади нас два качка. Стоят и курят.
Тишина. Никто не открывает.
Голова трещит. Неожиданно вспоминаю дом, в котором выросла. Девство, юность и отрочество.
Занятие малополезное. Пытаюсь вернуться в настоящее, сосредоточиться на деле или хотя бы переключить внимание на безмозглое секьюрити, харкающее в подъезде кондоминиума. Тщетно.
Эпизоды из прошлого схватили меня и не захотели отпускать…
В семнадцать лет меня изнасиловали.
Конец.
Здесь я бы поставила жирную точку, но столь короткий рассказ вряд ли кого-то устроит. А что вы хотели услышать? Трагедию? Я бы рада, но её не будет.
