Шамиль Идиатуллин - Эра Водолея
– А может, продолжим?
– Где? – осведомился Михалыч, на секунду отвлекшись от сосредоточенного обхлопывания карманов пиджака, принесенного заулыбавшейся наконец официанткой с места предыдущей дислокации питерского гостя.
– У меня. Да хоть на лавке, блин, – сказал Денис, впервые за последние годы почувствовав, что у него тоже есть трубы, и они хоть и не горят еще, но активно нагреваются.
К счастью, Вадим Михалыч оказался действительно опытным командированным, избегающим перевыполнения всяких норм. Он хохотнул, взял Дениса за локоть и сказал:
– Дениска, спасибо огромное. Я спать. Честно, легче стало. Теперь осталось глазки закрыть, продрать – и в дорогу. Домой. Эх, славно-то как.
– Нормально, – согласился Денис. Он в самом деле вошел в тонус – наконец-то испытывал телесную расслабленность, душевное спокойствие и легкое умственное томление, которое лично ему всегда строить и жить помогало.
– А ты завтра, значит, до хаты? – спросил Михалыч, раскланиваясь на ходу с парнем, утомленно придержавшим перед ними дверь ресторана.
– Очень надеюсь. Если опять не промаринуют. Но нет, блин, я им такое устрою, если опять кота будут…
– Устроишь… Ты это, Дениска. Береги себя, – неожиданно сказал Михалыч.
– О как, – удивился Сайфиев. – От чего беречь? От проказы и склероза?
– Денис, я пьяный, потому говорю. Пьяному можно. Не устраивай никому тут ничего. И постарайся свалить побыстрее. Тут плохо и опасно. Поверь старику.
Денис в очередной раз похвалил себя за то, что не стал пить, тепло попрощался с Михалычем и пошел спать. Тут его ждал конфуз: спать не получалось. То ли кофе мешал, то ли желудочный недоперевар, то ли упомянутое умственное томление, ничуть, впрочем, не подстегнутое михалычевским карканьем.
Денис немного посидел у окна, убедился, что Михалыч не врал про жутковатое отсутствие звукового сопровождения – не стелились по Аждахаеву ни мотоциклетное пердение, ни девичий смех, ни собачий лай. Только комарихи звенели. Денис затосковал было, хотел позвонить Светке, но вспомнил, что под коньяком, а Светка это дело учует, даже если любимый без пяти минут супруг свяжется с нею по рации морзянкой – и сделает далеко идущие выводы по поводу того, что я тебе пьяному только и нужна.
В итоге Денис раскочегарил сауну и часок почелночествовал по маршруту полка-бильярд-балкон в обнимку с бутылкой, наполняемой из стоявшего у входа кулера. Кулер был украшен аляповатой наклеищей, на которой чего только не было: желтая нива, зеленый лес, синее чудо-юдо и стилизованная под арабскую вязь надпись Acdaxa çişmälär. Сания сегодня гордо демонстрировала образцы бутылок в которые предполагалось фасовать чудо-воду. Чудо к чуду – бутылки были оформлены не лучше, причем неведомая науке рептилия была выдавлена в стеклянной и пластиковой поверхности.
Денис оперировал бутылкой попроще, из-под колы, выпитой с утречка. Но и в плебейской таре местная водичка была ай как хороша – особенно в сочетании с сауной. Денис размяк, подобрел, уверился, что встреча с Насыровым пройдет спозаранку – в конце концов, Шакурова ведь обещала «как только получится». И лег спать, не обращая внимания на остервенелых комаров.
Федеральный инспектор
Минералка в самом деле была волшебной. Афродизиачные признаки, правда, больше не мучили, но – и поэтому – Денис шикарно выспался, восстав ото сна готовым к труду, обороне и хитроумным переговорам с Насыровым.
Переговоров не случилось. Прискакавшая к раннему – по счастью, континентально скудному – завтраку (лукулловы поползновения официанта Денис пресек под самую грибницу) Сания сообщила, что у Альберта Гимаевича снова процедуры, и врачи совсем не позволяют ему ни покинуть клинику, ни допустить к себе гостя.
Тут Сайфиев наконец посочувствовал Мухутдинову и зауважал его за терпение. Будь сам Денис облечен полномочиями, сопоставимыми с губернаторскими, то игнорирование подчиненными пресекал бы максимально жестко. С привлечением журналистов, прокуратуры и вымоченных в скипидаре подтяжек.
Денис даже заподозрил, что, как и опасался ГФИ, одновременно с Денисом в район прибыл посланник Мухутдинова – и Насыров отдал все наличные силы для нейтрализации этой, прямой и явной, угрозы, а Сайфиева, который объяснил, что просто поочередно знакомится с районами, оставил на десерт. В самом деле, если бы глава встретился с Денисом, а президентского миссионера проигнорировал, вышла бы демонстрация совершенно не мирного толка.
Да только напрасными были эти подозрения. Не было в Аждахаеве никаких казанских гостей, кроме федерального инспектора. Уж такого рода информацию Денис за два года работы в нынешней должности собирать научился.
Возмущаться можно было безоглядно.
Денис постарался донести свое недовольство до Сании в предельно доступной, хоть и корректной форме. Сания выслушала внимательно, но вместо ожидавшихся Сайфиевым нижайших извинений выстрелила мордюковской цитатой:
– А что у вас с рукой?
Денис растерялся и посмотрел на руки. Оказывается, по ходу спича он, сам того не замечая, ожесточенно скреб ногтями левое запястье.
Вопрос Сании показался справедливым и самому Сайфиеву. Он задрал рукав летнего пиджака и внимательно осмотрел запястье. Ничего шокирующего не обнаружил – несколько пухлых следов комариной любви, раскиданных по прочесанному участку как кусочки мороженого по поверхности непромешанного клубничного коктейля.
– Да стеклопакеты здесь странные какие-то, – брюзгливо объяснил Денис. – Форточка перекосилась, и привет. Не закрывается. Вот они и лезут. Знал бы, фумитокс с собой взял.
– Так что вы сразу-то не сказали! – воскликнула Сания, извинилась и с грацией фронтового бомбарировщика упорхнула в сторону администратора ресторана. Денис и вякнуть не успел.
Малярия у них гуляет, что ли, подумал он. Иначе чего бы она так всполошилась. Хотя понятно, отдавать высокого гостя на прожор самкам диких животных – не самое мудрое решение.
Тем не менее, Денис решил присмотреться к укусам повнимательнее. Его познания о малярийных комарах ограничивались двумя пунктами: во-первых, эти комары переносили малярию, во-вторых, при посадке на жертву оттопыривали афедрон. Это описание никак не годилось для диагностики здесь и сейчас. А на вид и на ощупь следы укусов ничем не отличались от среднефедеральных образцов. За несколько минут вдумчивых изысканий забывший о кофе Сайфиев обнаружил лишь одну особенность. Кожа на запястье уплотнилась и почти затвердела – и, кажется, стала заметно светлее. Денис успел даже испугаться – но после ряда незаметных маневров убедился, что остальные укусы, щедро разбросанные по конечностям и шее, подобной симптоматикой не обзавелись. Дочесался, решил Денис и постановил следить за руками.
Тут вернулась Сания. Еще за полтора шага до столика ее лицо полыхало победными салютами, а за стол она садилась уже как отобранная из сотен кандидатов модель для скульптуры «Скорбное сочувствие». Но Сайфиев твердо решил добиться однозначных ответов на вопросы, интересные ему и стране, а не Сании и не районному предприятию, ответственному за общепит и гостиничный комплекс.
Размечтался. Перебить Санию он, правда, сумел, и вопрос ребром поставил. Но Сания все равно сказала все слова, которые собиралась – правда, перебросив их из блока «Мы признаем и преодолеваем отдельные недостатки в деятельности наших МУПов» в блок «Врачи – это смесь гробокопателя с бюрократом». Когда она извинилась третий раз, Денис, который уже не соображал, о чем речь – о комарах, о слишком напряженной программе ознакомительного визита, об опасности детских болезней в среднем возрасте или о нормативах отчисления в Дорожный фонд, не выдержал.
– Сания Минасхатовна, – сказал он. – Большое спасибо за заботы. У меня проблема вот какая. Мне сегодня вечером в Казань надо. Начальство требует, с докладом. А доклад странный получается. Может, помните, книга такая была – «Роман без героя»?
Сания неуверенно кивнула и явно решила ударить по собеседнику очередным гекзаметром. Денис торопливо продолжил:
– А у нас такой номер не пройдет. Мое начальство не любит, когда без героя. А начальство начальства – так просто не выносит. Честно. И что нам делать?
– Денис Маратович, я же объясняю, я только что с Кулаковым говорила, это помощник Альберта Гимаевича. Он на постоянной связи и с шефом, и с врачами. Так вот, все говорят – завтра к обеду кровь из носу удастся встречу организовать.
– Завтра к обеду меня начальник ждет, – напомнил Денис. Он решил, что пора уже и разозлиться – в конце концов, сказка про белого бычка хороша лишь первые 3—4 круга.
– А можно возвращение на завтра на вечер отложить? – без особой надежды спросила Шакурова.
