Сергей Якимов - САГА О ТОРАНЕ
Аркей вскочил на ноги:
– Ты был воином!!! Как говорил пантрийский купец, клянусь Повелителями, ты был воином! Да еще каким!!!
– Кто такие Повелители? – спросил Торан, быстро облачаясь в высохшую одежду.
– Этого я у него не спросил, – ответил Аркей.
– Давайте поскорее уберемся отсюда! – сказала его сестра. – А Повелители – это воины, победившие Тьму…
5. Приговор жреца
В зале не было окон, в нем царил полумрак и тени лежали в углах. Диковинные светильники, сделанные в форме головы рогатого демона, горели тревожным колеблющимся светом. Под потолком висел синеватый дурманящий дым. Дверь черного дерева надежно была закрыта тяжелым засовом. От нее в зал вели мраморные ступени, на которых недвижно и молчаливо стояли две фигуры, облаченные в черные тоги, опущенные головы их были скрыты под капюшонами. Еще две такие фигуры, скрытые тенью, стояли у противоположной стены.
В центре зала, на нефритовом возвышении располагался алтарь со множеством различных знаков и символов, от которых веяло злом и Тьмой. На алтаре в луже крови лежал жертвенный ягненок, сердце которого было пробито кинжалом с узким длинным лезвием и черепом на рукоятке.
Возле него на коленях стоял старец с орлиными чертами лица, длинными седыми волосами, что падали на худые плечи, и костлявыми руками, испачканными в крови. Глаза его были закрыты, губы что-то шептали, а тело двигалось в такт какой-то неслышной музыке. Он медленно качался из стороны в сторону, а с белых бескровных губ срывался зловещий шепот.
Так продолжалось уже час.
Но вот движенья его прекратились, и через минуту открылись узкие широкопоставленные глаза, их затуманенный взгляд долго был направлен куда-то в пространство, пока, наконец, не обрел ясность.
– Братья мои! – сказал он, поднявшись с колен, и эхо разнеслось по залу, а фигуры в тогах подняли головы. – Он жив!!!
Благоговейный шепот прошелся среди людей в черных тогах.
– Наш Повелитель жив!!! В дважды сожженном, замурованном в пещере Одинокой горы прахе его теплится и разгорается жизнь!
Старец захохотал диким безумным смехом, и эхо ответило ему раскатами такого же безумного хохота.
– Смотрите! – крикнул старик и выдернул кинжал из сердца мертвого ягненка.
Долго ничего не происходило. Фигуры в тогах недвижно стояли на своих местах, а старец топтался возле алтаря.
Вдруг погасли светильники, и зал на мгновенье погрузился во мрак, однако вновь вспыхнули они и уже ярким красным светом, а вместе с ними вспыхнули и глаза рогатых демонов, а из ноздрей их повалил дым.
На алтаре шевельнулся ягненок, проблеял жалобно, а потом стал на глазах расти. Нежная шерсть его отпала, а место ее заняла черная блестящая чешуя. Маленькие рожки превратились в острые изогнутые вперед рога длиною с руку человека. Бусинки глаз расширились и стали продолговатыми желтыми глазами с узкими красными зрачками. Твари уже мало было места на алтаре, спрыгнула она на мраморный пол, и копыта высекли о него искры.
Восторженный вопль вырвался из глотки старика, когда завершилось превращение ягненка в демона-быка.
– Это наше оружие! – проговорил старец. – А мы теперь станем Орденом черных монахов. И пусть нас пока только пятеро…
Тьма да поможет нам!!!
Обнесенный высокой крепостной стеной, на границе плато и степи стоял город Орман, а в самом центре его высился замок правителя. Это была крепость в крепости, с толстыми каменными стенами, узкими бойницами и двумя башнями, с крыши которых видна была простиравшаяся до самого горизонта степь, а с другой стороны – поверхность плато с большими зелеными островами лесов.
Одну башню занимали покои правителя города, а в другой жил жрец культа Орма, имевший власть не меньшую, чем его сосед по башне.
…Посреди одной из комнат замка, в большом кресле, вышитом золотыми нитками, восседал правитель Иррикен – толстый муж в роскошных одеждах. Сложив руки на огромном животе он с интересом слушал рассказ пришедшей вечером в город троицы. Сын его, совсем непохожий на отца стройный юноша, стоял рядом, горделиво держа ладонь на инкрустированной драгоценными камнями рукоятке короткого меча. Позади них и у дверей в комнату стояли стражники.
– Значит, вы бежали из плена кочевников? – переспросил Иррикен, после того, как Аркей закончил свой красочный рассказ, и, не дождавшись ответа, спросил еще. – И принадлежите вы к одному из племен, что живут по ту сторону земель Степных псов?
Аркей только открыл рот, чтобы подтвердить это, как распахнулись двери и быстрым шагом вошел в комнату старец с длинными седыми воосами, что падали на худые плечи, облаченный в темно-синюю тогу с узором из древних симолов на груди.
Правитель и сын его почтительно приветствовали вошедшего, который, бросив короткий взгляд на беглецов, сел в предусмотрительно поставленное стражником кресло.
– Вы были чем-то заняты, священнейший жрец? – спросил Иррикен. – Мы посылали за вами час назад.
– Да, ритуал не позволил мне прийти сразу же, – отвечал тот.
Это те самые люди, что пришли в город вечером?
– Они самые, – подтвердил Ориниск, сын правителя. – Говорят, что бежали от кочевников.
– От Степных Псов? – приподнял одну бровь жрец. – Никто еще не уходил от них живым и без их на то разрешения. Не врут ли они?
Аркей возмущенно выдохнул, однако никто не обратил на это внимания.
– У этих людей были сабли кочевников, – сказал Ориниск, – а только мертвый кочевник расстается со своим клином. Или они лазутчики?
– Те двое – брат и сестра, ведь так? – спросил жрец.
– Так.
– Они, похоже, из племен, что живут за землями Степных Псов.
А кто этот третий?
– Его зовут Торан. Молния ударила его, – Ориниск хохотнул, – и он потерял память…
– Красиво ли хозяевам говорить так, будто гости их не стоят рядом? – впервые за это время подал голос Торан.
– А ты ведь чужеземец! – заметил жрец и, повысив голос, продолжал. – А сегодня руны дважды говорили мне, что много бед ждет наш город от чужеземца, пришедшего из степи. Не ты ли он?
– Сегодня в подвале замка слышали странный стук копыт…
– Когда именно? – чуть ли не прокричал жрец.
– Да совсем недавно! – ответил сын правителя.
– Избавьтесь от этих людей! – обращаясь к Иррикену, проговорил жрец. – Они принесут вашему городу ужас и смерть!
Избавьтесь от них как можно скорее!
Пораженный столь быстрым приговором, правитель долго молчал, не зная, что делать, а потом дал знак стражникам – и в мгновенье ока тройка беглецов из одного плена угодила в другой.
– В Лабиринт их! – вместо Иррикена приказал жрец.
– А не слишком ли ты суров? – изумился правитель города. – Может, не стоит спешить?
Гнев отразился на лице старца:
– Отец мой был жрецом Орма, дед и прадед. Ошибались ли они когда-нибудь? Орман процветает и не знает бед, потому как испокон веков жрецы Орма хранят его покой. Ошибался ли когда-нибудь я?
– В Лабиринт их! – приказал Ориниск, а отец его равнодушно пожал плечами.
Когда пораженных столь быстрым судом беглецов вывели, наследник правителя спросил:
– А, может, девушку оставить?
6. Ужасы Лабиринта
Свет факелов плясал по сводам пещеры, освещая спины трех человек, что стояли на самом краю обрыва. Где-то внизу, в темноте, слышалось журчание и плеск воды.
– Думаю, там глубоко, – сказал Торан, чтобы подбодрить бледного, как мел, Аркея.
Стражники одновременно толкнули их, и все трое полетели вниз. Крик невыдержавшего юноши разнесся по пещере, а ответом ему был хохот стражников.
Казалось, падение будет продолжаться бесконечно, однако через несколько мгновений, подняв фонтан брызг, с громким плеском они упала в воду. Ноги Торана коснулись каменистого дна, он оттолкнулся и, отфыркиваясь, вынырнул. Вверху, на высоте трех-четырех человеческих ростов, увидел фигуры стражников с факелами в руках, а рядом с собой – головы вынырнувших Литин и Аркея.
– Я уже думал, что нас бросят просто на камни! – прокричал юноша.
Поток подхватил людей и понес куда-то в темноту. Проплыли под низким сводом и вода стала нести их все быстрее и быстрее.
Торан не видел ни потолка, ни стен, поэтому лег на воде животом вниз, вытянув вперед руки, чтобы врезаться в возможную преграду ими, а не головой.
– Куда нас несет? – спросил Торан у плывущих сзади брата и сестры.
– В Лабиринт, – коротко ответила Литин.
– Ага, то есть до него мы, вроде как, должны добраться живыми, – пробормотал себе под нос Торан, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в кромешной тьме.
Поток делал поворот, левой рукой задел Торан скользкую, выглаженную водой стену. Но повороты пугали его в меньшей степени, нежели возможность налететь лбом на какой-нибудь особенно низкий свод пещеры.
