Александр Филиппов - Аномальная зона
– А… это? – в растерянности указал на чудовищные экспонаты Студейкин.
– А это, любезный вы мой, как раз и есть тот секрет, который вы так жаждали узнать. Вернее, – поправилась Изольда Валерьевна, – пока лишь внешняя, но, признайтесь, довольно впечатляющая сторона нашей научной деятельности… Вас, кстати, не мутит, коллега? А то вы какой-то бледненький…
– Я в полном порядке! – сглотнув подкативший к горлу кислый комок, замотал головой журналист и стиснул зубы так, что нижнюю челюсть судорожно свело.
– То, что вызывает у вас тошноту, – прозорливо заметила Старуха Извергиль, – является свидетельством величайшего научного открытия академика Чадова… Вы, кстати, слышали о нём хоть что-нибудь?
Играя желваками, Студейкин в ответ энергично помотал головой.
– Ну конечно! Как, впрочем, и остальные представители научного мира. Многие из них, не задумываясь, отдали бы свои жизни в обмен на возможность хотя бы одним глазком взглянуть на эти уникальные экспонаты. Но они, увы, вероятнее всего, никогда не узнают даже о факте существования нашего музея. Его видели от силы человек сто, включая охрану, но никто из них никогда не покидал и не покинет территорию лагеря. Таким образом, тайна наших исследований надёжно защищена…
– До каких пор? – быстро спросил, справившись наконец с тошнотой, Александр Яковлевич.
– Пока человечество не признает, что в своём развитии зашло в тупик и не пожелает уступить место на планете новому виду, – буднично, как о чём-то само собой разумеющемся, сообщила старуха.
7
В залитом неживым электрическим светом бункере было по-могильному холодно. Заметив, что хилый Студейкин зябко повёл плечами, Изольда Валерьевна взяла стоящую у стены длинную, как бильярдный кий, указку, и предложила:
– Давайте не будем тратить зря время и приступим к осмотру экспозиции. Это поможет вам лучше понять, чем занимаюсь я, мои коллеги, а теперь и вы, уже на протяжении многих лет.
Став похожей на строгого музейного экскурсовода, она подвела Александра Яковлевича к стенду с пожелтевшими от времени фотографиями.
– Вот, извольте ознакомиться с этими материалами. Перед вами профессор Иванов, начавший первым проводить опыты по гибридизации антропоидов. На этих снимках учёный запечатлён во французской Гвинее, куда он был откомандирован в 1926 году Академией наук СССР при содействии Международного Пастеровского института. Опыты в Африке проводились по двум направлениям – как путём искусственного осеменения самок шимпанзе спермой мужчин-пигмеев, так и наоборот – осеменения женщин-туземок спермой самцов обезьян. На этом стенде помещены фотографии как туземцев, так и подопытных приматов-горилл, шимпанзе, орангутангов. Позднее Иванов продолжил свои опыты в Сухумском обезьяньем питомнике. Граждане молодой Советской республики с энтузиазмом и юношеским задором откликнулись на призыв послужить интересам науки. Сотни добровольцев со всех концов нашей необъятной страны съехались на Черноморское побережье с тем, чтобы принять личное участие в захватывающем эксперименте. Вот перед вами фотография гражданина Нодаришвили. Простой пастух, он, когда потребовалось Родине, совершил научный подвиг. Лично, половым путём, что гарантировало чистоту эксперимента, осеменил более пятидесяти самок приматов! Советское правительство по достоинству оценило заслуги выдающегося сына грузинского народа. Он был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Подобного участия широких масс в научных исследованиях в капиталистическом обществе даже представить себе нельзя! – с вызовом, держа указку, как винтовку с примкнутым штыком, обернулась к Студейкину Изольда Валерьевна.
– Э-э… м-мда… – в растерянности кивнул Александр Яковлевич, с дрожью примеряя к своей персоне степень беззаветной преданности науке горного пастуха. – Вы правы. Совершенно невозможно представить… Хотя и сейчас ещё у психиатров наверняка наблюдаются больные зоофилией… Надеюсь, вы не собираетесь привлечь меня к научной работе в этом… гм… качестве?
Старуха Извергиль с пренебрежением осмотрела его с головы до ног:
– Где уж вам… Да и эту стадию эксперимента мы давно прошли и отвергли, как совершенно бесперспективную.
Студейкин, громко вздохнув с облегчением, опять изобразил на лице почтительное внимание.
– Тем временем независимо от Иванова своим путём шёл профессор Харьковского медицинского института Чадов, – продолжила между тем Старуха Извергиль. – Он тоже пытался получить гоминоида, скрещивая человека разумного и приматов. Как вы знаете, наши клетки содержат 46 хромосом, тогда как у обезьян их 48. Так вот, воздействуя на хромосомы вначале жёстким рентгеновским излучением, затем некоторыми химическими веществами, Степан Кузьмич добился положительного результата! И хотя первый гибрид оказался нежизнеспособным… – Изольда Валерьевна ткнула указкой во что-то чёрное, мохнатое, плавающее в десятилитровой квадратной банке.
Поправив очки, Александр Яковлевич вгляделся внимательно в маленькое, не более пятидесяти сантиметров, длиннорукое тельце, покрытое густой шерстью, но с безволосым лицом человеческого младенца. Бывший журналист постарался скрыть охватившие его жалость и отвращение.
– Тем не менее у этого существа уже имелись отчетливые признаки гоминоида, – как ни в чём не бывало, продолжила Извергиль. – Отсутствует хвост, нижняя челюсть соответствует человеческой, хотя верхние резцы напоминают клыки. Надбровные дуги сглажены, а вес мозга на четверть выше, чем у обезьян. Одновременно Степан Кузьмич активно работал над расшифровкой генома, догадавшись менять структуру гена с помощью специально культивируемых вирусов. Только за эту работу он уже достоин, как минимум, Нобелевской премии. Но Чадов ставил перед собой более глобальные задачи. Пройдёмте… – Она переместилась к рослому гориллообразному экспонату. – А вот это уже следующий этап опытов. Во втором поколении удалось получить вполне жизнеспособную особь. Гибрид человека и гориллы обладал даже зачатками интеллекта. Он уже был способен выполнять простейшие производственные операции – крутить рукоять лебёдки или динамо-машины, молоть муку ручной мельницей, переносить тяжести или перевозить их с помощью тачки. У последующих поколений эти навыки всё более совершенствовались, а мыслительная деятельность возрастала. Полученные в нашей лаборатории существа уже могли проводить самостоятельно землеройные работы, рубить лес или горную породу в шахте. Они не только усваивали задание и выполняли его, но и оказались способны выражать звуками простейшие мысли…
Студейкин зачарованно переходил следом за Извергиль от одного жутковатого экспоната к другому, всё более убеждаясь, что встреченный им на болоте реликтовый гоминоид таковым, судя по всему, не являлся. Это была сбежавшая из лаборатории особь, выведенная искусственным путём. А значит, прощай, мировая сенсация! Снежного человека отыскать так и не удалось. Однако… разве увиденное в здешнем музее, если удастся придать эти разработки гласности, не произведут фурор в научном сообществе?! Это вам не клонированная овечка Долли!
– И всё-таки я не очень понял про вирусы, – заметил Александр Яковлевич. – Причём здесь они и эти, – не без содрогания кивнул он в сторону очередного звероподобного экспоната за два метра ростом, – чудовища?
– Величие профессора Чадова как раз и заключается в том, что он задолго до официального открытия генов научился направленно воздействовать на них, вызывая необходимые мутации. Генетические мутации постоянно происходят в природе. Это естественный процесс, вполне вписывающийся в теорию Дарвина. Ведь бабочка, обитающая, например, в капусте, вовсе не целенаправленно, волевым усилием, меняет цвет своих крыльев на зеленоватый оттенок, маскируясь таким образом под окружающую среду. Мутации её генов, отвечающие за цвет крыльев, происходили хаотично – под воздействием ультрафиолета, радиации и так далее. Однако выжили лишь те зеленокрылые особи, которые скрывались, сливаясь цветом с листьями капусты. А жёлтокрылых, или, скажем, краснокрылых примечали и склёвывали птицы. Уцелевшие зеленокрылые передали свои свойства следующим поколениям… Вы понимаете, о чём я? – строго глянула Изольда Валерьевна на Студейкина.
– Да-да, конечно, – торопливо подтвердил тот.
– Так вот, следите за моей мыслью, коллега. Мы с вами договорились таким образом, что генетические мутации – естественный природный процесс. Все растения и животные, включая человека, – это генетически модифицированные версии предшественников. Мы же, воздействуя целенаправленно на гены, можем задавать определённые качества для последующих поколений представителей растительного или животного мира…
