Юрий Запевалов - Донос
– Ничего, дождетесь, мы выгоним вас обратно в вашу Якутию, что вы сюда приехали, жили бы в своем Мирном!
– Ну вот, видите, вам уже дали право определять, кому где жить! Я же говорю, вы всесильные, вы можете все.
Сама с утра из дому уезжала к внукам – родители их большую часть времени проводили в Нижнем. То с передачей, то у адвоката или у следователя.
В деревне, вокруг дома и на дорогах, Катков расставил посты из своих людей – раз добровольно не пускает, подкараулим, когда будет возвращаться и зайдем в дом вместе с ней, куда она денется.
Возвращаясь, жена проезжала на одну остановку дальше, внимательно с горки осматривала местность, засекала, где расположены посты, обходила их задними тропами. Перебиралась с большим трудом – женщине под шестьдесят! – через высокий забор, и заходила в дом. Постовые так не разу ее не заметили.
Это продолжалось до середины декабря, посты сняли, когда стало известно, что меня освобождают.
Зачем они так рвались в дом? Ясно – подбросить компромат, «вещдоки», пограбить хорошо обставленный дом северянина. Как ограбили офис. Невдалеке постоянно дежурила грузовая автомашина. Постовые оставались дежурить и на ночь, в доме у соседа, жена из окон хорошо видела этих «дежурных».
Оперативники не ограничились слежкой за домом – преследовалась вся семья. Вызвали на допрос сына.
– Расскажите всё о преступной деятельности отца.
– Никакой преступной деятельности отца я не знаю, ее не было, всё, что делал отец в компании, всё проводилось в рамках закона.
– Ну что ж, посидите, подумайте, изложите на бумаге всё, что вам известно. Два часа вам хватит, за это время мы получим постановление на ваш арест и увезем вас в «Бутырку».
– Я готов, но при условии, что вы выпустите отца. Посадите меня вместо отца, он болен, немолод, ему долго не выдержать. Вы потом установите, что он ни в чем не виноват, но будет поздно, вы загубите человека.
– Не волнуйтесь за отца, о себе побеспокойтесь, вам придется сидеть самостоятельно, за свои грехи.
– Никаких грехов у меня нет и не было. – И таким образом в течении шести часов, беспрерывно, с постоянным запугиванием, даже звонки кому-то по телефону.
– Ну что там, долго нам еще ждать постановление на арест? – И для Саши – сейчас принесут, постановление уже подписано.
Но так ничего и не дождавшись, через шесть часов беспрерывного допроса, вынуждены были сына отпустить.
– Подпишите протокол и можете быть, свободны – пока.
Вызывали и допрашивали зятя, пришли с обыском на квартиру дочери. Дома был один несовершеннолетний внук, это никого не остановило, пригласили понятых, но тут появилась Нина Александровна, успела приехать из осажденного дома. Сразу к телефону.
– Вы куда это собираетесь звонить? – Катков был с опером из Нижнего. Тот, правда, молчал, записывал что-то, составлял протокол. Катков же буквально наслаждался своим безнаказанным хамством.
– Я звоню своему адвокату и пока он не приедет, производить обыск не дам.
– У нас есть постановление прокурора!
– Вот, адвокату его и покажите. Что это у вас за постановление и почему можно обыскивать квартиру дочери, если вы арестовали отца.
– А что, в Москве у вас есть адвокат?
– Конечно, мы убедились в вашей «порядочности», пришлось и в Москве нанять адвоката. Вот, ему вы все свои постановления и покажете. А пока побудьте на кухне. В квартиру я вас не пущу.
– Вы ответите за свое самовольство, за сопротивление правоохранительным органам.
– Это вы-то правоохранительные, вы, рвущиеся в дом, хозяина которого арестовали? Обыск в доме производили, что вы там еще хотите делать, зачем постоянно дежурит автомашина? Зачем вокруг дома установили посты?
– Это не наша машина, может, на вас «бандиты» наехали, откуда мне знать, мы не дежурим, а вот закончим здесь и поедем с вами в дом, нам нужно показать вам одну бумагу.
– Если не ваша автомашина, бандитская, как вы говорите, вот я их и не пустила, чего же вы возмущаетесь? А бумагу покажите здесь, вот сейчас адвокат приедет и покажите. Зачем обязательно в дом? В дом вы сможете зайти только в присутствии детей и нашего адвоката.
Катков от волнения вспотел, аж потекло под носом.
– Вы, молодой человек, с женщиной разговариваете, так хоть «сопли» вытрите. Офицер, наверное, ведите себя прилично.
Соседи отказались быть понятыми, Катков пригласил кого-то с улицы, но тут вмешался Маслов, опер из Нижнего. Тот-то сразу понял, что всё, что они здесь «вершат» – сплошное беззаконие!
– Пойдем отсюда, она нам еще не такого наговорит.
– Хорошо, мы уйдем, но вместе с вами, Нина Александровна, поедем сейчас к вам в деревню.
– Никуда я не поеду, я не могу бросить внуков одних, родители уехали в Нижний к деду, посетить его в тюрьме и передать продукты, мы ведь знаем как вы его там кормите.
– Ну, тогда мы вас вызовем в Управление.
– Вызывайте, арестуйте меня хоть сейчас, если есть у вас такое право! Но нет у вас ничего, ни постановления, ни разрешения, «блефуешь» ты, лейтенант, было бы у вас хоть что-нибудь, вы никогда бы не ушли отсюда. А теперь прощайте, или дождитесь адвоката, только не в квартире, мне внуков кормить надо, а они видите, напуганы, так что попрошу подождать где-нибудь поблизости, но – вне квартиры.
И оперы ретировались. Больше не появлялись. Но осаду дома не прекратили.
Арестовали дом, квартиру дочери и квартиру, в которой живет сестра. Правда, сестра сама попросила арестовать квартиру, в которой живет. Чтобы не выплачивать за нее деньги, даже за коммунальные услуги, зачем? За аренду она и так уже много лет не платит. Подождут и коммунальные выплаты. А там глядишь – «квартира нам достанется! Кто у меня ее заберет, если брата не будет! А ему поделом, умнее будет, теперь уж все равно, раз посадили не выпустят. Да еще и лучше, если не выпустят, а еще лучше, если б он и совсем исчез, я тогда такой «хай» подниму – вот, брата не стало, они, его «родственнички» и сестру хотят загубить, из квартиры, что брат дал, гонят!..».
Но могла ли она, родная сестра, ходила за мной, как веревочкой привязана с самого детства, могла она сама решится на такое предательство? Не верю. Не она это, что-то произошло, чего я пока не знаю. Кто-то подбил ее на это, надоумил. Может, подкупил? Пригрозил?
А может, кто-то заставил?
Нина приехала к ней сразу после моего ареста.
– Вера, ты же знаешь, денег у нас нет, Юре надо помогать, ты знаешь, сколько мы заплатили за эту квартиру. У тебя таких денег тоже нет, но сколько ты сможешь заплатить?
– Конечно, конечно, Нина, о чем ты говоришь, мы уже советовались, наскребем пятнадцать тысяч, больше пока нет, хватит этого?
– Конечно, хватит, договорились, я тогда завтра же заверяю у нотариуса на тебя доверенность, и оформляй на себя квартиру, а деньги когда можно забрать?
– Отдадим сразу, как только оформишь доверенность.
Доверенность была готова через два дня. Позвонила Вере.
– У меня все готово, приезжать?
– Ишь, какая ты быстрая, у меня нет таких денег, я же не ворую.
– Ты что же, мне воровать советуешь?
– Ничего я не советую, денег у меня таких нет, а чья квартира будет – суд разберется! Иск на вас мы уже подали. – И все это грубо, резко, с ненавистью.
Что произошло между двумя разговорами?
Не могли, ни она, ни тем более ее бездельник сын, всю жизнь, вот уже скоро сорок лет, а все еще живет за чужой счет, не заработал еще ни гроша ни себе, ни матери, не могли они пойти на такой разрыв. Вначале мои подозрения пали как раз на сына, подумал я, что это его установка и его очередная попытка ухватить «на халяву». Но поразмыслив, пришел к выводу, что нет, «мелковат» он для таких решений. Трусоват. Тут есть кто-то еще. Властный, жесткий и главное с деньгами. У кого есть чем заплатить. Бесплатно на предательство не идут. Даже в таких ситуациях. Хлопотно это и опасно.
И уж ясно, по чьему-то приказу они дали судье «наводку» и на квартиру Светланы. А что, вдруг и здесь удастся собрать «пеночки»? Уж больно эта Светлана активно ведет себя вокруг отца! Поунять бы надо! Припугнуть!
У судьи, подавая исковое заявление (что «искать»? плати за аренду и живи), Вера разволновалась:
– У них же еще одна квартира есть, у дочери, я и адрес знаю, как мне ещё с той-то квартирой быть?
Судья строго одернула.
