Евгения Белякова - Череп для ученика
– Ты не ответил на мой вопрос. – Тео приняла свой обычный облик. – Почему сейчас? О Боги, в любое другое время – да пожалуйста. Я бы сама ему рассказала, но…
– Ты когда-нибудь слышала голос чистой Силы? – задумчиво пробормотал Ольсен.
– Я…
– А я слышал. Когда ты сказала, что не можешь найти ту семью, я задал Силе вопрос. А ответ услышал только сегодня. Так что мальчик должен был узнать – выбор времени и места неспроста. Именно сейчас… А что из этого выйдет – одна Сила ведает.
– Что выйдет – она ведает, но объясняться-то с ним придется мне! Что я ему скажу?
– Правду. Что сама не знала… Что его семья оказалась волею судьбы скрыта от твоей магии, и что все должно было случиться именно так.
– Это слабое утешение.
– Он должен его принять. Он – «белый» маг. Возможно, самый сильный за последние несколько веков.
Тео встала из-за стола, скрестила руки на груди. В глубине души она осознавала, что просто оттягивает неизбежный разговор с Гринером, но ничего не смогла с собой поделать – обозлилась на Ольсена, который всего лишь принес весть в этот дом.
– Мне так и сказать ему – знаешь ли, Гринер, ты по праву рождения и есть король Вердленда, ты должен был бы сидеть на троне, а не Дориан, но тебе придется смириться с тем, как все обернулось – ради людей, которым ты посвятишь всю свою жизнь – а они даже не будут знать, что ты существуешь?
– Умница, вот видишь, ты сама все знаешь. А мне пора.
Ольсен с сочувствием посмотрел на свою ученицу, перед тем как войти в портал, появившийся в воздухе, и добавил:
– Наши судьбы – вовсе не наша собственность…
И растворился в синем мерцании.
Тео постояла еще немного. Тихо сказала под нос:
– Хочу напиться…
И пошла к ученику.
Тео приоткрыла дверь в комнату Гринера и заглянула внутрь. Юноша сидел на подоконнике, свесив ноги наружу, на улицу, и ковырял пальцем ставень. Магичка улыбнулась и бодро сказала:
– Какой монстр, размером не больше пони, может выпить до трехсот галлонов воды за раз?
– Мурхель полосатый, – не оборачиваясь, ответил Гринер.
Тео кивнула и вошла в комнату. С интересом огляделась – она не была тут с тех пор, когда, приведя ученика в дом, распахнула перед ним дверь в захламленную, пыльную комнату и сказала: «Тут ты будешь жить». С того времени Гринер не только убрал пыль и грязь, но и успел создать свой неповторимый беспорядок – всюду на полу стояли стопки книг, на стене висели пучки трав. Тео подошла к ученику, присела рядом, благо подоконник это позволял.
– Я правда не знала, что ты… это ты.
– Я понимаю… – безучастно отозвался Гринер.
– Ну, хочешь, не пойдем на эту демонову свадьбу? Тебе не придется встречаться с Дорианом, если тебя это волнует.
– Да нет, все в порядке, – Гринер искоса глянул на наставницу. – Я пойду, ничего страшного.
– Кхм, – сказала Тео, склонив голову набок, – позволю себе предположить, что ты сейчас чувствуешь. Тебе кажется, что вся твоя жизнь до этого… до сегодняшнего утра – ложь? Только потому, что ты узнал о себе что-то новое? Так, милый мой, люди постоянно узнают что-то о себе, и в этом нет ничего ужасного. Жизнь продолжается… Ты – тот же Гринер, что был вчера, только теперь ты знаешь, что ты… был рожден принцем.
– Да, я понимаю.
Тео запнулась, не находя, что еще можно сказать ученику, который со всем соглашается. Наконец она перевела взгляд с его лица на куртку.
– Ты все пуговицы оторвал.
– О… – Гринер поморщился. – Извините, вы старались… Я пришью.
Магичка еще раз пытливо его осмотрела, но, не заметив ничего странного, помимо уже увиденного, только вздохнула и спрыгнула на пол.
– Ладно, сбор внизу через час, берем с собой Дерека и в столицу. Хм… Гринер?
– Да?
– Мне жаль, что ты оказался «белым» и нам придется расстаться на некоторое время – но я очень горда тобой. Ты молодец.
Свадебное торжество, несмотря на то, что Сенешалю, дворецкому и прислуге дали на устроение праздника всего один день, обещало стать одним из самых пышных за несколько последних лет. Принцессе подготовили свадебное платье, убрали главную королевскую залу цветами и гобеленами, наготовили яств, достали вино и пиво из подвалов; сенешаль даже успел написать письмо отцу фейрлах – Рашиду Семьдесят Второму, о том, что его дочь пребывает в здравии, счастье, и скоро станет королевой Вердленда. Правда, письмо это, с припиской от самой Шезары, тут же отосланное с гонцом, будет вручено султану Араханда только через три недели после свадьбы – но хоть так. Шезара намекнула Сенешалю, что отец ее рассердится, да так, что повелит отрубить голову гонцу, и посоветовала послать какого-нибудь ненужного посыльного. Сенешаль от удивления поклонился три раза вместо положенных двух, и поскорее ушел, озадаченный, так что Шезара не успела добавить, что султан скоро отойдет, потому что человек он, в сущности, добрый. И воевать с Вердлендом не будет, потому что человек он, в сущности, умный.
С Дорианом Шезара успела пообщаться всего два раза – пока он вез ее в столицу на своем белоснежном жеребце, и еще раз, перед самой церемонией, когда он, выгнав служанок прочь, вопреки всем традициям, остался наедине с невестой перед свадьбой. Они поговорили о политике – и Шезара заметила, что король мудр, проницателен и справедлив. Поговорили о пристрастиях – и Шезара выяснила, что им нравятся одни и те же сказания, песни и стихи. Словом, фейрлах начала влюбляться в Дориана, а что до самого короля, его эта напасть настигла еще когда он первый раз увидел ее, лежащую неподалеку от побежденного дракона. Дориан все обещал себе, что напишет Тео благодарственное письмо, и пошлет с зачарованной стрелой, доставляющей послания магичке, где бы та не была; но за хлопотами забыл, а потом свадьба оказалась настолько на носу, что проще было передать благодарность на словах – лично.
Погода в день свадьбы стояла чудесная – если не считать оставшихся со вчерашнего дождя луж и грязи. Солнце ослепительно сверкало на небосклоне, небо голубело, трава зеленела…
Тео, Дерек и Гринер прибыли на церемонию в гербовой карете баронессы Дурстхен, со стилизованными изображениями снежного барса на дверцах и крыше. Правил каретой неизвестный Гринеру человек с высокомерным взглядом, в ливрее – хотя юноша догадывался, что это всего только иллюзия. На эту мысль Гринера навело то, что когда соседняя карета проехав по луже, окатила белоснежные чулки возницы грязью, тот и бровью не повел. К тому же, когда они приехали на внутренний двор, где знать покидала экипажи, а кучера уводили их в сторону конюшен, чулки возницы снова были белыми.
Дерек открыл дверцу, спустился и подал руку баронессе. Тео выпорхнула из кареты, улыбаясь направо и налево, и по рядам дам прошел завистливый вздох – платье Тео могло затмить даже королевский наряд. «Это мне награда за то, что я неделю лазила по всяким ужасным местам, по уши в пыли, паутине, грязи и всего такого», – сказала Тео, когда Дерек выразил сомнение в необходимости так выделяться из толпы. Гринер пытался представить, каково таскать на себе столько жемчуга и драгоценных камней, но не смог. А еще он решительно не понимал, зачем расшивать платье полностью, так, чтобы изначального, густо-зеленого цвета ткани не было видно. Тео только усмехнулась, когда он спросил.
Троица магов (или два мага и один подмастерье, как угодно) величаво прошествовала в Главную залу, кивая знакомым. Оказалось, что Дерека тут многие знают – вернее, его личину, которую он надел специально для такого случая. Правда, она не слишком отличалась от настоящей (по крайней мере, дамы так же падали в обморок, завидев его), ну, может, бородка была чуть напомаженнее, изменился цвет глаз и волос. Из шепотков вокруг Гринер понял, что голубоглазый и русый красавец граф живет за границей, в Лионе, в Вердленд приезжает только на балы и торжества; умопомрачительно хорош собой, богат, но с причудами. Говоря слово «причуды», дамы краснели и прикрывались веерами. Кругом присутствовали только богатые или знатные люди, иногда – и те и другие одновременно. Роскошь подавляла Гринера… Да и разодетые Дерек с Тео нервировали его своим присутствием. Рядом с такими экзотическими и титулованными личностями (пусть и выдуманными), Гринер чувствовал себя неловко… до тех пор, пока Тео украдкой не ущипнула его за бок. Тут он немного пришел в себя и даже смог улыбнуться.
– Дружок, принеси мне воды с медом и лимоном, – проворковала Тео, потрепав Гринера за щеку. На всякий случай, если спросят, он должен был представляться племянником баронессы Дурстхен. Юноша послушно стал продвигаться сквозь толпу, направляясь к столу с закусками и напитками.
– Я нигде не вижу нашего рыжего друга, – прошептала Тео Дереку на ухо.
