Ольга Погодина-Кузмина - Адамово Яблоко
– Бяша, ты-то здесь зачем, мой колокольчик? – полюбопытствовал старик, ничуть не обидевшись. – А как же Петр Иваныч? Вы не поссорились?
– Кукарекнулся Петр Иваныч, – бодро отозвался парнишка. – Съездили на природу. Я, главное, повелся, как Жанна Д’Арк, – опаньки, костерок, шашлыки, бардовская песня. Дома хорошо, а в гостях – на халяву…
– И что же вышло?
– Да, Бяшка, ты же ничего не рассказал нормально! – поддержал хлопотливый Филипп, заглядывая в кухню из коридора. – Явился в семь утра, хорошо, я уже дома была… Что там у вас случилось?
Парень, которого называли Бяшкой, налил себе и Игорю кофе, развалился на стуле и, помахивая сигаретой, играя голосом и лицом, продолжил:
– Даже отснятый в застенках гестапо порнохоррор бледнеет перед епической драмой, разыгравшейся в поселке Лосево в минувшее воскресенье. Жена высокопоставленного сотрудника ОАО «Российские железные дороги» застала своего мужа в объятиях мужчины-проститутки…
– Жена?! – с жадным любопытством переспросил старик.
– Ага, – хмыкнул парнишка. – Приехала в самый разгар. А я готовый – ни петь, ни рисовать… Метался по этому Лосеву, как Папанин на льдине. Снегу по колено, темень. Хорошо, водила попался сочувствующий, дальнобойщик.
– И что, Петр Иваныч тебе даже дорогу не оплатил? – распахнул глаза Филипп. – Вот хамство!
– А ты думаешь, в этом Лосево ночная служба такси шестьдесят девять? Спасибо, волки жопу не отъели…
Старик был в восторге.
– Ай-ай-ай! Так вас жена за этим самым накрыла?
– Ну прямо под окошко подошла… Я еще как чувствовал – не хотел ехать. Но ему баня уперлась. Геморрой свой, наверное, прогреть. В общем, вечер начался с французского поцелуя, а закончился по-домашнему – мордобоем… Херня в том, что без квартиры остался. Надо вещи срочняком забрать. Так что обнови мою анкетку, Равиль, – спортивный парень без манер открыт серьезным предложениям.
Лиловый Филипп повернулся к Игорю, который после кофе снова чувствовал тошноту.
– Видишь, солнце, не только у тебя проблемы. А со мной сколько раз было – я и таблетки пила, и вены резала! Но жизнь на этом не кончается. Просто берешь себя в руки и терпишь эту боль. Главное, не замыкаться – нужно все время быть на людях. – Он схватил с подоконника какой-то журнал. – Сейчас я все тебе предскажу! Ты в каком месяце родился? Сколько тебе лет?
– В ноябре, – через силу ответил Игорь. – Восемнадцать.
– Боже, мое любимое число! И Скорпион, мой любимый знак! – он открыл нужную страницу и поднес журнал к близоруким глазам. – На этой неделе вам предстоит получение неожиданных денежных средств и подарков. Не упускайте свой шанс поймать жар-птицу за хвост. В семье могут быть осложнения, но к воскресенью все уладится. В любви откроются новые горизонты, вы можете получить покровительство нужных людей. Понятно? Скорпионам всегда везет в любовных делах!
– А у меня там чего хорошего? – сунув нос в журнал, спросил Бяшка.
– У Весов неделя будет чрезвычайно спокойной. Вечера у телевизора, домашний уют – все, что вам нужно. Не предпринимайте резких движений…
– Да я-то всегда плавно двигаюсь.
– Все изменится само собой! Будьте терпеливы – в конце вас ждет награда за приложенные усилия. Звезды улыбаются вам.
– По-моему, они уже угорают от смеха, – заметил Бяшка.
Старик, все это время с фальшивой благостной улыбкой наблюдавший за ними, покачал головой.
– Ничего, Бяша, не переживай. Молодой, красивый… Петра Ивановича мы тебе нового найдем, волноваться не о чем.
Игорь наконец сообразил, где видел старика – на пляже в Аликанте, когда тот предложил им с Вадиком вип-клиентов и оплату вперед. Это многое объясняло – и заботливый интерес этих людей к его персоне, и общность их странной компании.
– Я, наверное, пойду, – сказал он, обращаясь к Филиппу. – Спасибо за помощь. Мне только нужно какие-нибудь брюки. Я отдам.
Тот всплеснул руками.
– Господи, ну куда ты сейчас пойдешь! Посмотри на себя, ты на стуле еле сидишь! Тебе нужно похмелиться.
– О, я бы тоже жахнул для поправки здоровья, – оживился Бяшка.
– Есть только шампанское, – Филипп достал с верхней полки бокалы. – Да, вспомнила, солнце, ты же вчера в клубе свой айфончик засветил. Все понятно. Чего ты хочешь, там такая публика! Если бы я не вписалась, тебя бы вообще неизвестно что ожидало… И зачем тебя понесло в этот шалман, есть же нормальные места. Мы-то артисты, нам выбирать не приходится. Перед разными людьми выступаем, вплоть до уголовной тематики. Но даже я бы там не работала, если бы не Валюша. Просто не могу ей отказать. Причем все ей говорят: надо что-то делать с местом. Фейсконтроль по полной, не пускать левых клиентов, персонал заменить…
Старик повертел в руках часы, которые Игорь принес в кухню вместе с ключами и кошельком.
– Часики-то дорогие, цветочек, настоящая Швейцария. Хорошо, что их не потерял. И кошелек известной фирмы. И ключи от квартиры в историческом центре, как можно предположить?
– Игорь вращался в очень высоких сферах, – пояснил Филипп охотно.
Бяшка сощурился на Игоря, снимая пушинку или пепел со своих густых, рыжеватых, загнутых вверх ресниц.
– Это на крышах, что ли?
Филипп досадливо тряхнул кудрями.
– Он фотомодель и полгода жил с очень богатым бизнесменом. Этот олигарх его соблазнил в семнадцать лет. А теперь из-за бизнеса решил жениться на натуральной женщине, а мальчика выставить за дверь. Но Игорь сильный, он этого человека хочет вычеркнуть из жизни. Так, солнышко?
В отупелом сознании Игоря на минуту вспыхнул свет, холодный и яркий, как в операционной. Он вспомнил то, что произошло вчера, – как Георгий Максимович в последний раз поспешно пользовался его телом, как, прощаясь, похлопал по щеке. Вспомнил, что теперь он один во всем свете – отвергнутый, нелюбимый. Странно, но сейчас он почти не чувствовал боли, только пустоту, как будто душу выскребли скальпелем.
– Откуда ты знаешь? – мрачно спросил он Филиппа.
– Да ты сам вчера рассказал! Ужас, ничего не помнит девочка.
– Жил я тоже с одним бизнюком, – подмигнул Игорю Бяшка, выдувая дым из угла насмешливого рта. – У него вообще был нестояк, вмертвую. Треугольник ABC с финтифлюшкой на конце. От постоянных нервных стрессов. Но чеки в ресторане пересчитывать не забывал. Так что теперь предпочитаю служащих госаппарата.
– Зачем же сравнивать, Бяша, моя герань, – возразил высоким сиплым голосом старик. – У тебя там был финансовый интерес, а у малыша – несчастная любовь.
– А я и не сравниваю, – хмыкнул Бяшка, разливая шампанское. – Любовь, конечно, пьянит, но водка дешевле.
Филипп обнял Игоря, касаясь плеча своей твердой женской грудью.
– Солнце, лично я тебя понимаю до мозга костей! Я бы на твоем месте вообще в истерике каталась! Но вот что я тебе скажу – вы сколько с ним встречались, полгода? Так это просто рекорд, потому что ты обалденно красивый и молодой! Я таких мужиков хорошо изучила. Они меняют любовников каждую неделю, могут себе позволить. Им просто в кайф мальчика из простой среды в себя влюбить, деньги на него потратить, свозить за границу, а потом бросить. Для них это мимолетное развлечение, и больше ничего. Я сколько знаю таких случаев! Один парень даже себе вены вскрыл после такого. И не откачали, а ему было всего девятнадцать. А когда тому богатому человеку рассказали, он просто посмеялся.
Бяшка, не дожидаясь тоста, выпил шампанское и налил себе еще.
– Фифа, балерина ты наша! Ей в чужих руках и немытый хрен сладкий…
Игорь тоже выпил вслед за ним и сказал зачем-то:
– Он чеки не пересчитывал.
– Значит, будет за что вспомнить первую любовь.
Глаза у Бяшки были серые, пристальные, наглые, но не злые. Волосы торчали на затылке с тем же беспечным задором, который читался на его лице. От него шло живое сердечное тепло, и душа Игоря вдруг потянулась к этому источнику, как озябшая ветка.
– Давайте-ка, цветочки, поднимем шампан стаканского за вашу молодость и красоту, – предложил старик. – Жизнь хороша и удивительна, дорогие мои. Если уж такой старый шмат сала в это верит, вам подавно смертный грех впадать в уныние… А времени-то уже пятый час, пора и пообедать. Я встречаюсь с Августом Петровичем и всех прошу присоединиться. Так что, Филипп, найди приличный костюмчик нашему малышу. И ты, Бяша, тоже одевайся. А я позвоню насчет квартиры, может, что-то узнаю для тебя.
От вина внутри головы Игоря образовалась странная пустота. Он чувствовал, что быстро пьянеет, но почему-то сейчас это было безразлично. Он снова встретился глазами с Бяшкой и вдруг подумал: «Ну и пусть. Может, и правда с ними лучше, чем одному».
В брюках и в плаще Филипп, спрятавший грудь под шарф, превратился в почти обычного человека. Игорю он выдал старые джинсы и белую рубашку, немного короткую в рукавах. Бяшка надел на голое тело мятый джемпер с вырезом, с помощью геля изобразил надо лбом забавный чубчик, так же причесал Игоря и остался доволен их преображением, о чем и заявил.
