Сергей Якимов - САГА О ТОРАНЕ
– Здесь нигде не поднимешься, сказал один из воинов, в котором без труда узнавался горец. – Тебе, ТОран-охотник, нужна трещина, чтобы не перебераться через всю гору. А здесь сплошной камень, не за что зацепиться.
Копыта коней снова застучали по камням.
Так ехали они час. Торан полностью положился на горца, ведь сам он мало лазил по горам. Горец ехал впереди, внимательно вглядываясь в черные склоны.
– Смотрите! – воскликнул вдруг один из воинов, указывывая на большую кучу камней возле склона.
Черные горы словно выросли из земли, и не было никакого перехода между ними и равниной. Плоскогорье, ровная каменная площадка – и сразу километровая стенагор. И вот, около этой стены лежала большая куча камней. Здесь, видимо, произошел обвал. Они подъехали к этой куче, и Торан сразу увидел то, что привлекло внимание воина.
Из-под камней торчала высохшая человеческая рука, все еще продолжавшая сжимать веревку.
Все спешились, и несколько воинов принялись снимать камни, завалившие мертвеца. Торан сразу понял, кто это. Одежду из шкур тонтуса – большого рогатого зверя, чем-то напоминавшего медведя – носили лучшие воины варваров.
– Это варвар, – уверенно сказал Торан, и воины, знавшие, что он много путешествовал, без вопросов поверили ему.
– А вон еще один!
В десяти шагах от них под огромным камнем лежал ще один варвар. Видимо, они пытались подняться здесь, но вызвали обвал, похоронивший их.
– Странно все это… – проговорил горец, задрав голову и рассматривая склон горы. – Откуда свалились камни?
Торан сначала не понял, что тот имеет в виду, но, присмотревшись, догадался. Целостность склона нигде не была нарушена, разве что обрушился какой-то карниз. Торан высказал это предположение, но горец не согласился:
– Я чувствую горы. Здесь не могло быть карниза.
Торан не знал, как это «чувствовать горы», но поверил ему.
– Тогда что же? На месте обвалившихся камней выросли новые?
– Черные горы создали Повелители, все возможно…
– Живые камни… – пробормотал Торан. и ему в голову пришла идея. – Никакая армия не попадет в Страну Алмаза! Конечно!..
Она не сможет подняться на гору, потому что будет погребена под обвалом, а потом на том месте появятся новые камни. Клянусь небом, Повелители это здорово придумали! И клянусь Повелителями, один я подняться смогу! Преграды для одиночки наверняка лежат внутри.
– У тебя ум горных духов, охотник, – сказал горец, и Торан знал, что получил высшую для горца похвалу. – Но, надеюсь, ты не будешь подниматься здесь?
– А что ты посоветуешь?
– Яд дважды не выпивают, не иди здесь! Поехали дальше, там много трещин.
Они двинулись дальше, и через полчаса горец остановился перед широкой трещиной, уходившей вверх и терявшейся среди черных камней:
– Я чувствую, что это удобная трещина, она наверняка выходит к какому-нибудь ущелью. Пойдешь здесь! Утром. Я поеду посмотрю дальше, а вы разбивайте лагерь на ночь.
Горец вернулся, когда уже совсем стемнело, и молча сел у маленького из-за отсутствия дров костра. Он молчал, значит впереди ничего лучшего не нашлось.
Было довольно тепло, и лишь когда дул пронизывающий ветер, все кутались, проклиная его. Теплая шкура барса не пропускала ни ветра, ни холода, и Торан, ни о чем не думая, глядел на тлеющие угли костра.
…Утро было еще более солнечным и холодным, чем прошлое.
Пока взбираться было довольно легко, даже не смотря на вес вещей, которые посоветовал взять горец. Торан был весь обвешан ими и не хватало только кинжала в зубах.
Он взбирался по почти верткальной трещине, которая, в свою очередь, сама изобиловала параллельными земле трещинами и выступами. Он остерегался обвала, хотя не представлял, что будет делать, если из-под ног у него посыпятся камни. Один раз они посыпались, и у него замерло сердце, но упали всего лишь несколько мелких камней.
Через час он решил отдохнуть, хотя усталости не чувствовал, просто ему попался широкий выступ, на котором можно было посидеть. Он был уже высоко, но трещина имела небольшой уклон, так что очень страшно не было, даже если учесть, что Торан всю свою жизнь провел на равнинах. Правда, ему приходилось бывать на высоких крышах, но так высоко он еще никогда не взбирался. Торан пожалел, что здесь нет хорошего пейзажа, только серая унылая тундра. Внизу, на самом краю плато, увидел он маленькие фигурки людей. Помахал им рукой, и все они замахали в ответ. Ободренный этим, Торан продолжил подъем.
Ему встретилось первое препятствие: еще более крпный выступ без единой трещинки. Когда Торан разлегся на нем, руки его дрожали, а во рту пересохло. Он не упал лишь потому, что успел прижаться спиной и ногами к стене, в то время, как под его пальцами прочный с виду камень раскрошился в песок.
Дальше трещина делала поворот, и он просто полз по стене, втыкая на всякий случай между камней кинжал. Один раз нога его соскользнула, и он повис на нем, но быстро нашел опору другой ногой.
Долго полз он по этому наклонному тоннелю, пока вдруг не заметил, что ширина его уменьшается. До этого Торан ни разу не решился подполти к краю и глянуть вниз. Сейчас обстоятельства вынудили сделать это: тоннель резко сужался и стал уже шириной меньше метра. Торан решился и выглянул за его край.
Метрах в двадцати под ним лежал широкий карниз, а за ним – бездна.
На карнизе, лицом вниз, лежал человек. Мертвый, конечно.
Торан не смог определить по одежде, кто он, но понял, что не варвар. Значит кто-то еще пытался преодолеть горы и завладеть Алмазом Повелителей, но… Алмаз по-прежнему в своей стране.
Торан поднялся еще метров на двадцать и увидел место, откуда, по-видимому, сорвался человек. Подъем здесь становился более пологим, но зато обрывался метров на шесть, как будто кто-то ударил гигантской рукой и отшиб этот кусок. Не водятся ли тут великаны? Вдоль отвесной стены шел выступ шириной не более двух ладоней. Наверное, человек пытался перебраться по нему на руках и сорвался. И немудрено, ведь выступ имел такой же наклон, как и весь подъем.
Над ним Торан разглядел железные клинья, вбитые в стену.
Интересно, вбивал ли их погибший или кто-то еще? Подумав, Торан решил ими не пользоваться.
Его арбалет уже был заряжен стрелой с наконечним в форме якоря и со второй попытки ему удалось зацепить его за трещину прямо в спуске. Он несколько раз подергал за веревку и, убедившись, что крюк засел прочно, сел на край обрыва. Под ним лежал труп человека, который не смог преодолеть это препятствие.
Торан скользнул вниз и полетел на веревке. Ноги его мягко спружинили от стены на другой стороне обрыва, и он начал быстро подниматься на руках. Пожелав мертвецу спокойного сна, Торан продолжил путь.
Тоннель становился то совсем пологим, то совершенно вертикальным, он то сужался до предела, и Торан нередко полз над самой бездной, то расширялся так, что в нем могли ползти сразу пять человек. Он несколько раз менял направление и, словно змея, извивался по склону.
После полудня Торан стоял на широкой естественной террасе, и над ним, на высоте пятнадцати метров, нависал карниз.
Большая расселина отделяла террасу от его подножия, ее дно терялось во мраке. Торан скинул в нее камень и так и не услышал, упал тот или нет. Он не мог представить, как его возможные предшественники поднялись по голой отвесной стене, нависшей над бездонной пропастью, и забрались на этот карниз.
Торан смотрел на черный камень над своей головой и думал.
Потом взял арбалет и с третьего раза зацепил арбалет вверху на карнизе. Долго проверял веревку, со всей силы дергая ее.
Торан начал подниматься, но тут же остановился, почувствовав, как по всему телу прошла дрожь. Он висел прямо над краем пропасти, над непроглядной бездонной чернотой, которая была готова поглотить его. Он еще крепче сжал веревку, которая была сейчас мостом между жизнью и смертью.
Порывы ледяного ветра стали раскачивать поднимающегося Торана, но несмотря на холод, по лбу его стекал пот. Торан не смотрел вниз. Только на веревку и на сжимающие ее руки.
Прошла целая вечность, прежде чем достиг он края карниза.
Одной рукой ухватился за камень, – и в этот миг крюк выскочил из трещины, за которую зацепился. Царапая камни, он проскрежетал по ним и на мгновенье зацепился за какой-то выступ.
Мгновенья этого хватило Торану, чтобы ухватиться за камни двумя руками. Он повис над пропастью.
Подтянувшись на руках, с ужасом понял, что дальше ему ухватиться не за что. Ближайший выступ – тот, за который зацепился крюк, – находился метром выше, а до него шла совершенно гладкая поверхность. Повиснув на одной руке, Торан дернул за веревку, отчего она чуть не слетела вниз – туда, куда он боялся бросить взгляд. У него был еще один крюк, но к нему не была привязана веревка, а сделать это одной рукой было невозможно.
