Геннадий Эсса - Плейбой
Уже на выходе он присмотрел ему бейсболку под цвет костюма и, оплатив товар, поспешил домой.
Он тихо открыл дверь, прислушался. В ванной шумел душ.
– Ты там еще не смылся? – спросил он, подходя к двери. – Что так долго?
– Отмываюсь, – ответил Антон. – Я уже сейчас выйду.
– Там большое полотенце, вытирайся им. Я на дверную ручку повесил твои вещи, наденешь после ванны.
– Они все здесь, – крикнул Антон.
– Те надо будет выбросить. Не вздумай их надеть на чистое тело. – Владимир Сергеевич удивлялся тому, как вдруг стал заботиться об этом пацане.
Он аккуратно повесил пакет с вещами на дверную ручку и направился на кухню готовить завтрак.
Было уже семь часов утра. После дороги он тоже устал и мечтал немного отдохнуть, но чувствовал, что это ему не удастся.
В комнате был один большой раздвижной диван, два стула и маленький столик. На стене телевизор, книжные полки и стенка с посудой. На окне висели плотные шторы, создававшие в комнате полумрак. И больше ничего…
Владимир Сергеевич прошел в комнату, включил телевизор и решил с новым гостем позавтракать здесь, а не на кухне, чтобы одновременно посмотреть новости, ну и поближе познакомиться с этим проходимцем.
Он быстро поставил на столик скромный завтрак, состоявший из салатов и бутербродов с сыром и колбасой, поставил себе рюмку и бутылку коньяку. Расположившись на диване, он увидел, как из ванны высунулась лохматая голова Антона.
– Твои вещи в пакете на ручке, – сказал Владимир Сергеевич и, налив себе немного коньяка, выпил.
Через минуту появился Антон.
Владимир Сергеевич от удивления даже вскинул брови. Перед ним стоял просто красавчик: светловолосый, с большими голубыми глазами, молодой человек в красно-синем спортивном костюме, из-под которого выглядывала не менее красивая и яркая футболка.
– Вот это да! – воскликнул он и встал. – Все подошло?
– Как бы да, – смущенно ответил Антон.
– Ботасы мерил?
– Да, нормальные. Я их в коридоре оставил.
– Так, красавчик, собери из ванны свои вещи в пакет и оставь у двери. Потом выбросишь.
– Я все собрал и ванну за собой вымыл.
– Черная, наверное, была?!
– Да, не светлая, – вздохнул Антон.
– Тогда проходи и садись. Будем завтракать. – Он усадил Антона на диван и сел рядом. – Бери и ешь, что перед тобой, не стесняйся. – Владимир Сергеевич сидел рядом и не сводил с него глаз. – Вот видишь, какой ты оказывается путевый. Сейчас позавтракаем, – продолжал он, – и спать, потом про себя расскажешь. Я и сам с дороги устал, вот только проблема – диван один, но зато раздвигается.
– Нормально, поместимся, – улыбнулся Антон, запихивая в рот бутерброд.
– Проголодался, чертенок?
Антон пережевывал колбасу и кивал головой.
– Еще бы, два дня не ел ничего, а тут такая вкуснятина, – вымолвил Антон, проглотив бутерброд.
– Может, коньяк будешь? – улыбаясь, предложил Владимир Сергеевич.
– Можно, – снова кивал головой Антон и недоверчиво посмотрел на своего покровителя.
– Во, дает! Ну, на. – Он протянул ему наполненную до половины рюмку.
– А вы? – спросил Антон.
Владимир Сергеевич поднялся за второй рюмкой, налил и себе.
– Спасибо вам за все, – произнес Антон и залпом выпил коньяк, потом ладонью прикрыл рот и скривился.
– Не пошло, – заметил Владимир Сергеевич.
– Я не увлекаюсь этим. Я выпил ради нашего знакомства, – объяснил Антон. – А вы один живете?
– Один.
– Теперь будем жить вдвоем.
От такой наглости Владимир Сергеевич чуть не захлебнулся коньяком.
– Почему это ты так решил? У меня своя личная жизнь и в нее я никого не допускаю. Ты же не знаешь даже, что я за человек.
– Почему, знаю, Владимир Сергеевич.
– Впервые такого встречаю, – удивился Владимир Сергеевич.
– Вам же скучно жить вот так, одному?
– Я лично так не думаю, – возразил он.
– Я же вижу, что скучно. Вот у меня был друг, мы с ним классно жили в подвале на Казанском.
– Вот об этом давай не будем, – запротестовал Владимир Сергеевич. – Мне хватает тебя одного. Твой друг где, в Москве остался?
– Да. Его полиция повязала просто ни за что, – попытался объяснить Антон.
– Ни за что полиция не забирает.
– Вы мне не верите? Я честно говорю.
Владимир Сергеевич увидел откровенные глаза Антона.
– Почему, верю, – тут же поправился он. – Но мне никто не нужен, а тем более твои друзья. Ты давай ешь, вон как исхудал.
Антон впихивал себе в рот очередной бутерброд, а Владимир Сергеевич сидел поглядывая на него и изучал молодого человека.
– Молодец, ешь больше. А вот руки твои надо привести в порядок, – заметил он.
Антон растопырил пальцы. Да, действительно, ногти были отвратительные, хоть и чисто вымытые. Он быстро спрятал руки под стол.
– Так и будешь сидеть? Ешь, давай. – Владимир Сергеевич подошел к открытой форточке и закурил. – Сам куришь?
– Очень редко.
– Опять молодец!
Владимир Сергеевич взглянул на Антона, выпуская дым в форточку: – Воруешь, наверное? Или тоже редко?
– Я не ворую. Я не вор, – твердо ответил Антон и встал.
– Да сиди ты и ешь, – остановил его Владимир Сергеевич. – Сейчас будем отдыхать.
Они вместе подвинули стол в центр комнаты и раздвинули диван.
– Подушки есть? – по-хозяйски спросил Антон.
– Возьми пару подушек и плед в шкафу. – Владимир Сергеевич подошел к столику, налил еще рюмку коньяка, выпил, закусил салатом.
– Вставать во сколько будем? – спросил Антон, раскладывая подушки.
– Как встанем. У меня еще впереди два выходных, – объяснил Владимир Сергеевич. Он прикрыл окно, скинул с себя костюм, носки…
Антон последовал за ним и снял свой новый спортивный костюм.
– О, брат, тебя откармливать надо, – заметил Владимир Сергеевич, глядя на его худенькое тело. – Ложись к стене и не провались там. Я потом твои косточки не соберу.
Через пять минут Антон уже отключился и спал мертвым сном. Владимир Сергеевич смотрел на него и удивлялся, как такой парень оказался на улице. Сегодня он решил выяснить все обстоятельства, которые обрушились на его голову. Долго себя мучить мыслями он не стал: усталость брала свое и он незаметно тоже погрузился в сон.
Спали они долго, часов до трех дня.
Владимир Сергеевич почувствовал, как Антон уткнулся ему в бок и сопел, закинув одну ногу на него. Он открыл глаза:
«Видно, измучился парень, – подумал он. – Давно человеческой жизни не видел».
Ему стало его до того жалко, что он не смел нарушить его сон. Он впервые встречал такого человека, в котором сочеталось сразу несколько природных цветов: смуглое тело, светлые волосы, темные брови и голубые глаза.
Владимир Сергеевич осторожно убрал его ногу и встал с дивана. Он взглянул в окно и прошел на кухню, прихватив с собой остатки завтрака. Когда он вернулся, Антон уже лежал с открытыми глазами.
– Как успехи? – спросил он Антона.
– Кажется, теперь выспался, – ответил он.
– Сейчас будем обедать, потом выйдем на улицу.
За столом на кухне Антон спросил:
– А правда, что Питер красивее Москвы?
– Ты знаешь, вот живешь и ничего не замечаешь. Работа, дом, опять работа – некогда даже отдохнуть по-человечески, – ответил Владимир Сергеевич. – А вообще, ты прав. Питер намного красивее Москвы.
– Мне тоже об этом говорили. Я никогда здесь не был.
– Сам-то ты откуда?
– С Кубинки. Это шестьдесят километров от Москвы.
– Ну и…
– Ушел из дома. Жил с матерью в ближайшей деревне. Она не работает, пьет, мужиков-алкашей водит. Те напиваются, дерутся…
– А школа?
– Ходил в девятый класс, потом ушел из дома. Это было еще год назад. Потом Москва, подвал. Жил с другом, с которым там, на вокзале, познакомился. Его два дня назад менты забрали, а я остался один.
– Значит, со школой у тебя навсегда завязано, – заключил Владимир Сергеевич.
– Наоборот, мне надо учиться, – возразил Антон, взглянув на него своими большими голубыми глазами. – Я хочу в институт пойти потом.
– Тебе сейчас сколько лет?
– Пятнадцать.
– Ну, время еще есть, успеешь.
– Время есть, возможностей нет. Завтра я с вами расстанусь, а может, и сегодня – вот и вся моя сказка питерская кончится.
Владимир Сергеевич ничего не ответил, промолчал, выставляя перед ним остатки завтрака.
– Сейчас пойдем в кафе, нормально поедим, потом в магазине купим продукты. Ты готовить умеешь? – спросил он Антона.
– Я? – удивился Антон. – Я умею яичницу, картошку жареную, суп могу, только он у меня неважный получается, – стал он перечислять свои способности.
– Ну, вот и молодец, – одобрил Владимир Сергеевич.
– Можно я вас попрошу? – сказал Антон.
– О чем?
– Не называйте никогда меня таким словом – «молодец».
– Почему же? – удивился Владимир Сергеевич.
– Никакой я не «молодец». До этого мне далеко.
Владимир Сергеевич хлопнул Антона по плечу, улыбнулся.
