Дмитрий Липскеров - Леонид обязательно умрет
Открывая окно, она находилась в состоянии предельной собранности. Движения были отточенны, ни единого лишнего звука. Она оперлась локтями о подоконник, уставив арбалет в ночь, и заглянула в линзу оптического прицела.
Не шелохнувшись, прождала сорок минут, могла ждать и всю ночь, но здесь в прицел вплыла фигура, и Лебеда нажала на спусковой курок.
Она знала, что попала. Спускаясь по лестнице, чтобы прибыть на место предполагаемого падения жертвы, Ангелина досадовала на то, что автоматизм, с которым она выстрелила, помешал разглядеть – человечья была фигура или еще кого.
Странная была картина. Ночь. Бегущая через дорогу старуха с тяжеленным арбалетом в руках.
В месте, где должна была находиться подстреленная дичь, имелось лишь небольшое пятно густой крови. Старуха макнула в него пальцы, затем понюхала:
– Человечья… Или свиная?..
Когда ночной канал опять заговорил по-немецки, мобильный телефон, наконец, ответил.
– Товарищ Утякин? – Она тут же подумала, что «товарищ» слишком по-простецки, а потому добавила: – Господин профессор?
– Я не преподаю, – ответил Лебеде мужской голос с оттенками бесцветности, сильно утомленный и нелюбопытный.
Она спохватилась, что времени уже к часу ночи, охота на таинственную дичь сбила ее с реального ощущения мира, но отступать было поздно.
– Простите за поздний звонок, – быстро начала она. – Мне ваш телефон выдали в федерации арбалетного спорта.
– Какой федерации?
– Арбалетной, – погромче сообщила Ангелина.
– А есть такой спорт?
– Конечно. Арбалет – это такое оружие…
– Я знаю, что такое арбалет.
Что-то в его голосе вовсе не нравилось Лебеде, но другая часть тембра притягивала таинственным равнодушием, будто говорящий с такой интонацией знал нечто эдакое, неведомое остальному миру.
«Он, он!» – радовалась всеми внутренностями Ангелина.
– Меня к вам в клинику направили!
– У меня нет никакой клиники! – сообщил Утякин. – Какая-то ошибка…
– Вы же работаете с проблемами старения?
– Вы – спортивный медик?
– Я – спортсмен. Вернее, спортсменка.
– Спорт – не мой профиль… Простите… Время позднее…
Она поняла, что надо немедленно спасать ситуацию.
– Я мастер спорта международного класса по стрельбе из арбалета! – проговорила Лебеда четко, по-военному. – Мне восемьдесят два года, и я вошла в Книгу рекордов Гиннесса как старейшая спортсменка-арбалетчица, добившаяся столь высоких результатов.
– У вас, вероятно, хорошее зрение…
– У меня сильные мышцы!
– Мне кажется, стрельба из арбалета – статичный вид спорта.
– Особенно когда стреляешь стоя, а оружие весит восемь килограмм.
– Что вы от меня хотите?
– Молодости! – призналась Ангелина. – Я еще и старейшая манекенщица в Европе!
– Чего?
– Хочу быть молодой!
Ему ее желание явно не понравилось.
– В Бога верите?
– Нет. Верю в науку.
– Наука вам не поможет. Постарайтесь поверить в Бога. Манекенщице это тоже бывает нужно!
– А как же ваш дигедро… депиэр… дегид-ро-эпи…
– Дегидроэпиандростерон…
– Именно!.. Бабаска!
– Статью мою читали в Интернете?
– Читала, – честно призналась Лебеда.
– А где телефон раздобыли?
– В телефонной базе.
– Краденой?
– В ней…
Он помолчал. Явно находился с дурацким ощущением. Потом сказал:
– DHEA – ерунда! Вам никакая Бабаска не поможет!.. В вашем возрасте пользоваться ворованным…
– Я знала, что есть что-то другое! – сдержанно, но с внутренним восторгом воскликнула Ангелина. – Простите за базу, но другого способа не было! Если не Бабаска, значит, что-то другое существует?
– Конечно, конечно, – ободрил Утякин. – Живая вода имеется. Литр – сто рублей!
– Издеваетесь?
– А средство Макропулоса не желаете?
После этого предложения Утякин вдруг густо покраснел.
– Желаю! А что это?
– Был такой литературный персонаж, который создал эликсир молодости, – объяснил доктор торопливо. – Ложитесь лучше спать и выкиньте из головы всякие глупости. Вы и так в жизни столького достигли.
– У меня есть деньги!
– Вам повезло. У меня их почти нет, а вы звоните мне на мобильный с городского!
– Я возмещу! – почти прокричала она, чувствуя, как обрываются надежды. – Пожалуйста! – взмолилась. – Примите меня!.. У вас отец есть?
Утякин, видимо, оторопел от нелогичного вопроса.
– Есть, – ответил.
– Он воевал?
– Нет… – с еще большим удивлением в голосе сообщил доктор. – По болезни не подошел… Впрочем, он уже скончался…
– А дед? Дедушка ваш? Папа папы?
– Воевал.
– Жив?
– Слава богу, – почему-то соврал доктор.
– Вы его спросите, как там, на войне, было! Он вам расскажет, поведает… Вы, молодые, не знаете всего… А у меня три ордена Славы. Может быть, я на земле одна такая женщина осталась!.. Мне льготы полагаются!..
Мобильный долго молчал. Лебеда думала, что Утякин отключился, сочтя все сказанное ею сущей галиматьей. Да и она сама, скажи ей такое: манекенщица, мастер спорта международного класса по стрельбе из арбалета, кавалер трех орденов Славы… Она бы вызвала неотложную психушку…
– У моего деда только два! – неожиданно заговорила трубка. – Приезжайте завтра к трем, можете?
От счастья у нее дыхание сперло.
– Могу.
– Посмотрю на эдакое чудо… Адрес записывайте.
Ночь не спала, все думала о глупостях, не свойственных ее почтенному возрасту. Представляла себя помолодевшей, не с седыми, а каштанового цвета волосами, с твердой, налитой, как яблоко, задницей, с пальцами…
Пальцы теперь у нее были некрасивыми. Привыкшие держать тяжелое оружие, сделались по-мужски крепкими и сухими.
Вспомнила про силикон и решила рассказать о Силиконовой долине Утякину. Информировать доктора, что у нее имеется там знакомец. Поможет с материалом для реконструирования груди Сашечка Зак!.. Сделает дискаунт…
Под самое утро Ангелина Лебеда устала думать о новой молодости, привыкла к мысли о скором перерождении, а потому вспомнила о вечернем выстреле.
«В кого я стреляла? – подумала. – А самое главное, зачем?» И сама себе ответила: «А чего ночью летать! Народ пугается!..»
О том, что она кого-то ранила, Ангелина не думала, а если бы задумалась, непременно расстроилась бы из-за своего недостаточно меткого выстрела. Ей, элитному стрелку, промахов, даже ночью, делать было невозможно. Смягчающим обстоятельством являлось то, что цель летела!
Всю первую половину следующего дня Лебеда собиралась морально. Сие психическое напряжение выматывало физически, поэтому пришлось полежать. Так было с нею в далеком детстве, когда мать предупредила ее, шестилетнюю, что через два дня нужно будет идти к зубному доктору. Эти сорок восемь часов превратились для девочки в сущий ад.
Лишь в двадцать лет Ангелина поняла, что ожидание и есть – ад! Ничего так не садизирует душу, как ожидание будущего. Даже если ты ждешь чего-то радостного. Ожидание убивает приход радостного… Поэтому Ангелина не любила Новый год и день своего рождения. Их всегда ждешь, а когда эти дни приходят, то зачастую они становятся самыми тоскливыми в году.
Хотя нет, поспорила сама с собою Лебеда, есть один вид ожидания, который приносит настоящее счастье. Ожидание выстрела!
Она за час приехала в назначенное место, находящееся где-то возле окружной дороги, и сидела на лавочке вся измученная ожиданием.
– Держите! – сказал кто-то и сунул ей в руку что-то.
Она поглядела. Это была десятирублевая купюра.
Усмехнулась. У нее в лифчике, в каждой чашечке, хранилось по пятитысячной пачке в долларах.
Надо омолаживаться! – пришла еще большая уверенность.
А еще через минуту Ангелина с отчаянием подумала, что все – глупость, что, похоже, она действительно сходит с ума, если решила превратиться в девушку. Ей не к Утякину надо, а сдаться в Ганнушкина… Это – старческое слабоумие. Вероятно, скоро конец, если она готова отдать все кровные сбережения какому-то Утякину, запудрившему ей мозги.
Затем Ангелина взяла себя в руки, проанализировала и поняла, что Утякин вовсе ни при чем, она сама его вынудила принять ее! О деньгах и речи не было. Просто усталость овладела всем организмом, и нервы расшалились от бессонной ночи. К черту сомнения, пусть все идет, как идет! Судьба – это тоже ожидание! А оттого смерть – самая большая скука!..
Небольшой приемной, из которой двери вели в три кабинета, руководила женщина лет под пятьдесят с высокой прической и огромными губами, как у негритянки. Дама владела злыми глазами и властным голосом.
– К кому?
– К Утякину.
– Назначал?
– Без приглашений не хожу.
– На какое время?
– Ты, милая, расслабься, – посоветовала по-доброму Ангелина. – Губки собери и продолжай читать детектив. Силикон в губках?..
Молодая пара, ожидавшая приема, заинтересовалась сценкой. Видимо, они сидели долго, так как ее молоденькая головка лежала на его широком плече, а личико этой головки куксилось, морщило носик и хлопало круглыми глазками. Он гладил ее по волосам и шептал, пощипывая за мочку уха: «Уже скоро».
