Юлия Вознесенская - Звезда Чернобыль
Анна вздохнула и попыталась отвлечься от этих невеселых мыслей. В сущности, это ведь не совсем справедливо. Это ей тяжело бывает с людьми, это ее часто ранит неосторожное слово о покинутом доме, но ведь их нельзя винить – они ведь и этого тоже понять до конца не могут, что она никогда, никогда не увидит ни сестер, ни своего дома, ни своего города. Так же легко можно спросить немца в Австралии, не тоскует ли он по Германии. И он тоже погрустнеет и начнет рассказывать что-то очень трогательное. Но какая разница! Пусть в прошлом году он не скопил достаточно денег, а в этом жена захотела провести отпуск на Гавайях, но он знает, что в следующем году может купить себе билет на чартерный рейс и отправиться в свой любимый Гамбург или Мюнхен, к родному морю или к любимым с детства горам. И разве это не прекрасно, что вокруг нее люди живут такой нормальной жизнью, что даже не в состоянии понять ее, Анниных, печалей? Пусть хоть они остаются счастливыми. Ведь она и для них тоже работает, о них заботится, когда пытается передать им трагический смысл той жизни.
Как ни старалась Анна, одни печальные мысли сменялись другими, не более веселыми. Какое-то смутное чувство заставляло ее вновь и вновь возвращаться к сравнению прошлой жизни с настоящей, будто готовилась ей какая-то новая неожиданная перемена, будто вот-вот снова придется что-то сложное и трудное решать, выбирать, обдумывать. А что с ней теперь может случиться? Заболеет, ну даже и умрет? Эти вещи ее давно не тревожат: боль она научилась переносить, а смерть не страшна – это ведь только переход от одной жизни к другой, от привычного к неизведанному. А она уже однажды подобное пережила, перелетев советскую границу. Впрочем, отчасти и раньше, когда не сломилась на допросах и тем самым тоже сделала свой выбор – лагерь. Там, в лагере, был тоже другой мир. Итак, три разных мира она прошла, бояться ли ей какого-нибудь четвертого измерения?
Жаль, что она так и не научилась спать в поезде. Вот и сейчас свернуться бы клубочком и задремать под какие-нибудь смутные и теплые мысли. Ну, хотя бы о Свенчике. Вон как сладко посапывает Ирина Борисовна, счастливица! Когда-то и Анна любила спать под стук колес, под раскачивание вагона. Это здесь поезда скользят по рельсам, как яхта по воде, а там переваливаются с боку на бок, громыхают, подпрыгивают на стыках. Кто-то из специалистов говорил ей, что в Советском Союзе железнодорожные пути давно износились и никакие ремонты уже помочь им не могут – надо строить заново. Зато спалось под этот стук-постук замечательно. Давно, в детстве, в юности. А потом были два месяца в «Столыпине», вагоне для перевозки заключенных, вагоне-тюрьме, где день и ночь охранники ходили по коридорам вдоль решеток камер-купе. Запах мазута, пыли, пота, мочи, омерзительный селедочный запах и нескончаемые стоны-просьбы: «Воды!» Спать в «Столыпине» было и мучительно и опасно: дикий северный и сибирский конвой обычно пил всю дорогу, а напившись, – приставал к женщинам. Вот с этой поры Анна и разучилась спать в поезде, и самая комфортабельная поездка превращается для нее в утомительную и бессонную, в любом вагоне ей мерещится запах «Столыпина».
Но вот, слава Богу, скоро и Стокгольм. Вот уже и знакомые фиорды пошли за окном Теперь надо приободриться, умыть лицо, а то на кого она будет похожа, когда Свен их встретит?
– Ирина Борисовна, голубушка! Пора вставать, скоро уже Стокгольм.
* * *Иной раз, когда речь идет о гласности, приходится слышать, что надо поосторожнее говорить о наших недостатках и упущениях. Ответ на это может быть только один – ленинский: «коммунистам всегда и при всех обстоятельствах нужна правда».
«Правда», 26 апреля 1986 г.
Деловым людям, туристам!
Аэрофлот возобновляет регулярные полеты на воздушных магистралях Москва – Нью-Йорк – Москва с 4 мая и Москва – Вашингтон – Москва с 29 апреля. Москва ждет вас!
Аэрофлот «Московские новости», 26 апреля 1986 г.
Читатель газеты Кутаев обращает внимание на недостойное поведение ряда иностранцев, работающих в Советском Союзе, и ставит вопрос о необходимости более строгого спроса за нарушение советских законов зарубежными гражданами. Писем аналогичного содержания поступило в редакцию немало.
«Советская Россия», 26 апреля 1986 г.
Многие ташкентцы, конечно же, помнят то апрельское утро 20 лет тому назад, 26 апреля 1966 г., когда на наш город обрушилась стихия. В считанные секунды землетрясение разрушило большинство школ, сельских учреждений, больниц и другие здания. Почти 100 000 семей остались без крова. Вся страна отозвалась на боль жителей нашего города, протянув нам руку помощи, – и в короткий срок последствия взрыва подземной стихии были полностью ликвидированы. За 20 прошедших лет практически полностью построена центральная часть города, которая больше всего пострадала от землетрясения. И все же нам предстоит сделать еще очень многое. Следует откровенно сказать, что сегодня двухмиллионный Ташкент значительно отстает по уровню обеспеченности жильем, канализацией, телефонной связью и другими объектами городского хозяйства. Дел у нас много, и самое главное среди них – ускорение темпов городского строительства и улучшение качества квартир.
Первый заместитель председателя Ташкентского горисполкома Эрнест Резаев Радио «Москва», 26 апреля 1986 г. 17.00
Мощный взрыв произошел сегодня в центральной части испанской столицы – в Мадриде.
Радио «Маяк», 26 апреля 1986 г. 02.00
90 тонн нефти вылилось сегодня в океан у южного побережья Бразилии.
Радио «Маяк», 26 апреля 1986 г. 12.30
В Аргентине произошло сильное наводнение, вызванное проливными дождями.
Радио «Маяк», 26 апреля 1986 г, 10.00
Глава третья
Свен встречает Анну, рассказывает ей новости и немного в ней разочаровывается
Свен встретил их у выхода с платформы.
– Привет! Как удалась поездка?
– Замечательно! – блестя проснувшимися глазами, воскликнула Ирина Борисовна. – Большой успех везде и во всем! Вот только Анну совсем замучили вопросами. Она, бедняжка, с ног валится.
– Да нет, Ирина Борисовна, я отлично отдохнула в поезде. Есть какие-нибудь новости, Свен?
– О да, потрясающие! Сейчас сядем в машину и я начну рассказывать.
В машине Анна села рядом со Свеном, извинившись перед Ириной Борисовной. Та ничуть не рассердилась, признавая за Анной право первой выслушивать новости от Свена.
– Новость первая. Знаете ли вы такого эмигрантского журналиста Олега Туманова?
– Конечно, знаю. Я же часто бываю в Мюнхене, у меня там друзья. Туманова я видела несколько раз в разных компаниях. И знаю, что месяца полтора-два назад он пропал. Так что стало известно о нем?
– А то, что он сегодня давал интервью в пресс-центре Министерства иностранных дел СССР.
– Ого! Вот это новость! И что же он, раскаивался в своей работе на радио «Свобода», в измене родине?
– Ничего подобного. Он разоблачал радиостанцию, на которой проработал двадцать лет.
– Говорил, что это отдел ЦРУ, конечно?
– Да, в основном это.
– А не рассказывал он, каким образом вдруг оказался в Москве?
– Об этом говорили те, кто его представлял. Он будто бы обратился в советское посольство в одной из западных стран.
– Почему «в одной из»? Разве не в Германии, коли он жил в Мюнхене?
– Все наши журналисты тоже удивились этой таинственности. Но сказано было «в одной из западных стран».
– Все понятно, – заявила Ирина Борисовна. – Он обратился в советское посольство в Лондоне.
– Почему именно в Лондоне, Ирина Борисовна?
– А куда же еще? Если он заранее решил возвращаться, то лучшего адреса он выбрать не мог.
Именно через Лондон вернулись в Советский Союз и Светлана Аллилуева, и Олег Битов, и эти бедные мальчики, наши пленные из Афганистана. Похоже, что именно советскому посольству в Англии поручено возвращать домой заблудших советских овечек.
– В самом деле, странное совпадение. Я как-то не обращала на это внимания. Но если он так давно исчез с Запада, то почему же в Советском Союзе объявился только сейчас? О Битове, помнится, сообщили сразу же.
– Видимо, допрашивали, готовили к этой пресс-конференции. А может, ждали удобного момента, чтобы его выпустить. Впрочем, говорят, он был очень плохо подготовлен. Путался в ответах, приходилось за него отвечать другим советским участникам, Арбатову.
– Арбатов там был? О, значит, они придают этой конференции особое значение. Интересно, почему? И почему они выбрали именно этот момент для его выступления?
– Я не берусь утверждать, но, возможно тут есть связь со второй сегодняшней новостью. Конференция была два часа тому назад, а два с половиной часа назад ТАСС передал сообщение, что в СССР действительно произошла авария на одной из атомных станций.
