Алексис Винг - Ваниль и терпкий запах корицы
Я помню, как сильно кружилась голова. Надо мной неустанно кружили вороны и что-то выкрикивали в такт моему бьющемуся сердцу. Все внутренние органы как будто бы царапались о незримые шипы. На глазах застыли горячие слёзы, руки дрожали, лицо побледнело. Мне казалось, будто всё, что происходило со мной, было ночным сном. Но ощущение невыносимой боли, колющей раны в груди, напоминало, что это всё наяву. Когда Маргарита предстала передо мной, я заставила себя улыбнуться. Я не хотела огорчать её, не хотела, чтобы она видела меня такой. Я должна быть сильной, должна вселить в неё как можно больше веры. Она не должна предаваться грусти расставания, она должна смотреть лишь вперёд, не замечая тех булыжников, которые попадутся на её пути. Я хочу, чтобы она была счастлива, даже в этот прощальный день.
Молодая женщина подошла ко мне вплотную, склонила голову передо мной, взяла меня за руки и поцеловала их. Сердце сжималось как половая тряпка. Хотелось заплакать, но я сделала над собой усилие. Поцеловав мою дочку в макушку, я прижала её покрепче к себе, чтобы напоследок насладиться запахом её рыжих шёлковых волос. Мне хотелось, чтобы она всегда была со мной. Это ведь мой ангел, моя жизнь. Но я понимала, что была бы эгоисткой, если бы оставила её у себя под боком. Я желаю ей лучшей жизни, чем себе. И я вижу, что с Дастином она будет счастлива.
Мы не замечали никого вокруг, казалось, что остальных здесь даже не было. Мы просто обнимали друг друга и шептали друг другу какие-то бессвязные слова. Я даже не помню, что говорила. Мне хотелось поделиться с ней самым сокровенным, отдать ей частичку себя, которую она бы отвезла с собой в Ницберг. Мне хотелось рассказать ей обо всём, что я узнала за свою жизнь, но, взглянув в её зелёные, как огоньки, глаза, я поняла, что моя дочь отправится в свой собственный путь, она будет совершать свои собственные ошибки. Она будет умнее меня, мудрее и осмотрительнее. Я верю в это или, по крайней мере, надеюсь на это.
Наше прощание продлилось пару часов. Я с тёмными кругами под глазами провожала целую процессию во главе с королём Ницберга, его сыном и моей дочерью. Я смотрела им вслед и боялась обернуться. Мне страшно было увидеть позади себя тень, тень моего заточения в собственном замке, с короной на голове. Неужели таковой будет вся моя последующая жизнь?
Хотелось сжать кого-то в объятиях, окунуться с головой в воздушную нежность, в теплоту чьих-то глаз. Но чьи глаза смогут меня сейчас спасти? Те, о которых я мечтала, были сейчас далеко от меня. В последний раз те глаза смотрели на меня с гневом, яростью и обидой, но, даже несмотря на это, я хотела вновь их увидеть. Ведь для меня нет ничего дороже его радуги в глазах, его силы в руках, его любви, спрятанной во вздохах и сдержанном дыхании…
Все последующие месяцы я провела в хлопотах за вторым моим ребёнком – королевством. Моя усердная работа не прошла даром: мы разъезжали по городам, встречались с крестьянами, горожанами, решали как мелкие дела, так и более существенные. В стране наконец наступило счастливое время. К сожалению, я не могла разделить счастье своего народа из-за внутренних перипетий. Я улыбалась, пыталась притворяться, делать всё, что подобает моему положению, но саму себя я обмануть не могла. Моё опустошение не заполнялось ничем, даже заботами о собственном королевстве. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь вновь почувствовать подобие счастья. Хоть каплю его, хоть на долю секунды. Не знаю. Боюсь получить очевидный ответ…
По возвращению в любимую резиденцию я почувствовала, как меня постепенно одолевает уныние. Это было не кратковременное состояние души, я начала понимать, что теряюсь в собственном сознании и бывает так, что не могу из него выбраться. Моя отчуждённость от реальности всерьёз взволновала моего мужа. Я же практически не разговаривала с ним, так как бывало так, что я даже не осознавала, кто находится рядом со мной. Признаюсь, мне тогда было страшно. Казалось, что я постепенно ухожу в мир иной и вижу тех людей, которых когда-то потеряла. Страшно было и то, что во снах я начала видеть покойного супруга, окровавленного и всё такого же жестокого по отношению ко мне. Неужели мой ад продолжится и по ту сторону мира?
Бывало, я засыпала, сидя на лавочке во дворе, падала на землю и пробуждалась уже в своей постели, когда надо мной мельтешили слуги и обеспокоенно возился Энтони. Я чувствовала, что это не просто усталость. Я понимала, что во мне зародилась болезнь. Но я не могла с ней бороться, во мне уже не осталось сил.
Однажды днём я проснулась резко и поднялась с постели, мой бледный муж вскочил с кресла и подбежал ко мне. Но я не знала, что это он. Я видела перед собой Эдварда. Я чувствовала, что это он. И тепло этой мысли разносилось по моему телу, заполняя его энергией.
– Эдвард, Эдвард. Я думала, что уже не увижу тебя. – Я смотрела не на него, я смотрела куда-то в сторону, боясь увидеть в собеседнике чужие глаза… Я не хотела смотреть на него, не хотела навек его потерять.
Я заплакала так горько, что не осилила своей боли и упала громко на землю, ударившись о холодный пол. Последние силы вновь разбились о наш последний закат, о наш последний рассвет. Я закрыла глаза, а над головой у меня всё ещё кружились те вороны, возвещающие о моей скорой погибели.
На следующий день все загорелись призрачной надеждой на моё выздоровление. Ко мне приехал давний знакомый – друг и лекарь покойного короля Ричарда, который спас моего мужа. Обследовав моё тело, он затворил за собой дверь и обсудил с моим мужем мою болезнь. Я ходила по комнате, даже не пытаясь подслушивать их разговор. Открыв дверь, старик приподнял бровь, увидев, как я бесцельно мерила комнату шагами. Подойдя ко мне и взяв меня за плечи, этот человек впервые обнажил передо мной свои чувства. Я увидела в его глазах страх и отчаяние. Думаю, даже этот мудрый лекарь не знал, как меня вылечить. Он уже однажды лишился близкого друга, у которого служил многие годы. Потерять меня – означало бы для него новый удар. Он терял людей, в то время как сам после этого жил, пытаясь свыкнуться с болей потерей. Я понимала его, ведь всю свою жизнь теряла больше, чем обретала.
Он провёл меня до кровати и дал какого-то снадобья. Я ощутила сладкий вкус ванили на языке и почувствовала, как в воздух врезается терпкий запах корицы. Прошлое, настоящее, будущее – всё слилось для меня воедино, и я не видела границ между ними. Опустив тяжёлые веки, я вновь погрузилась в свои грёзы. Я видела отца, видела мать, я разговаривала с ними, не слыша собственного голоса, как будто наблюдая за собой со стороны. Я помню, как спокойно билось моё сердце, какое облегчение я почувствовала после этой встречи. Быть может, это всё? И я навсегда останусь с ними? Думаю, я этого хотела. Но какая-то внутренняя сила возвращала меня к жизни, к реальности. Я не откликалась ни на супруга, ни на друзей, ни на слуг. Я не хотела разговаривать с живыми, я устала от них. Мне хотелось вновь поскорее прижаться к подушке и уснуть вечным сном.
После нескольких дней я стала понемногу выходить из комнаты. Мне захотелось побыть вдали от всех, поближе к природе, ведь она всегда восстанавливала мои силы, развевала мою печаль и придавала жизни, казалось бы, умирающему человеку.
Сумев отослать от себя всех навязанных слуг и того же мужа, я побрела к любимому ручью, который находился недалеко от нашего замка. Я слышала, как по пятам за мной кто-то шёл, чувствовала даже чьё-то дыхание, хоть преследовавший находился в нескольких метрах от меня. Я не оборачивалась, я знала, что это был мой муж. Я не хотела его прогонять. Не хотела тратить на него свои силы. Подарив ему всю себя целиком, я осталась ни с чем и теперь бродила в полуживом состоянии.
Неторопливыми шагами я продвигалась по узким тропинкам к журчащей воде. Я шла и замечала, что вокруг всё преобразилось. Сад, каким он был прежде, перестал существовать. Я шла по волшебному миру, то ли нарисованному моей собственной фантазией, то ли воссозданному красками лета. Всё вокруг напоминало мне мой любимый сад, который мне подарил мой старый друг. Неужели мой муж перевёз его сюда? Я обернулась и увидела приближающуюся тень. С глаз слетали капли моей тонкой души. Я была окрылена. Пусть это не заменяло мне живого человека, но это дарило мне такие воспоминания, ради которых стоит жить. Я подошла ближе и увидела перед собой не Энтони. Эти глаза, такие яркие и глубокие, как будто украшенные всеми драгоценностями мира, я никогда не забуду, пусть даже меня одолеет любая смертельная болезнь.
Я пискнула, словно испуганная мышь, увидев перед собой этого человека. Наверное, это опять мираж, опять игра моего воображения? Я протянула руку вперёд, чтобы коснуться его, чтобы убедиться, что я не в бреду. Сильная рука с трещинками едва соприкоснулась с моей рукой. Я даже отскочила назад от этой неожиданной реальности. Мои глаза наполнились светом, озаряя всё вокруг, даже ёжиков, спрятавшихся где-то за самыми дальними кустами. Улыбка озарила лицо, и я чуть было не подавилась собственными слезами счастья.
