Сергей Дроздов - Правдивые байки воинов ПВО
В разгар горбачёвской «борьбы с пьянством и алкоголизмом» я во время своего академического отпуска приехал в гости в родную Гречицко-Бургундскую бригаду к Папану. Естественно, возникло желание «отметить» встречу боевых друзей. На Папановских «Жигулях» мы за день объехали все окрестности в радиусе 50 километров, включая Кингисепп и Ивангород. Спиртного в продаже нигде не было. В паре «точек» что-то «давали», но это сопровождалось такими исполинскими очередями, давкой, воплями и драками страждущих, что отбивало всякое желание даже пытаться там что-то купить.
К вечеру, утомлённые бесплодными поисками, и совсем павшие духом, мы заехали в какую-то деревню. В ней стоял пивной ларёк, у которого толпилось человек 30 мужиков. По тем временам – мизер. Обрадованные таким оборотом событий, мы встали в эту очередь. Она двигалась на удивление медленно. Выяснилось, что причиной было полное отсутствие кружек для разлива заветного напитка. Местные аборигены разбили все кружки в ходе употребления пива. И бабка разливала пиво в обычные полулитровые и литровые банки, которых было штук 6 всего. Пока абориген не выпьет свою банку, остальные – ждут. Вечерело, и бабка периодически выкрикивала очереди, что скоро закроет своё заведение, ввиду окончания рабочего дня. Надо было срочно что-то «смекнуть».
О том, чтобы попробовать влезть без очереди – не могло идти и речи. Хмурые и испитые рожи аборигенов красноречиво свидетельствовали о том, что расправа будет немедленной и беспощадной. Пластиковой посуды тогда ещё почти не было, а пустой трёхлитровой банки у Папана в машине тоже не нашлось.
Мы зашли в «хозмаг», находившийся рядом с ларьком. В нём продавалось все от гвоздей – до граблей с косами, но пустой стеклянной посуды не было. Тут я увидел в продаже 12-литровое цинковое ведро, и меня осенило!!!
Купив это произведение отечественной индустрии, мы наскоро обтёрли его какой-то тряпкой из машины Папана и сунули ведро в дверь бабкиного ларька: «Бабуля!!! Нам полное ведро пива!!!»
Очередь, потрясённая таким размахом, уважительно загудела. Видно было, что покупать пиво вёдрами здесь было в диковинку. Бабка нацедила нам полное ведро пива, мы расплатились, бережно отнесли добычу к капоту машины и начали его дегустировать. По тем дорогам полное ведро было точно не довезти, расплескали бы больше половины. Мужики, глядя, как мы пьём пиво прямо из ведра, заволновались, и в течении 15 минут, что мы отхлёбывали пиво прямо через край ведра, ещё 2 группы страждущих «скинулись» и побежали в «хозмаг» за вёдрами.
Продавщица его даже вышла потом поглазеть на причины неожиданного ажиотажного вёдерного спроса.
Мы же с Папаном, изрядно отхлебнув пива от краёв, очень аккуратно поехали с пивом к Папану домой. Ведро я держал на руках, стараясь демпфировать толчки на ухабах. Всё равно, пришлось раза 3 останавливаться и снова из него отпивать, чтобы не расплескать драгоценное пиво на пол.
Папанина супруга Галя была очень удивлена неожиданным дополнением в виде нового ведра в их хозяйстве.
Ещё более оригинальная история случилась с моим другом Серёгой Абигаловым.
Он, успешно завершив службу в Войсках ПВО, руководил проведением «ски-теста» для партнёров одной крупной компании. Дело было в Турции, на горнолыжном курорте. «Ски-тест» – это такое мероприятие, в ходе которого оптовые клиенты катаются на новых образцах горных лыж, оценивая их потребительские качества, потом – принимают решение о масштабах закупок. Это, конечно, несколько упрощённая схема. В ходе этого «теста» проводят и обзорные лекции, и весёлые вечеринки. Но речь не о них, а о катании. Серёга организовал прибытие клиентов на вершину горы и их катание. Сам он не самый большой мастер, мягко говоря, катания на горных лыжах. Поэтому основное время он уделил решению различных оргвопросов и общению с клиентами.
Как обычно это случается в горах, солнце быстро «зашло», подъёмники перестали работать, и все клиенты бодренько укатили на лыжах вниз, к гостинице. Хозяин кафешки, стоящей на вершине, стал говорить, что заведение закрывается. Серёге надо было как-то попасть вниз, к гостинице. Причем делать это надо было быстро, так как стремительно темнело. Лыж у него не было, да и кататься на них, тем более в сумерках, он не умел.
Другой бы растерялся и запаниковал, но Серёга мгновенно нашел выход. У хозяина кафешки он купил большой эмалированный таз. Сел в него и помчался вниз по склону горы, отчаянно тормозя ногами и пытаясь ими же управлять траекторией спуска.
Турки, чистившие на «ратраках» склон горы, были до глубины души потрясены картиной мчавшегося вниз по склону в тазу, в облаке снежной пыли, Серёги.
Турки прониклись к его отваге таким почтением, что, «тормознув» таз на середине склона, с уважением отвезли Серёгу на своём «ратраке» прямо к гостинице.
Хорошую байку про находчивость любил рассказывать Стёпа.
Во Франции якобы проводился конкурс на находчивость.
Участникам предлагалось легко и остроумно выйти из следующей щекотливой ситуации:
«Вы пригласили девушку, которая Вам очень нравится, и Вы мечтаете о более тесном знакомстве с ней, первый раз в ресторан. И во время ужина Вам очень сильно захотелось в туалет, пописать. Задача: изящно и остроумно отпроситься у спутницы».
Победил находчивый юноша, который выдал следующую фразу:
«Дорогая! Я отлучусь на несколько минут, чтобы обнять своего лучшего друга!! С ним я надеюсь тебя сегодня же познакомить!!!»
Вернёмся к армейским будням, однако.
О том, что излишнее усердие до добра не доводит, говорит история, случившаяся на армейской комсомольской конференции году в 1987-м.
«У руля» уже был Горби. Постепенно стали внедрять в моду «гласность», «свободные микрофоны» и прочие удивительные нововведения.
В управлении 6ОА ПВО проходила очередная комсомольская конференция армии. Это было большое мероприятие и на него понаехало много гостей из Москвы – представители Министерства обороны, Главкомата ПВО, Главпура, ЦК комсомола. Всех их, разумеется, посадили в президиум. Конференция шла своим чередом. Доклад, выступления в прениях – всё, как обычно. Посередине 2-х проходов в зале были установлены стойки с микрофонами. Это и были «свободные микрофоны». Никто к ним не подходил, конечно. Генерал Демьянин, ЧВС Армии, чуть ли не после каждого выступления в прениях «обращал внимание» всех собравшихся на эти дивные микрофоны и предлагал делегатам подойти к ним и выступить, или задать вопрос. Желающих отчего-то не находилось, и его призывы уже стали надоедать. В зале была, как обычно, духота, и большинство делегатов мирно спали в своих креслах. Не отставал и президиум, где тоже добрая половина заседавших откровенно спала.
В перерыве, видимо, была проведена соответствующая работа по поиску «желающих» выступить у «свободного микрофона».
После обеда продолжились прения, а повальный сон усилился. Однако после очередного воззвания ЧВС-а с призывом подойти к «свободному микрофону» неожиданно нашелся желающий.
Им оказался высокий сержант с институтским значком на груди, из роты охраны лодейнопольского авиаполка.
Его появление у микрофона вызвало некоторое оживление у бодрствующей части зала и неподдельную радость ЧВС-а:
«Ну, товарищ сержант, какой вопрос Вы нам хотите задать?» – поощрительно улыбаясь, сказал ему генерал.
И сержант задал долгожданный вопрос: «Товарищ генерал, то возвышение, где вы все сидите, как называется?»
«Рабочий президиум!» – строго ответил ему генерал, чувствуя недоброе.
«Почему же он называется „рабочим“, если в нём все спят?!» – потряс сержант своим вопросом всю конференцию.
Хохот стоял минуты три.
Ответа, конечно, не было, а в перерыве командующий армией с ЧВС-ом жестоко «драли» несчастного командира полка и его начпо…
Завершим дисциплинарную главу небольшой историей, показывающей, как находчивость и чувство юмора могло «осадить» самого хамоватого полководца.
В одной из бригад нашего корпуса лет 15 был командиром полковник К.
Бригада была на хорошем счету, командира было принято хвалить во всех докладах и приказах, и постепенно он «забронзовел».
Стал держать себя барином, грубил подчинённым без причины, и порой откровенно хамил им.
Командир есть командир, и с ним старались «не связываться».
Но однажды «нашла коса на камень».
К ним в управление бригады пришел служить новый прапорщик, которого не успели познакомить с замашками комбрига.
Однажды после обеда командир стоял около штаба в окружении своих заместителей, и они что-то обсуждали. Мимо шел этот прапор. Расстояние до «командной группы» от него было явно больше уставных «5—6 шагов», и воинскую честь он отдавать не стал.
