Александр Житинский - Flashmob! Государь всея Сети
– А в центре всего – матка. Примечай, царь, – хитро подмигнул он Кириллу. – Не папка, а мамка. Её все чтут, любят и охраняют. Потому что она рой продолжает. Рай, рой, род…
Он посмотрел на Дашу.
– И ты это смекай. Он при тебе не трутень всё же, а мужик при деле.
Кто-то из них явно читал ЖЖ – то ли Гурьян, то ли его ключница.
– …Все мы пчёлы, каждый другого кормит, чем может. Мне хлеб несут, я дарю картины. И так везде должно быть. А деньги должны быть изгнаны, от них всё горе, вся мразь…
Тут я вспомнил, что в прихожей стоит наш подарок и сделал знак Кириллу, составив ладони домиком. Он понял.
– Гурьян Евсеич, мы к вам тоже с подарком. Васюта, принеси, пожалуйста!
Васюта внёс крест со звонницей. Кирилл и Гурьян встали с кресел, торжественная передача креста произошла с троекратным лобызанием.
– Вот мы его сейчас и установим, вот сейчас… – засуетился Гурьян, распахнул дверь на балкон и как был в футболке и трениках, вынес крест на свежий морозный воздух.
– Катерина, скликай народ! – приказал он.
Катерина выплыла на террасу, подошла к балюстраде и сложив ладони у рта рупором, прокричала громовым голосом:
– Люди добрые! Собирайтеся! Гурьян говорить будет!
И повторила это трижды.
Гурьян подождал пять минут.
– Оденьтесь, батюшка, – сказала Катерина.
Он только головой мотнул.
– Выходите, – приказал он.
И мы, не одеваясь, вышли на террасу. Она была завалена снегом по колено, в котором были протоптаны тропки к ульям, стоявшим в стороне, и к балюстраде – месту, откуда Гурьян говорил речи. Он потопал туда босиком по снегу, неся крест, мы за ним. Между прочим, мороз был градусов двадцать.
На площади уже скопилось человек сто. Люди стояли, задрав головы и придерживая шапки, чтобы не свалились. Я ещё раз удивился, как хорошо в Козлове работает система взаимного телефонного оповещения. Было видно, как с соседних улиц и переулков спешат к площали козловичи.
– Люди добрые! – фальцетом начал Гурьян. – Меня почтил посещением будущий Государь земли Русской, и я ему наказ дал. Будем как пчёлы! Будем нести свой нектар во благо Отечеству! В знак сего водружаю сию звонницу, подаренную мне, и возвещаю приход Государя!
Он с размаху воткнул крест в снег и начал неистово звонить в колокольчик, приплясывая рядом с крестом. Веселый у него получался ритм, нечто вроде «Камаринской». Народ внизу, стянув шапки, крестился и тоже, притоптывая валенками, пускался в пляс.
Насладившись звонами, Гурьян отпустил веревочку колокола и осенил народ крестным знамением дланью. После чего повернулся и пошел в мастерскую. Народ же отправился по ближайшим кабакам отмечать открытие звонницы.
На прощанье Гурьян расцеловался со всеми и велел нам выбрать по картине на память. Царевич взял жанровое полотно «Партизан изгоняет супостата». Какого супостата – было неясно, он более походил на чёрта. Даша подобрала себе зимний пейзаж Подкозловья с синеватыми снегами и фиолетовыми тенями деревьев на них. Васюта выбрал полотно «Партизаны атакуют жёлтую подводную лодку», где партизаны, вооружённные почему-то вилами, толпой набрасывались на жёлтую субмарину, в иллюминаторах которой виднелись испуганные лица ливерпульской четвёрки. Ну, а я остановился на портрете старого партизана с медалью «За отвагу» на гидрокостюме.
Вся эта коллекция заняла немало места в нашем минивэне.
Мы вернулись домой и ещё долго обсуждали визит к Гурьяну, пытаясь дать художнику какое-то толкование. То ли святой с признаками бесовщинки, то ли юродивый с нимбом святости.
Судя по всему, программу в Козлове мы выполнили и можно было ехать дальше. Мы договорились, что завтра неспешно соберёмся, а послезавтра отправимся в путь. Я ушел спать, а Кирилл остался на кухне с Дашей и ноутбуком. Другая молодая пара удалилась к себе ещё раньше.
Проснувшись, я не обнаружил в комнате Кирилла. Его диван не был расстелен. Это меня удивило. Неужели свершилось, и он ночевал у Даши? Мне казалось, что молодые дали обет вплоть до венчания.
Что ж… Немного досадно, как всегда, когда рушатся даже маленькие идеалы.
На кухне никого не было. Двери в другие комнаты были прикрыты. За ними тишина. Я перенес копьютер в кухню, включил чайник и сел просматривать Сеть.
...ИНСТРУКЦИЯ № 12
Всем участникам Системы.
Френды!
Настала пора нам вставать под знамена. Было время разбрасывать камни, теперь собирать будем.
С согласия нашего избранника Кирилла Первого, в Сети возник виртуальный образ нашей державы, Российской империи. Каждый из нас может стать ее подданным и дать присягу на верность Государю.
Сделаем это, объединим наши помыслы и надежды с этим воображаемым пока государством, первым государством виртуального мира.
Да здравствует Сетевая Россия!
ЦЕНТР
Как водится, была приведена ссылка.
И опять я почувствовал легкую обиду. Даже не показал! Конечно, я отправился по адресу, который уже знал, и там вместо пустого доселе окошка увидел следующее.
Все события, пространства и личности, существующие под этим доменом, по умолчанию считаются виртуальными. Далее это больше не оговаривается.
1. Подданные Российской державы называются русскими.
2. Русским может быть подданный любой национальности, ибо это не национальность, а образ мыслей и чувств.
3. Образ мыслей русского: процветание России важнее личного процветания; смирение паче гордыни; соборность паче индивидуальности.
4. Свобода русского – это свобода служить России и бороться с ее врагами.
5. Честь русского – это честь России. Гордость и стыд русского – это гордость и стыд за Россию.
6. Чувства русского – чувство любви и чувство справедливости.
7. Судья русского – его собственная совесть.
8. Совесть есть Бог внутри нас. Наместником Бога в России является Государь, помазанный на царствие Патриархом Православной Церкви.
9. Россия – это будущее человечества под Богом.
10. Мы самые сильные. Мы самые смелые. Мы самые добрые. И мы никому не хотим зла.
[] Я согласен.
[] Я не согласен [] Дальше
Кстати, я заметил, что сайт России обрёл английский перевод. Десять заповедей Кирилла уже были переведены на английский и иностранным претендентам на виртуальное Российское подданство тоже предложено было акцептовать или не акцептовать данный текст.
Счетчик зарегистрированных пользователей ресурса, приведенный на главной странице, вертелся, как крылья мельницы на хорошем ветру, и сейчас находился в районе сорока тысяч.
И всё это за одну ночь! И за ту ночь, когда срединная Россия спала! Сейчас она проснется и увидит это.
Так кто же эти сорок тысяч?
Я представил себе Фельдмановский круглосуточный офис ресурса и нескольких программистов с сисадмином, которые запустили этот движок и сейчас отслеживают статистику. Хотелось бы мне быть на их месте!
Но почему же он мне ничего не сказал?
Конечно, я поставил галочку, что согласен, успев подумать о том, сколько юзеров сделают то же самое только для того, чтобы узнать – а что там внутри?
Внутри были обычные формы регистрации: имя, отчество, фамилия. Год рождения. Национальность по паспорту. Образование. Электронный и обычный адрес. И так далее. Наконец пароль.
Почти все поля были опциональны. Обязательными являлись только имя (nickname) и электронная почта.
Для Империи демократизм невиданный.
Я честно заполнил все предлагаемые поля. У меня с первых моих дней в Сети есть принцип – писать о себе правду. Какой есть – такой есть. Все эти игры с виртуальными именами, раздвоением и растроением личности – не по мне. Детская болезнь виртуальности в Интернете, как написал бы тот же Ильич, которого я часто поминаю.
Программа поблагодарила меня и пообещала вскоре прислать на электронную почту ссылку для активации.
Это всё было вполне обыденно, с одной стороны, а с другой выглядело полным бредом. Сейчас мне пришлют ссылку, чтобы активировать как подданного Российской империи!
И тут я услышал шорох в коридоре и в кухне показалась Даша в халатике. По ее лицу я сразу понял, что произошло что-то нежелательное. Неужели что-то не заладилось? По неопытности всё бывает. Целый ворох предположений успел свалиться на меня, прежде чем Даша сказала:
– Алексей Данилович, Кириллу плохо…
И заплакала.
– Что? Что случилось? – я вскочил со стула.
И она, сдерживая слёзы, принялась рассказывать, как они сидели ночью c Кириллом, а он всё собирался с духом, чтобы что-то написать в Сеть, всё у него не выходило. То есть, не то, чтобы мучался над текстом, а сомневался – нужно ли? Можно ли? А потом решился и сказал ей: «Сейчас я тебе покажу что-то. Только ты не смейся!»
И передал в Сеть какой-то текст.
Но Даша даже не успела его прочитать, потому что Кирилл тут же побледнел и его стало корёжить, он скрючился, заскрипел зубами и упал со стула. Она бросилась его поднимать, а он бился у нее в руках, пока не затих. Она понесла его в свою комнату и кое-как уложила…
