Ярослав Питерский - Падшие в небеса.1937
Верочка Щукина всю жизнь боялась быть одинокой. Еще в детстве она твердо для себя решила – не будет жить без родителей! Без папы, а главное, без мамы! Совсем несмышленой, лет в шесть, она представляла себе страшную картину: мама умирает, и она, Верочка Щукина, убивает себя! Да, да, берет большой столовый нож и протыкает свое сердце! А зачем ей жизнь без мамы?! Без самого дорогого в мире человека?! И тогда эта мысль о самоубийстве у гроба матери успокаивала ее. Вера словно обретала умиротворение от мысли, что она не бросит мать! Уйдет вместе с ней! Странное и жестокое детское желание! Странное восприятие смерти! Боязнь потерять мать!
Но в жизни и сознании многое менялось. Хотя и к двадцати годам Вера больше всего так же боялась одиночества. Остаться одной. Одной!
И вот ее мама умерла. Она убила себя! Она не выдержала страшной реальности жизни! Но теперь Вера, даже стоя у гроба матери, не хотела себя убивать! Более того, она хотела жить. Жить! Ведь у нее под сердцем уже родилась еще одна жизнь! Этот маленький ребенок, который пока еще жил там, в утробе, заставлял Веру поменять взгляды! Паша, ее милый Паша, он-то как?! Как он без нее?! Или она без него? Он будет жить, он будет свободен, он выйдет на свободу, и тогда он не простит ей, если Вера начнет паниковать и как мама, решится на страшное! Нет!..
Вера никак не могла осознать, как вообще такое может произойти? С ней? С ее семьей? С самыми дорогими для нее людьми? «Мама, милая мама, она вот так тем страшным вечером войдет в сарай и повесится. Она, ее милая мама, которая так любила жизнь, добровольно захочет ее лишиться?! Что?! Что нужно чувствовать, чтобы засунуть голову в эту страшную петлю? Понимая, что все! Все! Через секунду все закончится и ничего больше не будет?! Что тогда чувствовала ее мама? Ее милая добрая мама?! А может, она так обрела покой? Старалась лишить себя мучений таким страшным способом? А как же она, Вера? Как же папа? Он ведь так надеялся! Он там, в этих жутких и холодных стенах тюрьмы! Каково ему?» – Вера так и не поняла мать. И впервые в жизни внутренне осудила ее. Осудила ее за то, что она сдалась без боя!
Первую неделю после гибели мамы Вера не хотела никого видеть. Хотя она раньше так боялась одиночества! А теперь она хотела быть одной! Ей казалось, что все вокруг виноваты в гибели мама! В аресте папы и Павла! Это все они, люди, окружавшие ее, сделали так, что ее, Верочкино счастье рухнуло в одну минуту! Рухнуло и, возможно, уже никогда не вернется…
…Но это было лишь несколько дней. Лишь несколько дней Щукина ходила и разговаривала сама с собой. Лишь несколько дней она закрывалась и, не зажигая свет, сидела в холодной Пашкиной комнате и думала, думала, думала…
Постепенно, где-то через неделю, к Вере начал возвращаться тот немного забытый страх! Вера вновь боялась! Нет, теперь не простого одиночества, а одиночества среди людей! Вера понимала: она одна не сможет перенести это горе. Она боялась: теперь, после ареста папы, она может стать изгоем! Она превратится в лишнего и ненужного человека! С ней перестанут разговаривать. С ней не будут общаться.
Но опасения были напрасны. В горкоме партии, где она работала, отношение к ней не поменялось. Конечно, Вера чувствовала некую напряженность и мимолетные опускания глаз ее непосредственного начальника, второго секретаря ВКП(б) Красноярска товарища Ильи Семеновича Мокровского, но не более. Ее руководитель никогда даже не намекнул ей о произошедшем. Боле того, он распорядился выделить Вере материальную помощь на похороны мамы. А коллеги, вот неожиданность, пришли помочь приготовить блины и кисель для поминок. Купили венки и привезли готовую оградку на кладбище. А ведь Вера была просто уверена, что ее уволят. Или попросят написать заявление. Или сделают все, чтобы она ушла. Кому нужна секретарша – дочь врага народа, пусть еще и не осужденного, но врага, и дочь самоубийцы?! Кому нужен такой человек?! Держать его в своем окружении просто опасно. Зачем рисковать? Вера даже была уверена, что ее вообще арестуют по приказу того же Мокровского… Но этого не произошло. Напротив, ее даже окружили повышенным вниманием подружки. Старались отвлечь от грустных мыслей. Приглашали сходить в кино. Вера почувствовала, что людям не безразлична ее судьба. Люди оказались гораздо добрей, чем предполагала Верочка Щукина! Добрей и лучше. И это было так здорово!
Но больше всего Веру поразил тот высокий энкавэдэшник, стройный офицер с немного печальными и испуганными глазами. С грустной улыбкой и застенчивыми выражениями. Этот парень со смешной фамилией Маленький. Он так по-детски старался угодить Верочке в эти трудные дни, что Щукина непроизвольно почувствовала себя нужной! Вера ловила себя на мысли, что привязалась к этому человеку! Тем более что он был единственным звеном связи с Пашей! Этот офицер, он был последней надеждой. И Вера, наверное, еще и поэтому к нему так быстро привыкла и страшно расстроилась, когда лейтенант пропал,… а пропал он неожиданно, как раз под новогоднюю ночь. Лейтенант Маленький не пришел, хотя по его визитам можно было сверять часы. Офицер появлялся в комнате Павла ровно в семь вечера и, как правило, уходил около девяти. Маленький приносил Вере гостинцы. Печенье и конфеты, тушенку и даже американские рыбные консервы. Вера первое время не брала угощений и злилась, но постепенно она свыклась и стала относиться к подаркам Маленького как к обыденному явлению. Хотя было то, что все-таки раздражало Веру. Андрон никогда ничего подробно не рассказывал о Павле. И это несмотря на то, что Щукина пытала его каждую их встречу. Она расспрашивала о каждой мелочи о Клюфте. Но Маленький ограничивался лишь скудными фразами и пояснениями. Они звучали очень сухо и казенно:
– У него все нормально… кормят там сносно… скоро у него начнутся следственные действия, и тогда, возможно, все решится и прояснится… Его, конечно, могут отпустить, хотя придется подождать… Он ни в чем не нуждается, и передачу ему принести почти нельзя… Ему можно лишь сказать что-то на словах и все!.. Пока больше ничего сделать нельзя… Опасно…
Вера чувствовала: Андрон смущается, фальшивит и что-то скрывает. И все-таки Вера старалась верить ему! Да и у нее не было больше выбора. Она чувствовала – Андрон все равно должен помочь! Не похож этот человек был на обманщика, слишком искренне горели его глаза. Такие глаза лгать не могут!
Через неделю отсутствия Маленького Вера совсем сникла и расстроилась. По вечерам она вслушивалась в скрип ботинок прохожих на улице и вздрагивала при каждом шорохе в коридоре.
В новогоднюю ночь Вера Щукина тоже просидела одна. Она робко и навязчиво ждала чуда! Вера специально не пошла отмечать Новый год с подругами по работе, хотя ее так настойчиво звали. Вера боялась, что в ее отсутствие в комнату на улицу Обороны придет человек в шинели и принесет для нее хорошую весть, а ее не окажется дома! Она верила, он придет и скажет: «скоро все кончится, скоро и папа, и Паша будут на свободе!»
Но, увы,… никто так и не пришел. Вера просидела в темноте всю ночь. Она слушала, как стучит ее сердце. Она слушала, как стучит сердце у ребенка. Их с Пашей ребенка! У этого маленького создания, которое притаилось где-то там внутри. Она слушала и плакала. Тихо плакала, сидя на кровати и всматриваясь в тени и силуэты, мелькавшие за стеклами окна на улице. Она была так одинока в новогоднюю ночь, наступившего 1938 года. Она так ненавидела эту ночь! Она так хотела ее забыть! Впервые в жизни новогодняя ночь для нее превратилась из мучительного ожидания в гнетущую реальность безысходности и разочарований. А затем… была еще одна ночь. И еще… И через неделю Вера не выдержала! Отпросившись на работе, пошла в тюрьму сама.
Но где искать Андрона Маленького? Ведь Вера даже не знала, в каком отделе он работает. Щукина решила найти Маленького под предлогом передачи для Паши и отца. Вера, собрала, какие смогла найти в квартире Павла вещи. К сожалению, для папы теплой одежды не нашлось. Их дом сгорел, а вместе с ним сгорел и весь скарб с одеждой и мебелью. Так, что пришлось разделить Пашин гардероб на двоих. Отцу она положила свитер Клюфта, который нашла в большом сундуке в углу. А Паше в посылку положила теплую рубаху и три пары носков. Завернула две коробочки зубного порошка, мыло, полотенца. Припрятала в котомки по три банки тушенки каждому. Консервы приносил ей Маленький. Щукина знала, что будет трудно передать еду и вещи. И если Андрон узнает, что она ходила в тюрьму, очень рассердится. Он не раз предупреждал ее не делать этого, если она хочет помочь Павлу и отцу! Лучше на время не напоминать о себе! Тот разговор с Андроном был Щукиной очень неприятен…
– Вы поймите, Вера! Поймите! Ну что будет, если вы придете в тюрьму? Думаете, у вас просто так вот возьмут передачу? – спросил Маленький.
– Да, а что тут такого? Неужели власти теперь запретят мне передачи отцу и моему любимому носить?! Что в этом такого?!
