Инна Тронина - Дефолт
– Они действительно людям сознание отключают? – не поверила Оксана. – Начисто?
– Вроде бы да. При мне пяти парочкам вкололи какую-то дрянь. Наркотик для повышения либидо, чтобы снимать их можно было без отдыха восемь часов подряд. А вокруг красноухие черепахи ползали, ящерицы, вараны, змеи. Много на этом фильме Максим наварил. Так вот, эти сперва трахались, а потом потеряли сознание и похолодели. Руки-ноги не разгибались, давление у всех резко упало. Двое скончались потом, а остальные повредились рассудком. Дальше оказалось, что именно это Максиму и нужно было снять. И дали им первитин…
– Снежана так увлеклась беседой, что не брала «трубу» и на пейджер не смотрела, хотя комната то и дело наполнялась гудками и трелями.
– А Виктор добился разрешения на спецномера, ездит с мигалкой, и ни один гаишник его тормознуть не может. Так что, Ксюша, пооосторожней с ним! Сами не напоритесь, а то мама горько плакать будет…
– У меня нет мамы, – тихо сказала Оксана. – Только дочь.
– Ну, дочка!.. Не оставляйте её сиротой – заплатите лучше.
– Постараюсь. – Оксана промокнула губы салфеткой, поднялась из-за стола. – Спасибо вам за угощение, и за остальное тоже.
– Да чего там! – Хозяйка щелчком отправила свой окурок в пепельницу. То же самое сделала и Оксана. – Ежели девки не струсят, они вам поинтереснее истории расскажут. Значит, такие они у меня – Веста чёрненькая, волосы до плеч; а Инга – блондинка, на прибалтийку похожа. И стрижка у неё короткая. Вы их сразу узнаете. Но они могут не согласиться с вами работать, даже если я очень попрошу. Не всякому приятно про себя такое чужому человеку выкладывать.
– Я попробую их убедить.
Оксана сняла с валика дивана куртку. Подышала на ладонь, понюхала и скривилась. Неровен час, заберут в вытрезвитель, как последнюю ханыгу. А сегодня нужно ещё заехать на Каширку, в офис – Чугунов очень просил.
– Зёрен кофейных пожуйте, – со знанием дела посоветовала Снежана, выставляя на столик глянцево-пёструю баночку. Открыла её, поддев крышку ножиком. – Может, вам такси вызвать?
– Ничего, я на метро попробую.
Запихав в рот несколько зёрен, Оксана защёлкнула кнопки на куртке, поправила капюшон. Высокая, тонкая, со свежим ребячливым личиком, она выглядела школьницей старших классов, а не вице-президентом сыскного агентства и матерью четырёхлетней дочери.
– О-о, девочки возвращаются уже! Те, кого утром сняли, – Снежана подошла к окну и выглянула на улицу. – «Шевроле-Корвет» девяносто седьмого года выпуска. Великолепная машина нового поколения! Такие у нас клиенты… – с неподдельной гордостью заявила Снежана. – К нам один раз и «Роллс-Ройс» приезжал. Я бы тоже машину сменить хотела, да не могу пока. Езжу на «Порше-911».
– Наверное. Татьянин друг тоже захотел сменить машину и забрал пятьдесят тысяч долларов. Теперь эти деньги нужны мне позарез…
Тёмное бездонное небо показалось Оксане разинутой пастью, готовой в любой момент проглотить крошечного и беззащитного человечка. Светящиеся окошки рассыпались в пустоте, как лампочки на новогодней ёлке. Вино шумело в голове, слюна горчила от кофейных зёрен. А колени дрожали со страху. Сегодня пойти в бутик не удастся, значит, можно ехать домой или в офис, где до сих пор сидит Лёшка. Надо бы навестить его, беднягу, развеять печаль-тоску.
На проспекте 40-летия Октября подвернулось такси. Водила, заметив поднятую руку Оксаны, остановился.
– До Звенигородского довезёте? – Оксана старалась не дышать на него перегаром.
– Не, я в другую сторону еду. Короче, в парк, – пробубнил унылый парень в кожанке и клетчатом шарфе.
– А до улицы Генерала Белова? – не стала настаивать Оксана.
– Садитесь, – более благосклонно отозвался водила.
Не успела Оксана устроиться на заднем сидении, как её сознание затуманилось и растаяло в винно-кофейных парах. Более уютно и безопасно, чем здесь. Оксана не чувствовала себя даже в Сандуновских банях. Там её настигала тревога, мучили раздумья и нерешённые проблемы; тут же удалось враз отключиться и немного поспать. Спохватилась она только во дворе дома на Каширке, когда машина уже остановилась. Таксист удивлённо смотрел на спящую пассажирку и ждал, пока она проснётся и расплатится.
– Ой, извините! – Оксана чуть не сгорела со стыда. Она не помнила, как назвала адрес. – Сморило – я с вечеринки еду.
– Бывает, – смилостивился парень. Он аккуратно свернул деньги, положил их в борсетку.
Оксана же, глядя в нутро пустого кошелька, ошарашенно молчала. Но Алёне и Снежане необходимо было заплатить, иначе женщины не сообщили бы столь ценных сведений. Будь Александра Шульга платёжеспособна, она возместила бы расходы, получив в свои объятия Аллочку. Но клиентка окончательно разорилась, её мать и брат помочь вряд ли смогут, и придётся записать все издержки на свой счёт – по крайней мере, до тех пор, пока Александра не раздобудет деньги. Может быть, Чугунов согласится временно списать истраченные средства как расходы московского филиала агентства, но для этого нужно разрешение питерского шефа.
Впрочем, даже в случае получения категорического отказа Оксана не прекратила бы своей деятельности. Освободить из плена почти не знакомую девочку она должна была ради сохранения своего лица и счастья своей дочери. Если Оксана сейчас проявит равнодушие к чужому ребёнку, пострадать может её кровиночка. Самый родной человечек, без которого Оксане не жить…
По МКАД громыхали грузовики; из близкого лесочка тянуло прелью, как в Кубинке. И Оксана, остановившись посреди двора, жадно дышала ледяным чистым воздухом. Таксист уже давно уехал, а Оксана никак не могла заставить себя подняться в офис. Она скинула капюшон, подставила лицо сухому жалящему снежку, ловила его на язык и чувствовала, как с каждой секундой трезвеет. Сна в машине, недолгого и глубокого, хватило для полноценного отдыха – теперь можно всю ночь не ложиться.
Отправляясь в незнакомые места, где могло случиться всякое. Оксана не брала с собой ключи от бронированной двери офиса. Поднявшись на несколько скользких ступенек, она позвонила. Охранник, просмотрев изображения на мониторе, открыл без лишних вопросов.
– Игорь, Алексей у себя? – служебным тоном спросила Оксана.
– Да, вас ждёт. – Игорь, бритый, накачанный, но всё же мальчишка, уважал Оксану и даже робел перед ней. – Важные новости у него.
– Здорово!
Чувствуя необыкновенный прилив сил, окрылённая успехами и планами на будущее, Оксана вошла в пропахший кофе кабинет.
– Явилась?
Чугунов, попив из чашки, потянулся за столом. Он снял очки, которые надевал при работе на компьютере.
– Садись, гостьей будешь. Дорогу-то на службу не забыла ещё, Оксана Валерьевна?
– Забыла, да таксист подвёз.
Оксана шлёпнулась на вертящийся стул, вытянула длинные ноги в центр кабинета. Её стол стоял у окна, но дойти до него было лень.
– Я с Мариупольской.
– И как успехи? – Чугунов всё знал. – Расколола «мамку»?
– Ага. Много интересного, между прочим, узнала. Хочешь послушать?
– Естественно. Но сначала я доложу – ты же у нас вице-президент по Москве. Мне удалось связаться с Тулой и узнать, что Абдула-Фархада и его дружков задержали. Их было трое афганцев, и местная девица с ними…
– Прекрасно! И как они? Сознались или «горбатого лепят»? – Оксана застегнула чудом не потерявшуюся серёжку. – И где деньги?
– Деньги, к сожалению, они уже отдали хозяевам того рынка, на котором торговали. Родственник Абдула и два его друга были должны как раз пятьдесят тысяч баксов. Если бы не отдали, их обложили бы автомобильными покрышками и сожгли живьём. После такой кремации только горстка пепла и остаётся. До кризиса рыночное начальство соглашалось отсрочить выплаты, а теперь закрутился счётчик. Кому-то из афганцев пришла мысль добыть деньги у Татьяны Лукьяновой. Конечно, без наводки Абдула не обошлось. Только он один знал, где подружка прячет баксы.
– Ну, любовничек, в натуре! – Оксана пригорюнилась. – Значит, грины уплыли? А я уж подумала, что удастся за Аллу заплатить.
– С ней уже случилось то, что должно было случиться. То есть её изнасиловали, – хрипло сказал Лёша. – С ними такие дела не проходят – пожалейте, подождите. Смысла не было мотаться в Кубинку, но что уж теперь!.. Ты, кажется, пьяная в хлам? Или я ошибаюсь?
– Есть немного, – призналась Оксана. – Кофе нальёшь?
– О чём речь! Минутку. – Алексей повозился у кофеварки, наполнил чашку до краёв. – Держи. И докладывай, что узнала. Есть хочешь? Я тут суп сварил из пакета и гречневую кашу.
– Да нет, меня Снежана угостила армянскими яствами, так что и до завтрашнего обеда хватит. – Оксана осторожно, чтобы не обжечься, поднесла чашку к губам. – В больницу дозвонился?
– Александра без изменений. Ни ходить, ни говорить не может. О золовке ничего не знает. Но угроза жизни, говорят, миновала.
