Олег Северюхин - Я вас поглажу мягкой лапой

Подарит монетка случайное счастье
И радости нашей забрызжет фонтан,
А, может, на улице просто ненастье
И капельки грязи прилипли к ногам.

А, может, монетка имеет две решки,
И выбора в жизни твоей уже нет,
И годы твои, как в пакете орешки,
Осталось с десяток непрожитых лет.

А, может, пуститься дорогою тяжкой,
Попробовать все, что еще не видал,
Карман оттопырен коньячною фляжкой
И другом мне станет неспящий вокзал.

Не буду считать я в пути километры,
На север ли ехать, на юг, на восток,
На станции встретят бродячие ветры
И каждому нужен из фляжки глоток.

В краю незнакомом, далеком, холодном
С тоскою я вспомню домашний уют,
Когда-то я был молодым ветрогоном,
Пора и домой, где любимые ждут.

В закоулках амурской тайги,
Где река изгибается в кольца,
Поздней ночью не видно ни зги
И не слышно вблизи колокольца.

Здесь такие морозы стоят,
Что в стекло превращается сталь,
А на сопках изюбри трубят,
Говоря что-то родичам в даль.

Здесь начало Амура, Якутии юг,
И багульник огнем расцветает,
Здесь товарищ спасает от вьюг
И снега только в мае растают.

Не забыть нам амурских красот,
Здесь наш край, здесь граница России,
Может быть, это раньше был Рай,
Пока льды этих мест не достигли.

Много в жизни нечистой силы
И вся лезет в открытый карман,
Отгоняет ее, друг мой милый,
Только с водкой граненый стакан.

Когда звякнешь стаканом разик,
Черти сразу к другому бегут,
Будто колокол грянул на праздник
И святые хвалу нам поют.

Будем праздники праздновать реже
И для водки возьмем мы хрусталь,
Ох, скривятся нечистые рожи,
Чистый звон – как булатная сталь.

Стройна. Статна. В хорошем теле.
Едва сдержусь не ущипнуть.
Мои глаза на самом деле
Сейчас ее откроют грудь.

Я знаю, это ей приятно,
Ее улыбка, блеск в глазах,
Давайте встретимся приватно,
Лишь восемь стукнет на часах.

Пошел я в восемь на свиданье,
А место встречи не сказал,
Возможно, это есть прощанье
И место встречи – наш вокзал.

Ее я встретил на перроне,
Без всяких слов поцеловал,
Ее лицо в восьмом вагоне
Я долго взглядом провожал.

А через месяц на почтамте
Письмо в конвертике цветном:
Давай начнем мы жизнь zusammen,
Где ты захочешь – все равно.

***
тема Сибири трудна, необычна, город, что был колчаковской столицей,
старым зеленым театром украшен, всюду гуляют веселые лица,
здесь Достоевский томился в палате, делали танки, как булки, сторицей,
здесь свиноводство, свинарки в халатах, и по ночам мне чего-то не спится.

***

может быть, пушки мои устарели, их и не слышно, знать мало калибра
или запели везде менестрели, хором сибирским кричат в мои уши,
я под дождем, как в гигантской купели, люди не любят такого верлибра,
просто от грохота все отупели, жду вас на площадь стихи мои слушать.

***

осень пришла, журавли улетели, листья дорогу мою устилают,
в каждом листочке четверостишие, дворник метлою по кучам сгребает.
скоро поблекнут упавшие буквы, станут обычным от листьев скелетом,
будто летали небесные рыбки, с моря сюда прилетевшие летом.
ветер сентябрьский опять каруселит, лето пригонит, весну и зиму,
так по секундам года пролетели, черные кудри спрямив в седину.

За светлячком шагал в тайге,
Путей-дорог не разбирая,
Луна за мной шла вдалеке,
Как будто ничего не зная.

И вдруг я вышел на поляну,
На ней стоял красивый дом,
Он весь украшен вензелями,
Объят спокойным нежным сном

И лишь в одном окне светилась
Свеча на маленьком столе
И девушка в обличье милом
Уже сидела на метле.

В воздушном платье с капюшоном
Глядела трепетно в окно,
Шла на свидание с влюбленным
И дверь раскрылась, как в кино.

Она меня не испугалась,
За руку в дом к себе ввела,
И нежно в губы целовала:
В углу стоит твоя метла.

А мне метла, что конь для строя,
Но без седла и без стремян,
Скорей летим, ведь нас же двое,
Я от любви к тебе уж пьян.

Взлетели резко мы над лесом,
Нога к ноге, рука к руке,
И стал я сразу её Бесом,
Манеры сбросив вдалеке.

И что хотел, то я и делал,
Читал стихи, ласкал её,
Хмелел от вкуса ее тела,
Везде бросал ее белье.

Так прилетели мы на праздник,
Минут на пять лишь опоздав,
И дев там много, телом дразнят,
Себя любви большой отдав.

И что там было, не опишешь,
Какой-то в поле фестиваль,
Как будто лес устало дышит
Устами Тань, Ларис и Валь.

Мы ночью столько танцевали,
Что с места сдвинулась Луна,
И по росе мы все купались,
Чтобы прогнать остатки сна.

Домой вернулись мы с рассветом
И с маху бросились в постель,
Проснусь, узнаю с этикетом,
Как же зовут мадмуазель?

Сижу у печки изразцовой,
А в ней трещат, горят дрова,
В письме подруги чернобровой
Читаю милые слова.

Накинул ментик на рубашку,
Приятен мне от печки жар,
Сегодня дам себе поблажку,
В душе устрою я пожар

Мечтой о встрече в шуме бала,
Полета в вальсе в облаках,
Нам вместе места будет мало
Я унесу вас на руках

В чертоги Евы и Адама,
Я знаю вход в небесный рай,
Откроем дверь, три шага прямо
И будет виден левый край.

Я запишу свои мечтанья
Вчера очиненным пером,
И вам в крещенские гаданья
Явлюсь в тумане голубом.

Я влюбился в полуденный сон,
Что пришел ко мне девушкой моря,
Словно легкий прохладный муссон
С обещанием страсти и горя.

Она тихо присела на ложе моё
И рукой прикоснулась к щеке,
Ты скажи, молодец, как же имя твоё,
И не твой ли корабль вдалеке.

Я любимая дочь у морского царя,
И сказала, что ты мой жених,
И придем мы, как вспыхнет заря,
Приготовлен нам трон на двоих.

Нас дельфины домчат до дворца,
Встретит нас мой любимый отец,
У него есть посох в три зубца
И из золота царский венец.

Он подарит тебе мировой океан,
Даст ключи ураганов и бурь,
Мы объездим с тобой много стран,
Добавляя в моря синь-лазурь.

Я поднялся пойти вслед за ней,
Но проснулся, открылись глаза,
Видел тень на воде в темноте
И на грудь чья-то пала слеза.

Считал меж нами расстояние
И что-то пел мне стук колес,
Твой поцелуй при расставании
Холодный ветер вдруг унес.

Былое время не вернется,
Случится встреча, но не та,
Пройдешь и даже обернешься,
Не веря в то, смогу ли так

В твоей стране вдруг появиться
В толпе совсем чужих людей,
Представь, что это только снится
В одну из грустных нам ночей.

Скажу – совсем я не Есенин,
В Рязани в жизни не бывал,
Но помню в доме деда сени
И лестницу на мягкий сеновал.

Мне снится милая Россия,
Она, как мама, а, бывает – мать,
У русских всюду ностальгия
И жажда землю целовать.

Поет задорно русская березка,
Как девушка в узорчатом платке,
И со ствола от сока слёзку
Слизнул мужик в суконном армяке.

Мягка у нас трава у леса,
Дрожит всегда осины лист,
И елочка, как юная принцесса,
И дуб, как оперный артист.

Пришли в Россию перемены,
Но неизменна русская душа,
Дождусь и я последней смены,
Пойду домой с работы не спеша.

Мой старый конь стоит устало,
Жует овес в своем станке,
Служил в войсках мой конь немало
При неизменном седоке.

Он помнит дрожь перед атакой
И свист клинка над головой,
Затем в загон походкой шаткой,
А ночью слышен волков вой.

Он помнит шумные парады,
Когда гремит оркестров медь,
Овес отборный как в награду
И настроенье – песни петь!

Затем опять идет рутина,
Манеж, направо, рысссью – марш!
Сюда приходят как картины
Весь дамский свет и шляп плюмаж

Нам будто силы добавляют
И конь с поднятой головой
Орлом пред дамами летает
Или танцует перед той,

Что сводит всадника с ума
Лицом красивым, томными глазами,
А на балах – дерзка, умна,
Но пленена гусарскими усами.

Все это было так давно,
Течет неумолимо наше время,
И конь уйдет мой с табуном,
Последний раз ступаю в стремя.

Прощай, мой старый конь,
Не плачу я, соринка в глаз попала,
К твоим губам я приложил ладонь,
Иди, где наша не пропала?