Александр Филиппов - Аномальная зона
Однако Березин был моложав, худ и вспыльчив, водрузив на тонкий нос очёчки, и вовсе становился похож на склонного к истерии интеллигентика. Такой выбивающийся из плотного строя отечественного генералитета типаж начальника УВД объяснялся по настойчиво циркулировавшим в управлении слухам, высоким покровительством обитателей неких бизнес-сфер, вознёсших стремительно ещё недавно мелкого инспектора отдела кадров Березина до генерального поднебесья.
Фролов вычитал где-то, что в старину подобных генералов называли «паркетными», но начальство, как известно, не выбирают.
К тому же благодаря своей малозаметной должности капитану контактировать с главным милиционером не приходилось, но на этот раз довелось встретиться лично.
Березин сквозь золотые очёчки строго посмотрел на вошедших в кабинет, и когда полковник и капитан застыли у порога, вытянув руки по швам, сухо кивнул им на приставной столик:
– Присаживайтесь… Наконец-то у нас и уголовный розыск стал форменную одежду носить, – не преминул удовлетворённо отметить он. – Солидно, официально, приятно для глаз. А то шастали по управлению, как обалдуи. В свитерах каких-то, кофтах, куртках замызганных. Не стриженые, не бритые. Не поймёшь – то ли задержанный, то ли милиционер…
Титаренко мог бы, конечно, объяснить генералу, вся прежняя да и нынешняя служба которого проходила по выстланным ковровыми дорожками коридорам УВД, что милицейская форма на операх вовсе не приятна для глаз подведомственного им контингента, что сияющие звездами погоны и кокарды на фуражках видны за версту, в ней невозможно незаметно приблизиться к преступнику, скрутить его неожиданно и, вполне вероятно, получить пулю в сверкающий золотыми нагрудными знаками китель. И что даже в сталинские, затянутые в портупею, времена сотрудникам уголовного розыска разрешалось ходить по гражданке, но…
– Так точно, исправимся, – согласился полковник и, втянув живот, втиснулся на указанное место.
Фролов разместился напротив.
– Вот я ещё до райотделов доберусь…. – оседлал любимого конька Березин. – Лично проведу там строевые смотры. Проверю ношение формы одежды личным составом. Чтоб все как положено. Удостоверение личности в кармане, жетон, платок носовой, расчёска…
– Презерватив, – не удержавшись, вставил Фролов.
– Что? – вскинул на него линзы генерал. – А-а, понимаю. Шутить изволите.
– Никак нет! – честно выкатив глаза, ответил капитан. – СПИД гуляет по городу. Для профилактики.
– Ну-ну… – нахмурился начальник УВД. – Над этим подумаем…. – И спросил неожиданно: – С чего, товарищ полковник, начинается успех любого дела?
– Э-э… – замялся тот.
– С дисциплины! – торжествуя, отрезал генерал. – А дисциплина, в свою очередь, особенно в нашем ведомстве, – с правильного ношения форменной одежды. Чтобы блюсти честь мундира, надо, как минимум, его иметь. И постоянно носить!
Титаренко покорно склонил крупную, с проплешиной лысины на затылке, голову.
– Так что там у вас? – перешёл наконец к делу Березин.
Полковник раскрыл тонкую, бордовой кожи папочку с золотым российским гербом, специально для визитов к высокому начальству приберегаемую, достал из неё несколько листов бумаги, водрузил на нос очки и стал докладывать, вглядываясь в строчки компьютерного набора.
– Позавчера примерно в половине третьего ночи в краевом центре произошло убийство из хулиганских побуждений неизвестного гражданина. Двое подозреваемых в совершении данного преступления в ходе оперативно-розыскных мероприятий задержаны по горячим следам. Один из них, несовершеннолетний Василий Степанович Пузырёв, взял на себя вину за содеянное. При осмотре погибшего на его теле обнаружены контейнеры в виде пояса, из которых изъято золото в слитках – в количестве десять штук, весом в один килограмм каждый, а всего, стало быть, десять килограмм. По заключению нашей экспертно-криминалистической лаборатории, золото чистейшей, девятьсот девяносто девятой, пробы. Клейма на слитках, удостоверяющие вес, пробу, место и время плавки, отсутствуют. При углубленном анализе, который по нашему запросу провели на кафедре аналитической химии горно-металлургического научно-исследовательского института, это природное золото, полученное путем переплавления самородков. И соответствует образцам драгметалла, добываемого в Острожском районе.
– Выходит, оттуда курьер шёл? – уточнил генерал.
– Вероятнее всего, – подтвердил Титаренко. – Однако, по данным федерального агентства Гостехнадзора по нашему краю, промышленная разработка месторождения золота там не ведется, хотя золотоносные породы встречаются. До середины девяностых годов добычей золота в этом районе на прииске «Надежда» занималась артель, в настоящее время закрытая из-за низкой рентабельности. В самые удачные годы больше двух с половиной килограммов золота они не получали. Сейчас промывкой золотого песка в пойме реки Вея, согласно выданным лицензиям, занимаются три старателя. В прошлом году ими добыто и сдано государству около полутора килограммов золота. Конечно, наверняка есть и нелегальные старатели. Но получать золото в таком количестве, какое нёс на себе курьер, на известных месторождениях невозможно
– А на неизвестных? – спросил Березин.
Титаренко пожал печами.
– Это вопрос к геологам, – поднял он глаза на генерала, – они в неофициальной беседе заявили, что перспективных для промышленной разработки залежей золота в Острожском районе нет. Хотя документально подтвердить своё заключение отказались.
– Почему? – насторожился начальник УВД.
– Потому что со стопроцентной уверенностью заявить, что богатого месторождения там нет, не могут. Здесь, товарищ генерал, история мутная. Есть сведения, что до 1953 года промышленная разработка золота в Острожском районе велась. В спецучреждениях НКВД – МВД. Но документы по этому поводу тогда ещё были засекречены, а сейчас вообще исчезли. В управлении геологии один престарелый профессор показал мне вырезку из газеты «Таежная коммуна» за ноябрь 1950-го. В ней опубликован доклад первого секретаря крайкома партии, посвящённый тридцать третьей годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Профессор подчеркнул в нём одну фразу… Сейчас, я себе её переписал… – пошелестел он бумажками в папке, – вот… «Казна советского государства пополнилась в этом году почти тонной золота, добытого нашими славными чекистами в богатом недрами Острожском районе». Понятно, что наковыряли золотишко зеки, содержащиеся в лагерях. Но где именно, никому сейчас неизвестно. И если менее чем за год удалось получить тонну золота, то это месторождение, как охарактеризовал старый профессор, богатейшее. И даже указал мне на карте приблизительную территорию, где оно может находиться. Километрах в двухстах севернее райцентровского посёлка Острожск располагается обширный, практически полностью заболоченный и малоизученный участок тайги площадью около пяти тысяч километров. Туда, как говорят, даже местные охотники не ходят. А те, что пытаются промышлять там зверя, пропадают частенько. Одним словом, место действительно гиблое.
– Всё? – пометив что-то в блокноте, спросил генерал.
– Почти. Возраст потерпевшего – около сорока пяти лет. Личность до сих пор не установлена, хотя мы принимаем к этому все меры. По предметам, изъятым при досмотре погибшего, тоже ничего определённого сказать нельзя. Одежда фабричной маркировки не имеет. В кисете обнаружены обрывки газеты, все та же «Таёжная коммуна» за 1952 год. Кстати, в 1954 году издание изменило название – теперь это «Таежные новости», газета администрации края. Там же найдена смятая пачка из-под махорки, выпущенной на табачной фабрике имени Клары Цеткин. Дата изготовления не сохранилась – эта часть пачки оторвана. Но известно, что линия по выпуску махорки закрылась на этом предприятии в 1966 году…
– Запасливый парень, – хмыкнул генерал, – на сорок с лишним лет махорки заначил.
– И еще. Самое любопытное, – извлёк из папки последний листок Титаренко. – В шве телогрейки погибшего обнаружена записка следующего содержания: «Предоплата за продукцию согласно ранее оговорённого перечня. Маршрут и время доставки определите с курьером. Благодарим за сотрудничество». И всё. Ни даты, ни подписи. Остаётся предположить, что курьер нёс золото как плату за неизвестный нам товар. Мы передали записку нашим экошникам. Согласно их экспертному заключению, текст выполнен на пишущей машинке «Москва» образца 1938 года. Писчая бумага, на которой отпечатана записка, изготовлена в тридцатых годах прошлого столетия.
Закончив доклад, Титаренко застыл, сосредоточенно глядя перед собой.
– Значит, что мы имеем? – нахмурился генерал. – Неизвестного сорока пяти лет, читающего газету за 1952 год, курящего махорку, произведенную не позднее 1966 года, несущего неведомо кому записку, напечатанную на машинке и на бумаге тридцатых годов, и волочащего на себе десять килограммов золота, которое добыто в Острожском районе, возможно, в 1950 году и месторождения которого, как уверяют учёные, там сейчас нет. Он что, музей ограбил? А может, клад середины прошлого века раскопал? С махоркой и золотом…
