Мария Воронова - Кроткая заступница
Надо будет поднять все свои связи. Бывая на научных конференциях, Руслан Волчеткин свёл знакомство с киевскими коллегами, не дружбу, конечно, но для того, чтобы попросить взять на контроль лечение близкого человека, этого вполне достаточно.
Пока Руслан думал, дверь открылась, и показался молодой человек с наглыми глазами и в накинутом на синюю хирургическую робу халате.
– Что? – спросил он бесцеремонно.
Руслан назвался, и парень неожиданно широко улыбнулся:
– Волчеткин? Знаю, читал ваши статьи. Чем, как говорится, обязан?
– К вам доставили девушку, Христину Тиханскую…
– Есть такая… – начал врач по инерции весело и напористо, но спохватился и стёр улыбку с губ, – ушиб мозга, кома один.
Парень пригласил зайти, но Руслан покачал головой.
Доктор, почему-то Руслан никак не мог запомнить, как его зовут, отчитался, что при поступлении сделана компьютерная томография, показаний к трепанации не найдено, и пока Христина получает обычную в таких случаях терапию.
Руслан немного воспрял духом, но, услышав, что девушку перевели на искусственную вентиляцию лёгких, снова приуныл.
На прощание мужчины обменялись крепким рукопожатием, и Руслан ушёл, чтобы вернуться завтра и обговорить все финансовые вопросы.
Выйдя на улицу, он вдохнул тёплый весенний воздух и понял, что откладывать больше нельзя.
Достав телефон, Руслан набрал номер Макса.
* * *Лиза взяла билеты на ночной рейс и перед отъездом в аэропорт успела только поучаствовать в осмотре номера Христины и собрать свои пожитки.
Увидев на тумбочке пухлый томик, заложенный листовкой с ценами на мини-бар, Лиза загрустила. Кто знает, удастся ли девушке дочитать роман?
Перелистнув книгу и не найдя там ничего интересного для следствия, Лиза отнесла её в номер Руслана. Пусть отдаст Христине, когда она очнётся.
Телефон был найден у Христины при себе, его включили в полиции, но кроме неимоверного количества звонков от Голлербаха, Руслана и самой Лизы, ничего не обнаружили.
Когда по совету Лизы открыли на телефоне приложение «ВКонтакте», обнаружили её активную переписку с некоей Людмилой Ивановной. Её фото на аватарке не совпадало с тем, что Христина сделала в гостиничном кафетерии и послала Голлербаху, и в котором он без колебаний опознал убийцу Пушкаренко.
На фотографии была Краснокутская, получился очень живой снимок, и, судя по выражению лица, Светлана Сергеевна не знала, что её фотографируют.
Следователь обещал подключить компьютерщиков и выяснить, кто создал «Людмилу Ивановну».
Дружески простившись с коллегами и, кажется, поймав на себе заинтересованный взгляд Ерёменко (хотя скорее всего это показалось ей от усталости), Лиза села в такси и отправилась на самолёт, элегически думая, что никогда раньше не тратила столько денег за одни сутки. Но расходов было совершенно не жаль, наоборот, от этого возникала какая-то внутренняя свобода, чувство сопричастности с любимыми литературными героями, которые ради выполнения своей миссии транжирят деньги направо и налево, ничуть не расстраиваясь по этому поводу. Может быть, вдруг пришло Лизе в голову, роман «Три мушкетёра» любим народом в том числе и потому, что там показано лёгкое и свободное отношение к деньгам.
«Как хорошо, что мама заставила меня тогда вернуть мультиварку, – подумала Лиза, улыбаясь, – если бы я её оставила, не на что было бы лететь!»
До вылета оставалось ещё много времени, и Лиза прошлась по залу. Остановилась возле круглосуточно работающего киоска с книгами и журналами. Хоть она на ногах уже вторые сутки, глупо надеяться, что, сев в самолёт, сразу уснёт. Организм включил экстремальный режим и теперь так и будет бодрствовать, пока ситуация не разрешится или ресурсы окончательно не иссякнут.
Лиза выбрала такую же книгу, как видела у Христины в номере, и решила, что в самолёте только начнёт её, а дочитает потом, когда Христина поправится.
Встав в очередь на регистрацию, Лиза стала рассматривать обложку и так увлеклась, что едва не вскрикнула, когда кто-то взял её за локоть.
– Господи, Руслан Романович, разве можно так подкрадываться? – ахнула Лиза.
– А разве можно так уходить в собственные мысли? – усмехнулся Волчеткин.
– Вы тоже летите?
– Нет, пришёл проводить вас.
Руслан так и не выпустил её руки, и Лиза даже сквозь куртку чувствовала тепло его ладони.
– Не стоило беспокоиться, – как можно нейтральнее постаралась сказать Лиза. – Сразу по приезде я займусь статусом вашего брата, чтобы он смог вылететь сюда как можно скорее.
Руслан посмотрел на неё так внимательно, что Лиза смутилась.
– Не в этом дело, – тихо сказал он, – просто я хочу пожелать вам счастливого пути. Может быть, обнять на прощание, если разрешите.
Лиза отступила:
– Этого не нужно.
– Что ж… – пожал плечами Руслан и отпустил её локоть. – Позвольте тогда хотя бы поблагодарить вас за всё, что вы сделали.
Лиза поморщилась:
– Руслан Романович, ирония в том, что я как раз не сделала ровным счётом ничего. Дело-то, в сущности, тривиальное, и мы с Василием без труда размотали бы его, будь потерпевший петербуржцем.
Руслан Волчеткин вздохнул и ничего не ответил.
Подошла Лизина очередь на регистрацию. Она протянула документы симпатичной девушке в форменном пиджаке и через минуту получила посадочный талон.
– Время ещё есть, давайте постоим, – попросил Руслан, – кофе попьём? Или кофе не надо, вы хоть поспите в самолёте.
– Не надо, – согласилась Лиза.
Они были ночью вдвоём, в огромном зале аэропорта незнакомого города, и Лиза не стала уклоняться, когда Руслан взял её под руку.
– Вся заслуга в раскрытии принадлежит киевским оперативникам, – сказала Лиза с лёгким вздохом. – Мне даже обидно, что моя роль свелась к функции простого наблюдателя. Никаких прорывов дедукции, ничего подобного. Если вы хотите кого-то благодарить, то всю работу провернули Вася Шаларь и местный опер Сергей Ерёменко.
– И всё же я вам буду благодарен, – буркнул Руслан. – Вы поверили, что мой брат не виноват, а и когда не верили, всё равно по-человечески к нам относились.
– Что говорят врачи? – перебила Лиза.
Руслан досадливо поморщился:
– Пока слишком рано делать какие-то прогнозы. Будем ждать. Господи, как подумаю, что сейчас она могла бы быть жива-здорова, если бы не сломанное зарядное устройство, так жуть берёт.
– И если бы я передала дело в суд, тоже, – сказала Лиза. – Какая-то очень злая шутка судьбы в том, что только из-за нападения на Христину удаётся снять обвинения с Голлербаха. Очень злая шутка. Будь у Краснокутской достаточно выдержки, чтобы не покушаться на жизнь Христины, мы бы замучились доказывать её причастность к делу Пушкаренко. Вот так…
Волчеткин только развёл руками.
Лизе пора было в самолёт.
– До свидания, Руслан Романович.
Он сделал движение, будто хотел обнять Лизу, но сразу отступил.
– Счастья я не искал, всё мне некогда было, – неожиданно продекламировал он, – и оно меня, кажется, не находило. Расставанья и встречи – две главные части, из которых когда-нибудь сложится счастье[19].
Лиза улыбнулась и пошла к стойке досмотра. Обернулась. Волчеткин смотрел ей вслед.
* * *Света Краснокутская занималась спортом с раннего детства и не помнила, чтобы у неё когда-нибудь были периоды того безделья, которым наслаждались сверстники.
Сначала родители отдали её в спортивную гимнастику, но вскоре стало понятно, что больших успехов она в этом виде спорта не добьётся, и, когда вышел приказ Спорткомитета о развитии дзюдо среди женщин, Света перешла в секцию борьбы.
Здесь девочка сначала достигла больших успехов, но бурный старт (серебряная медаль на городском чемпионате) не перешёл в марафон достижений.
Она тренировалась, боролась, выполняла все указания тренера, но чемпионкой так и не становилась, звание мастера спорта оказалось её потолком.
Света утешала себя, что дзюдо – это такой вид спорта, в котором можно раскрыться не сразу, опыт и выдержка, приходящие с возрастом, тут играют важную роль, а юные чемпионы упиваются своими победами и перестают тренироваться должным образом. Задирают нос, начинают считать себя умнее тренера и пренебрегают указаниями – отсюда теряют в подготовке и проигрывают упорным и послушным середнячкам.
Её саму никак нельзя было обвинить в «головокружении от успехов». Всегда скромная, подтянутая, исполнительная, вежливая, она не только боролась за победу до последнего, но и умела с достоинством принимать поражения. Тренеры любили приятную, общительную и неглупую девочку, считая её тем, что называется «костяк группы». И только оканчивая школу, Света догадалась, что на неё не возлагают никаких надежд, просто она удобна, а своей дисциплинированностью и исполнительностью лишь помогает выращивать настоящих чемпионов.
Открытие это оказалось очень болезненным, но пришла на помощь спортивная злость, и ещё несколько лет Света продержалась в спорте на мысли «я вам докажу».
