Владимир Дурягин - По дороге к Храму
Никон вышел на крыльцо Храма и ещё раз осенил широким крестом отъезжавший кортеж. Его глаза грустно смотрели на сияющий лаком головной автомобиль, в котором сидели молодые.
– Стойте! – Вдруг закричал жених. – Стойте же… Чуть не забыл! – Машины остановились одна за другой. Славик порылся в пакете и вынул из него школьную тетрадку с выгоревшими голубыми корочками. – Нашёл у деда в ящике. Надо отдать священнику. Я сейчас.
Славик вернулся к Никону и что-то объяснив, отдал ему тетрадь. Тот принял и, поклонившись, заторопился внутрь Храма. Славуня же заспешил к невесте, но после нескольких шагов задумчиво щурясь, обернулся. Святого на крыльце уже не было.
– Хм! – Произнёс жених и почти не хромая быстро пошёл к машинам.Часть 3 Часовня убиенной Варвары
Глава 26
Перезимовав в сизо, и впитав массу разных тюремных премудростей, Тимур проснулся ранним майским утром, едва за зарешеченным окном забрезжил рассвет. Он нащупал зашитый в подушке пистолет, пошарил пальцами под уголком кровати и оторвал от него магнитик с бритвенным лезвием. Элеметщики, ничего не подозревая, спали. Тимур подошел к окну, открывшему через грязное стекло вид на тюремный дворик, где стоял милицейский УАЗ. Он закурил, заставив заворочаться сокамерников. До завтрака оставалось два часа. Он ещё раз, словно киноплёнку, прокрутил в голове свой план и, погасив окурок о подоконник, прошел к своему койко-месту. Он, может быть, и не рискнул бы совершить этот дерзкий побег, но Алёнка!.. Тимур уже через неделю заключения не мог о ней думать спокойно. Он понял, что хочет её не только видеть всегда рядом с собой, но и иметь, как любимую женщину. Распоров низ подушки бритвенным лезвием, он аккуратно извлек самоделку и, оглянувшись на дверь, сунул пистолет стволом вниз за пояс штанов со спины. Потом отрезал от простыни клочок и, скрутив его в ладонях, использовал это вместо поясного ремня. Теперь пистолет прочно сидел за поясом, можно было ходить, бегать, приседать и он никуда бы не выпал. Тимур задёрнул одеялом шконку, чтобы не было видно подушки, и прилёг в ожидании завтрака. Время тянулось ужасно медленно. Он несколько раз подходил к окну, посматривая на «ментовоз».
Наконец машина завелась, и в камере почувствовался запах выхлопных газов.
– «Так: минут пять будет прогреваться мотор». – Подумал Тимур, поднимаясь на ноги и направляясь к двери. Подойдя, он носком ботинка принялся со всей силы стучать в неё. Ничего не понимая, просыпались и рассаживались на своих местах сокамерники. Тимур, приложив ствол к губам, приказал им молчать, продолжая, остервенело пинать по железу. Этого шума ему показалось мало.
– Насилуют! – Закричал он во все горло. – Откройте, насилуют!
Наконец по коридору затопали сапоги, и окошечко на дверях открылось. В него заглянуло лицо Спирина.
– Ты чего бузишь? – спросил он сонно и сердито.
– Переведите меня в другую камеру! Элеменщики домогаются!
– Спирин отпер замок, оставив ключи в замочной скважине и оправляясь ото сна, шагнул в камеру.
– Кто тут домогается? – спросил он, оглядывая сидящих на своих местах, ни черта не соображающих со сна подследственных.
– Они, вон! – Показал Тимур рукой на друзей по несчастью, и в тот же момент ребром ладони со всей силой приложился к горлу Спирина. Тот грузно рухнул на пол. – Ну, чего уставились? Кто со мной? – подследственные отрицательно замотали головами, не желая брать с больной головы на здоровую ещё по нескольку лет. – Ну, как хотите. – Тимур осторожно выглянул за двери и скрылся за ней, пощёлкав ключом в замке. Он на цыпочках прошёл по коридору до поста, где на стульях спал дежурный офицер. Тимур тихонько прокрался к выходу и так же тихонько вышел на крыльцо. На крыльце стояли порожние пищевые термоса. Тимур спрятал пистолет за пояс, взял в каждую руку по термосу и спокойно подошёл к УАЗу. В машине сидел шофёр в милицейской форме.
– С вами, что ли поедем за продуктами-то? – спросил он спокойно шофёра. Тот потянулся, хрустнув костями.
– Ну, если за продуктами, тогда со мной. Бросай банки в зад. – Сказал шофёр, прогазовывая двигатель. Тимур открыл заднюю дверь, поставил на пол термоса, забрался в машину сам… Шофёр медлил. Тимур внутренне заволновался.
– Чего стоим? – спросил он.
– Да, Спирин хотел со мной до дома доехать. – Шофёр надавил на сигнал.
– А-а, прапорщик, что ли? Так он не поедет. Ему сейчас зуб будут дергать. Всю ночь маялся. Ох, и не люблю же я этих зубодёров… – проговорил Тимур, вынимая пистолет из-за пояса.
– Ну, чёрт с ним, поехали. – Включил скорость шофер. УАЗ беспрепятственно миновал тюремные ворота и выехал на городскую улицу. Через пять минут они подъехали к столовой. Тимур хорошо знал свой город. Он сразу определил, где ему лучше всего прошмыгнуть до подвала дяди Фёдора. Подъехав к кухне с чёрного хода, водитель остановил машину, и собрался было сопроводить подследственного…
– Да, ладно, сидите, я один притащу. – Сказал ему Тимур и шофёр остался сидеть на месте. Тимур с термосами прошёл на кухню, поставил их к плите, на которой варилась пища, и минуя подсобку, вышел в обеденный зал.
– Куда потопал, по чистому полу? – возмутилась одна из поварих. Тимур в замешательстве остановился.
– Да я только до туалета… по малому… – не оглядываясь, ответил он. – У меня ботинки чистые.
Только теперь, оказавшись на ступеньках парадного крыльца по другую сторону столовки, его сердце бешено забилось. Тимур взглядом голодного хищника, оценил обстановку на улице и увидев стоявшую поблизости «Волгу» с шашечками на боку, быстро подбежал к ней. Он открыл дверцу и уселся рядом с дремавшим таксистом. Тот приподнял козырёк бейсболки с переносицы.
– Куда? – хриплым голосом спросил он.
– На вокзал. – Ответил Тимур, заглядывая в зеркало заднего вида, через которое виднелось крыльцо столовой.
– Куда лезешь, спрашиваю?! Заказан я. Жду клиента. – Грубо объяснил таксист.
– Да Бог с ним, с твоим клиентом. У меня поезд через десять минут отходит.
– А мне по барабану. Выходи из машины.
– Ладно, понял. Две таксы устроит? – Тимур достал сигаретную пачку с деньгами, принесёнными Сергуней.
– Три устроит. – Бросив взгляд на красненькие купюры, которые из скрученных трубочек, Тимур превращал в привлекательные сторублёвки.
– Так поехали. – Улыбнулся он таксисту.
Когда машина выворачивала со двора на улицу, Тимур боковым зрением заметил, выбежавшего на парадное крыльцо столовой милиционера, с пистолетом в руке…
– А на какой поезд опаздываешь? В это время никаких поездов нет. Я их все наизусть знаю. – Спросил таксист, остановив машину на светофоре.
– Как нет? Сочинский… добавочный. Уже летнее расписание в законе. – Нашёл, что придумать Тимур.
– А-а. Это дело я проморгал. – Сказал таксист. – Значит, говоришь, в Сочи? Что-то вид у тебя не товарный, для курорта.
– Так… прямо с работы я. В купе переоденусь… жена там… уже…
– Ага, жена. Кто же с женами на курорты ездит? – доставал премудрый таксист смуглолицего пассажира, уже готового прибегнуть к крайней мере пресечения его болтливости. К счастью впереди показался золотой крест часовни Николы Угодника, располагавшейся рядом с билетными кассами Пятиморского железнодорожного вокзала. Тимура подвезли почти к самому перрону. На первом пути действительно стоял проходящий к югу пассажирский поезд. Только надпись на боку зелёного вагона гласила: Санкт-Петербург – Адлер. – А говорил, в Сочи. – Снова начал таксист. Тимур взял его руку в свою, посмотрел тому в глаза, вложил в потную ладонь три сотни и, покидая машину, сердито сказал:
– А мы с пересадкой, дядя!
Тимур легкой походкой миновал кучковавшихся возле состава провожающих и, шмыгнув в раскрытую дверь купейного вагона, через тамбур перешёл на другую его сторону. Из-за бдительности таксиста пришлось тащиться по мазутным путям в самый тупик, откуда до дома добираться было намного дальше. Чтобы не привлечь внимание копошившихся в тупике рабочих, он отвернул по ветке, ведущей к прирельсовым складам. Продравшись через засохший прошлогодний репейник, Тимур вышел к гаражному комплексу и оттуда уже по ровной дорожке тротуара направился к своему дому. Тимур знал, что его уже ищут, но сейчас, когда все взрослые были на работе, а пацаны сидели в школьных классах, ему было намного проще пробраться в подвал. Недолго понаблюдав из-за деревьев за домом и, незаметив ничего подозрительного, он неторопливой походкой подошёл к входу в подвал. Озираясь, Тимур спустился по трапу вниз и открыл тяжёлую дверь. В подвале находился дядя Фёдор и ещё двое в рабочих спецовках, обклеивали белыми узорными квадратиками потолок. Под ногами, как бы это не казалось странным, был ровный застланный линолеумом пол. Стены были обшиты гипсокартонными листами. С минуту Тимур колебался, но потом всё же решил подойти к дяде Фёдору, сидевшему за столом к нему спиной. Он подошёл и сел напротив, протягивая хозяину подвала через стол свою руку.
