Таньчо Иванса - Маленький роман из жизни «психов» и другие невероятные истории (сборник)
– Расскажите, что это за вирус, – попросил Глеб профессора.
– Хм… Знаю, что твой отец занимался этими исследованиями достаточно долгое время. Лет десять тому он писал много научных работ о болезнях, передающихся через укусы редких насекомых, в том числе и о вирусе ВН 902. Вроде бы его переносчиками является очень редкий вид муравьев, обитающий в нескольких небольших районах Африки. Так, во всяком случае, Юрий писал в своих статьях, но дело это темное: ни в одной из своих научных работ он не уточняет ни что за насекомые, ни в какой именно части континента…
Некоторое время назад в лабораторию пришли люди из ФСБ. О содержании их разговора известно лишь Юрию и тем его гостям (остальным сотрудникам не разрешили присутствовать при разговоре). Пару дней после того разговора твой отец ходил как в воду опущенный, потом повеселел, а недели через две он потихоньку признался мне, его исследованиями этим заинтересовались некие большие люди – кажется, они решили, что он нашел новый вид биологического оружия. Они заплатили совершенно нереальную сумму, дабы Юра довел работу до конца и по возможности нашел лекарство от вируса. Спустя всего месяц лабораторию прикрыли для свободного доступа, как учреждение, проводящее исследования в рамках правительственных программ.
Если бы не это… Словом, все шло к тому, что мы разорились бы через несколько месяцев и самораспустились. Видимо, поэтому твой отец и принял их предложение, но нас он в свои дела практически не посвящал, как я тебе уже сказал…
– Что теперь будет с лабораторией? – неожиданно спросил Павел, до этого он сидел как мышка и молча внимал словам собеседников.
– Не знаю. Ждем распоряжений. Возможно, мы будем заканчивать исследования, и именно поэтому мне нужен диск.
– Может, посмотрим, что на нем? – предложил Глеб Вениамину Николаевичу.
– Отдайте мне диск, – предложил профессор. – Я разберусь и перезвоню вам, ладно?
– Так не пойдет, – рассердился Глеб. – Мы что, по-вашему, дети малые?
– Конечно вы не дети, – мягко возразил профессор, – но вы мало что понимаете в микробиологии и, тем более, в вирусологии. Отдайте мне диск. Я обещаю вам рассказать о своих выводах. К тому же я уверен, что этот диск сам по себе не принесет нам ни вреда, ни пользы, поскольку у нас отсутствует самое главное – экспериментальный образец вируса. Я не могу даже предположить, где брал его твой отец.
– Как это? Я думал чума – достаточно распространенная болезнь, – мой сын резко перебил речь профессора.
– Чума – да. Но это – особый случай, поскольку вирус этот, мальчики, не совсем чума, скорее одна из неизвестных вариаций. По симптомам – похож, да, но, по сути – нечто совершенно иное. И откуда взялся вирус ВН 902 точно выяснить очень трудно, потому как в статьях твоего отца, Глеб, не указан ни вид муравьев, которые якобы являются его переносчиком, ни район Африки, где они обитают…
– Хорошо, – сказал Глеб примирительным тоном. – Только вы не возражаете, если мы его скопируем?
– Делайте как хотите. В конце концов, не думаю, что на нем находится какая-то сверхсекретная информация, иначе твой отец запер бы ее в сейф!
– У него есть сейф? – удивился Глеб.
– Да, у нас в лаборатории. Только кода никто не знает. Только твой отец… знал.
Глеб неожиданно засуетился – я вижу, он о чем-то догадался, но молчит.
– Спасибо Вам, Вениамин Николаевич, вы внесли хоть какую-то ясность, – сказал Глеб и поднялся из-за стола. – Пройдемте в комнату, я скопирую диск и отдам его Вам.
На все про все ушло пять минут, и профессор Скрипченко начал собираться.
– До свидания! – сказал он, кивнув в сторону Глеба, а затем в сторону Павла.
– До свидания! – хором попрощались наши друзья-товарищи.
Едва за профессором закрылась дверь, Глеб возбужденно размахивая руками сказал:
– Я знаю, где код от замка в сейфе! Когда отец заболел, он написал какие-то цифры у меня в тетради. Я тогда подумал он просто в бреду – температура была выше сорока и я не придал значения.
– И что ты думаешь найти в сейфе? – Павел явно настроен скептически.
– Без понятия. Надо узнать точный адрес лаборатории и добраться до него! Я только не знаю, как это сделать, там же сигнализация!
– Глеб, остановись! – Павел почти перешел на крик, он не знал как еще остановить своего друга. – Нам эта задача не под силу! Давай дождемся того, что скажет профессор Скрипченко!
– Подождем – подождем! – заключил Глеб. – А пока подумаем как добраться до сейфа!
Вот это да! Все любопытственее и любопытственее! Что же в этом сейфе такого?
– Идмон, – прошептала я своему проводнику, – мы можем что-нибудь сделать?
– Думаю, можем! У нас в отличие от них – масса времени, – полушутя ответил он. – Вернемся пока обратно. Надо поразмыслить, отдохнуть…
Так мы и сделали. Буквально через секунду мы вернулись на мою кухню, где, на столе стояли наши бездонные чашки с теплым чаем, наполненные наполовину и первым делом я залпом выпиваю его остатки, потому что слишком возбуждена, чтобы думать о приличиях. Идмон делает тоже самое, потом еще и рукавом рот вытирает. Свинтус!
Думаю, что наш хохот вполне мог донестись до соседнего массива, но нам он помог немного расслабиться, а то слишком много переживаний для одного ненастного утра!Глава 8
Настенные часы в кухне показывают время – 9.30. Значит, с момента появления Идмона в моей квартире прошло всего-навсего двадцать минут. Чудеса да и только! Если бы мне раньше рассказали о чем-либо подобном, я бы, как и всякий нормальный человек, покрутила бы пальцем у виска и занялась своими делами. А сейчас… Сейчас все что проделывает мой гость кажется настолько естественным и правильным, настолько обыденным, словно я всю жизнь только тем и занималась что путешествовала во времени.
Как там мой сыночек, интересно?.. Судя по тишине в соседней комнате, все еще спит…
Ага, как раз тот случай! Захожу в спальню – Павлуша сидит в кроватке и тихонько играется лежащими в ней игрушками. Беззвучно, вот что удивительно! Обычно когда он просыпается, я слышу его зов даже в ванной при включенной воде. А тут – сидит себе, увлеченно разбирая трансформера на запчасти, даже из кроватки не спешит вылезать, а ведь может уже.
Заметив меня, сын улыбнулся и поднялся на ноги, протянув ко мне ручки:
– Мамаська…
Мамочка твоя сегодня целое утро где-то бегает…
– Пошли кушать, Павлуша!
– Поели!
Я внесла сына в кухню и поставила на ножки. Увидев незнакомого человека, Павлуша нисколько не испугался, а доверчиво подошел к Идмону и попытался взгромоздиться к нему на колени. На Идмона было смешно смотреть, он так растерялся, как будто никогда доселе маленьких деток не видел. Впрочем, раззнакомились они быстро.
– Ты кто? – спросил его Павлуша, когда процесс восхождения на незнакомые мужские колени был закончен.
– Идмон, – растерянно улыбнулся наш гость.
– А я Павел, – почти по-взрослому представился сын. И добавил: – Кусать будем!
– Будем кушать, – согласился Идмон и засмеялся.
Пока я готовлю малышу кашу и делаю нам бутерброды, Идмон рассказывает ему сказку о том, как Колобок убегал от всех кто ему встречался, а Павлуша перебирает пальчиками его бороду и не переставая улыбается. Не привык мой заяц видеть бородатых дядек!
Когда Идмон заканчивает рассказывать историю Павлуше, он обращается ко мне:
– Вы кстати знаете, Анжела, о чем на самом деле эта сказка?
– Нет, – ответила я, немного удивившись такому вопросу. Колобок себе и Колобок – обыкновенная сказка для маленьких деток. – Честно говоря, никогда не задумывалась.
– Не задумывались, потому что с детства привыкли к этой сказке и ко многим другим, – с философской задумчивостью на лице начал Идмон. – Воспринимаем то, о чем они повествуют как само собой разумеющееся.
А между тем эта сказка, ни много – ни мало, о духовном развитии человека.
– Идмон, вы ничего не путаете? – рассмеялась я.
– Давайте я расскажу ее Вам заново, Анжела.
– Хорошо. Мне уже интересно.
– Что ж, тогда слушайте. Посудите сами, старик просит старуху испечь колобок – по сути, родить человека. Ослушаться мужа старушка не смела и сделала как он просил.
Что она делает дальше?..
«Кладет его на окошко остудиться», т. е. стать холодным – избавиться от лишнего жара (пыла, сильных эмоций).
Но вместо этого колобок что сделал?.. – Я рассмеялась, однако отвечать Идмону не стала и он продолжил: – Полежал-полежал да и покатился!
То есть оставил ставшую привычной социальную группу и начал свой собственный путь!
Первым на пути хлебного шарика встретился заяц. Заяц символизирует боязнь, страх (главным образом страх неизведанного, смерти). И что делает наш колобок? Убегает от него – что ж еще! Преодолевает. Тем самым, избавив себя от главного тормоза в духовном развитии – страха.
Следующим нашего колобка хочет съесть (проглотить, поглотить) волк. Волк – хищник, живущий за счет убийства слабых. Он символизирует жестокость, агрессию. Вспыльчивость, злость, агрессивность – еще один тормоз духовного самосовершенствования. Наш колобочек и их поборол! Но как только это случилось, ему встретился медведь.
