Роман Сенчин - Зона затопления
– А что же вы так – все ложе водохранилища готово, только вы остались. До пуска – месяц. И… – Рашид Рагибович сделал значительную паузу. – И участие самого президента согласовано. Понимаете? Он нашел время, а здесь… Может сорваться такое событие. Как так, уважаемый?
«Уважаемым» без имени Дмитрия до этого называли только милиционеры.
Рашид Рагибович остановился и вопросительно-грустно смотрел на Дмитрия. Даже как-то жалеюще, как на неразумного, которого и жалеешь за неразумность, и наказать бы нужно…
Против воли Дмитрий почувствовал себя действительно виноватым. Отвел и опустил глаза. Но стоило только перестать видеть глаза директора, гипноз пропал.
– Мы бы давно перевезли, когда бы нам место дали. В двух судах судились, оценку делали, какая должна компенсация быть, если вот так всё оставить.
– И что же дала оценка? – со скрытой усмешкой спросил человек в плаще.
– Четыре миллиона.
– Да? – Рашид Рагибович недоуменно и тоже вроде как с усмешкой приподнял густые седоватые брови. – Это немало. Очень немало… Из чего возникла такая сумма?
Дмитрий хотел было начать перечислять, сколько стоит оборудование, техника, сколько коллектив лесопилки потерял на вынужденном простое… Вместо этого, чувствуя все нарастающую злобу, особенно после усмешек, сказал:
– Все расчеты у вас в дирекции лежат. Поглядите.
– Но хотелось бы услышать от вас. На месте, так сказать… Мы вот можем обосновать каждый рубль. К финансам относимся очень серьезно. – И Рашид Рагибович из доброго человека стал стремительно, с каждым словом, превращаться в сердитого, готового покарать. – Впервые за двадцать лет государство запускает крупное, стратегическое предприятие. Брошены все силы, техника, трудятся в усиленном режиме, на достижение одной цели тысячи людей. Тысяч-чи! И тут находятся такие, которые не только не помогают, а – наоборот. Которые, по существу, саботируют!
Дмитрий слышал такое только в старых фильмах. Кажется, именно с такой же слегка нерусской интонацией подобное там и говорилось. «Когда все в едином порыве!..»
Стало весело, как перед дракой. Сказать сейчас этому нелепому оратору пару ласковых и выпроводить гостей за ворота. Они вряд ли будут сопротивляться. Повесить замок… А если не захотят уходить – в подсобке есть ружье. Покушение на частную собственность считается уголовным преступлением…
Директор, видимо, уловив настрой этого парня в камуфляжном бушлате, сменил тон:
– Есть такое к вам предложение: мы предоставляем вам две машины «ЗИЛ». Паром выделить нельзя – он не сможет причалить… Так вот, послезавтра придут машины, вы грузите технику.
– А дальше? – У Дмитрия зажгло в груди.
– Сергей Андреевич, – директор указал на мужчину в плаще, – думаю, изыщет место на складах для временного хранения. Я не ошибаюсь, Сергей Андреевич?
– Попытаюсь.
– Нет, так не пойдет, – теперь Дмитрий усмехнулся. – Нам нужна земля, хотя бы полгектара. Не для того мы все эти пилы покупали, чтоб они ржавели на складе.
– Но я же сказал – «для временного хранения». Администрация района рассматривает вопрос о предоставлении участка под ваш бизнес.
– Два года уже рассматривает…
Рашид Рагибович стал терять терпение:
– Молодой человек, эта земля, – мотнул головой полукругом, – уже документально изъята для государственных нужд. Государственных!
– Государственных? А вроде ГЭС Баняске принадлежит, миллиардеру этому…
– Ох, вы, кажется, совсем не понимаете особенностей времени. ГЭС – проект, в котором участвует и частный бизнес, и государство. Так принято во всем мире. Во всем цивилизованном мире!.. – Рашид Рагибович сделал короткую паузу, чтоб успокоиться. – Дирекция по подготовке в моем лице, администрация района в лице вот Романа Борисовича готовы пойти вам навстречу. А вы – не хотите. Поймите, что своим немотивированным упорством вы тормозите всю цепь. Сложную, долго и трудно создававшуюся цепь. Вы знаете, например, что людям в колонии угрожает голод?
– В смысле?
– Колония фактически не выполнила условия договора по санитарной очистке территории. И им не перечислены деньги на закупку питания. Колонии-поселения, как вам наверняка известно, находятся на самоокупаемости. И вот мы не знаем, чего ждать от заключенных, – уже начались признаки недовольства…
«Намек понят», – отметил Дмитрий; ждал, что еще скажет директор и эти двое его сопровождающих.
– Поэтому мы очень просим вас пойти нам навстречу, – голос Рашида Рагибовича снова стал мягким, почти униженным. – Мы пошли, и вы тоже пойдите… Выделяем два грузовика, рабочих, если нужно, и место на нашем складе. И рассматриваем возможность выделения площади под производство. Так ведь, Роман Борисович?
Представитель администрации с явным неудовольствием произнес:
– Это предмет для переговоров.
– Так что, уважаемый, отправлять машины?
Дмитрий секунду-другую сомневался. Потом сказал:
– Без документов, что нам предоставлена земля под лесопилку, я ничего перевозить не буду.
– Да ведь это не решается за пять минут!
– У вас два года было… больше даже, чтобы решить… Гнать людей с земли, где они жили, вы можете… – Дмитрия колотило, говорить стало трудно, будто его кто-то хватал за горло. – Гнать можете, а взамен давать – переговоры. Интере-есно!..
– Вы тут анархию не проповедуйте, – жестко заговорил Роман Борисович. – Это не старые времена, когда любой захватывал и делал что хочет. Хотите – покупайте. Частная собственность на землю у нас теперь разрешена. Покупайте и распоряжайтесь.
– На какие шиши?
– Берите кредит. Или – заключайте договор на аренду. Вообще все предыдущие годы вы арендовали землю с вопиющими нарушениями, и, по закону, и вас, и администрацию сельсовета нужно бы привлечь к ответственности…
– Да на этом месте свалка была!..
Роман Борисович развел руками:
– Территории промышленных и бытовых отходов существуют везде…
– Всё, достало! – Дмитрий почувствовал, что вот-вот может броситься на этого непрошибаемого, крупного, сытого представителя. – Вам надо, чтоб нас не было, а мы – будем! Всё, до свидания.
– Нехорошо вы говорите. – Азиатская манера проявилась в голосе Рашида Рагибовича особенно отчетливо. – Нехорошо. Мы к вам, а вы навстречу пойти не хотите… Но прошу вас подумать.
– Я давно обо всем подумал. – Дмитрий стал слегка успокаиваться, решил еще раз объяснить. – Сами смотрите: у моей семьи был этот заводик. Отца упросили на месте свалки сделать что-нибудь… Мы работали, людям работу давали, у нас покупали доски, брус, дрова… Тут объявляют: «Всё, выметайтесь!» – «Куда?» – «А куда хотите!» Это как, нормально? А?
– Послушайте, – заговорил Роман Борисович, – если бы вы были одни у нас, это одно. Но мы переселяем тысячи людей. Из них сотни – предприниматели… Такого в новейшей истории России вообще еще не было, чтобы столько людей с места на место… Сейчас нет возможности предоставить вам участок, и даже в законе такого нет… Но мы будем пытаться решить вашу проблему. Пока же предлагаем перевозку и склад для хранения.
И тут, в который раз услышав про склад, Дмитрий перешел границу, отделявшую зыбкий мир от откровенной войны. В запале крикнул:
– Да не нужно нам ваше хранение! Мы работать хотим! Когда дадите возможность работать, тогда будем разговаривать…
– Значит, вы категорически отказываетесь от наших предложений? – уточнил директор, гневно щурясь.
– От таких – да!
Дмитрию казалось, что еще немного, и он додавит – отступать-то этому начальству некуда, поэтому и примчались…
– Что ж, нехорошо. Мы к вам с душой, а вы – так… Очень нехорошо.
Рашид Рагибович развернулся и пошел к воротам. Следом – остальные двое. Дмитрий расслышал, как Сергей Андреевич, мужчина в плаще, заворчал:
– Я ж говорил, что ничего не даст. С этим народом… Зря только время потратили.
После разговора Дмитрий не мог найти себе места. Захлестывали злоба вперемешку с почти детской радостью победы и уверенность: начальники примут его условия. Дотерпел, додержался, дожал!.. Испугались, когда прижало, примчались сами. Понятно: возьмет и решит президент перед запуском ГЭС посмотреть, как там на водохранилище. А тут – бац! – лесопилка с ним, Дмитрием. Кто? Почему? По какой причине не переехал? И полетят эти местные шишки. Котельников, предыдущий директор по подготовке к затоплению, с год всего просидел в своем кресле и слетел. До него Наговицына, такого жучару, тоже со скандалом уволили. У Рашида этого наверняка тоже не все чисто… «Норма-ально, – потирал руки Дмитрий, – сдвинулось!»
Даже позвал Опаньку распить заветную бутылку водки, стал рассказывать, что за люди были днем. Не смог удержаться – порадовался вслух скорой своей победе. Опанька же, наоборот, затосковал, задумался.
«Действительно, ему-то это приговор. Куда ему, когда я все вывезу, а остальное спалят?» Хотелось как-нибудь ободрить. Но как?
