Роман Воликов - Тень правителей
– Мальчик! Ты – нахал!
– Я это… – растерялся Мишка. С безапелляционным женским обвинением он столкнулся впервые в жизни.
– Понравилось? – смилостивилась девчушка.
– Очень! – сказал Мишка и чуть не подавился слюной от смущения. – Ты здесь учишься?
– Уже три года, – важно ответила она. – Как тебя зовут, мальчик?
– Мишка, – сказал Мишка.
– А я Даша. Даша Лукьянова, – представилась девочка.
– А я на голове умею стоять, – сказал Мишка. – Хочешь, покажу?
– Удивил! – засмеялась Даша. – У нас все на голове стоят. Мы ещё йогой занимаемся.
– Здорово! – сказал Мишка. – Вот мне бы у вас учиться…
– Я побежала, – сказала Даша. – Занятие сейчас начнётся. – И уже на бегу она крикнула: «Пока!»
– Пока! – ответил Мишка и хмуро побрёл в сторону дома.
К двенадцати годам Мишка окончательно превратился в остолопа. Он сменил три школы, отметки у него были, кстати, сносные, но «поведение у вашего мальчика просто вызывающее, – сердито говорила Чехову старшему, отдавая документы, директор очередной школы. – Такое высокомерие к окружающим, к учителям, в первую очередь. Вам, уважаемые родители, надо срочно принять меры, пока не поздно. Отведите ребенка к психологу».
«И ещё бы фамилию поменять семейке, быдло придурочное! – подумала директриса. – Присвоили себе необоснованно…»
Мать поначалу пыталась читать сыну нотации.
– Дураки они все! – угрюмо оправдывался Мишка. – Чего они всё время мне тычут: Чехов так бы не сказал, Чехов так бы не написал…
– Ты самый умный! – раздражённо говорила мать, но руки не поднимала: «Мальчик всё же, бить нельзя…»
Отец мрачно пыхтел, в воспитательный процесс не вмешивался, но однажды в воскресенье привёз сына на стадион «Динамо».
Он пошептался с небритым дядькой в спортивном костюме, тот понимающе покачал голову и сказал Мишке: «Ну, чё, пацан, футбол любишь?»
– Люблю, – ответил Мишка.
– Для олимпийского резерва ты, конечно, уже староват, – сказал дядька. – Но если будешь бегать, как лось, человека из тебя сделаю. И если двоек в школе не будет. Уразумел?
– Угу, – сказал Мишка.
– Тогда замётано, – сказал дядька. – Будем из твоего отпрыска, Иваныч, звезду мирового футбола делать.
Ночью в постели Чехов старший сказал жене:
– Серёга кореш надёжный. Он и в сборной участвовал, а последние десять лет второй тренер в детской школе «Динамо». Может, действительно, толк будет. Футболисты в наше время такие деньги зашибают, не чета писателям. Если уж в голове пусто, пусть ногами на жизнь зарабатывает.
– Конечно, – сказала Мишкина маман и в очередной раз подумала о том, как всё-таки коряво у неё всё в жизни получается.
Надо признать, что тренер в своей нехитрой системе подготовки не ошибся: Мишка действительно научился бегать как лось. Телосложением он пошёл в мать, был худощав и подтянут, на курево его не тянуло, он шмальнул из любопытства сигаретку лет в двенадцать, но так закашлялся, что лёгкие чуть наизнанку не вывернулись. Очень скоро в команде у него сложилось устойчивое амплуа «выматывателя». Он выходил на поле в начале второго тайма, и, получив мяч, гонял его максимально долго, доводя противника до полного изнеможения. Голы он забивал редко, «это не твоя работа, – твердил ему тренер. – Гол любой дурак забьёт, было бы свободное пространство. Твоя задача важнее – разрушать чужую оборону. Футбол – игра коллективная и ты должен быть достойным членом этого коллектива, а не звездой кордебалета, едрёна кошка».
Мишка дремал на берегу речушки. Солнце палило нещадно, было тихо, вокруг ни души, обычный рабочий полдень в разгаре июля. Команда находилась на сборах на подмосковной базе, его товарищи, обливаясь потом, отдавали богу душу в ежедневном двадцатикилометровом марш-броске. Мишка сегодня «сачковал», у Мишки был день рождения, законный выходной, как сообщил тренер за завтраком. Вообще-то Мишка не был любителем созерцательного отдыха в одиночестве. Последние годы вся его жизнь была подчинена строгому расписанию: утром в ненавистную школу, где главной задачей стало слушать и молчать, «ты не спорь с учителями, – веско сказал ему тренер. – Они тебя понимать не обязаны, потому будут просто ставить неуд. А к нам с двойками нельзя. Вот и соображай, ты же не дурак».
– Не дурак, – соглашался Мишка, но с некоторой неуверенностью.
После обеда – тренировка, Мишка возвращался домой в выпотрошенном состоянии, за ужином происходили незначительные разговоры с родителями, затем Мишка утыкался в компьютерные игры или футбольные трансляции. Мать махнула на него рукой, только изредка, по инерции, пыталась подсунуть ему книги. «Школьную программу хотя бы надо прочитать!» – с укором говорила она. Иногда вечером Мишка с тоской заглядывал в эти «кирпичи», громоздившиеся на письменном столе, легко соглашаясь, что поговорка «смотрит в книгу, а видит фигу» явно про него.
Впрочем, однофамилец ему понравился. Вернее, один крохотный рассказик, на который Мишка случайно натолкнулся в томике Чехова. Рассказик этот выглядел как речь пожилого дядьки перед постояльцами гостиницы, в которой он вещал о своей ненастной судьбе. И так это было смешно написано, Мишка никогда в жизни так не хохотал. У матери на долю секунды даже шевельнулась надежда, что из сына когда-нибудь вырастет нормальный человек, а не кузнечик с мячиком, как недобро про себя она называла футболистов.
Короче, писатель Чехов на Мишку произвёл впечатление.
С дворовой шпаной Мишка не дружил. Да и шпаны, собственно, не осталось, все рассредоточились по своим интересам, Ржавой вымахал в здорового лба и пошёл служить по контракту в армию, Кокон окончательно устаканился в рэпчике, тусил по ночным клубам, а днём, соответственно, спал.
В выходные, если родители не нагружали какими делами, Мишка отправлялся на тот же стадион. Там всегда царило радостное мельтешение, в самом воздухе, казалось, летали разговоры и мнения о футболе, в тёплые деньки на скамейках трибун сидели ветераны, выпивали и вспоминали великих и павших: Витю Понедельника, Льва Ивановича, бурного грузина Кипиани, хитрого бельмесу Газзаева и многих, многих, многих.
Конечно, какой-нибудь умник непременно заметил бы, что для Мишки бесцельное блуждание по стадиону было чем-то сродни медитативному состоянию. Но, к счастью, с умниками Мишка общался крайне редко и поэтому его погружение в нирвану происходило без затей и вполне непринужденно.
Мишка потянулся на солнышке. Семнадцать лет, школа окончена, весной загребут в армию. «Ничего, послужишь Родине, – сказал ему тренер. – Я с какой-нибудь армейской командой договорюсь, побегаешь там год. Вернёшься, поступишь в институт физкультуры, если, конечно, не раздумаешь футболистом быть. После армии у людей часто мнение меняется. Может, по отцовским стопам пойдёшь».
Мишка скромно промолчал. Профессия сварщика-сантехника его совсем не привлекала.
«Фу, ну и жара!» – услышал Мишка тонкий девичий голосок.
«Дашка, здесь точно никого не бывает?»
– Точно! – ответил другой девчоночий голос, более резкий. – Я здесь всегда голой купаюсь. Из живых существ только футболисты, но они далеко, на поле целый день шары гоняют.
– Не шары, а мячик, – засмеялся первый голос. – Шары у них в трусах.
Два тела с плеском грохнулись в воду.
Мишка поднялся и подошёл к берегу. Две девчонки, на вид его ровесницы, резво плавали в озере.
– Здрасьте! – нарочито громко крикнул Мишка, испытывая одновременно стеснение и похоть.
Первая девчонка с каштанового цвета волосами оценивающе посмотрела на него:
– Ты кто такой?
– Чехов, – сказал Мишка.
– А больше похож на Достоевского, – сказала вторая девчонка, ярко выраженная брюнетка. – Отвернись, чего пялишься.
– Ладно, – сказал Мишка и повернулся к ним спиной.
Девчонки выбрались на берег и быстро оделись.
– Ты футболист, что ли? – спросила та, которая с каштановыми волосами.
– Точно, – ответил Мишка. – Как догадалась?
– Ноги как у лося накачаны.
– А меня в команде так и называют – лось, – сказал Мишка.
– И где же твои рога? – противно захихикала брюнетка.
– Ладно, не обижайся, – сказала первая девчонка. – Меня Даша зовут, а эту ехидну – Лена.
– Мишка, – представился Мишка. – Чехов, правда, моя фамилия.
Смутное воспоминание забрезжило в голове у Мишки:
– Ты в цирковом училище училась?
– Это когда было, – сказала Даша. – В раннем детстве. Мы разве знакомы?
– Нет, показалось, – сказал Мишка. – Чего делаете?
– От безделья маемся, – сообщила Лена. – Отбываем трудовую повинность на родительской даче.
– Грустно, – сказал Мишка. – А у меня сегодня день рождения.
– Поздравляю! – сказала Даша. – У футболистов сегодня попойка?
– Спортсмен – не пью. У нас режим. Так, посидим вечером с ребятами в столовой.
– Вот это действительно грустно, – сказала брюнетка Лена. – Такие кадры пропадают.
