Каринэ Фолиянц - Серафима прекрасная
– Подождите, конечно! Да вы проходите в дом.
Прежде чем войти в дом, Ира внимательно осмотрела территорию фермы.
– Тебе сейчас сколько, пятнадцать?
– Да, вот будет скоро. Меня Валей зовут.
– Я знаю. А я Ирина Александровна.
– Я, я… где-то вас видела? – спросила девочка.
– Да. Мы об этом сейчас поговорим! А ты, Валечка, что же не учишься?
– Нет, почему. Учусь экстерном. А так маме на ферме помогаю. Целый день крутишься, крутишься…
– И что, не скучно? – очаровательно улыбнулась Ира.
– Нет, что вы, ни капельки!
Валя беспечно засмеялась.
А Ира все время напряженно разглядывала девочку. Похожа. На нее похожа. Та же улыбка очаровательная, тот же взгляд! И глаза, и ресницы.
– А хотите, пока мамы нет, на лошадях покатаемся? – предложила Валюша. – Люда, приведи Барбариса, он смирный, – попросила она подругу.
– Нет, нет, не надо! Я боюсь их! И потом… У меня есть важный разговор. К тебе.
– Ко мне? – удивилась Валя.
В бутике Лариса помогала покупательнице примерить костюм.
– По-моему, то, что вам нужно! Модно, актуально… А на вас сидит – обалдеть!
– Да?
– Не пожалеете! Давайте-ка я вас в кассу провожу!
В эту секунду в стекло магазина постучал Ваня с огромным букетищем в руках! Лариса это увидела. Покупательница тоже.
– Ой, это, кажется, к вам. Знаете, я, пожалуй, до кассы дойду сама, а вы к молодому человеку идите!
– Спасибо! – Лариса метнулась на улицу.
Ваня протянул Ларисе букет:
– Это тебе.
– Я думала, что ты уехал!
– Я один не уеду!
– То есть?
– Выходи за меня замуж. То есть я хотел сказать… Я люб лю тебя. Да! Люблю! Мне наплевать на то, веришь ли ты в любовь с первого взгляда. Я верю. Потому что это со мной случилось. Я верю! Вот.
Он положил в руки Ларисы футлярчик.
– Ты посмотри, там кольцо!
Лариса открыла… Золотое! С бриллиантиком!
– Ух ты! А это что, бриллиант настоящий?
– Ну конечно. Это для тебя!
– Настоящий бриллиант? Круто! Откуда ж у тебя деньги, Иван-царевич? Ты не бандит часом?
– Да ты что. Это мать дала на обновки. Я ж только из армии.
– О! У нас мама богатая женщина! – приятно удивилась Лариса.
– Мама у нас мировая женщина! – сказал Ваня гордо. – И ты с ней скоро познакомишься!
Сима возвращалась домой в грузовике. Она договорилась купить соседских коней, поэтому настроение у нее было хорошее. Одно беспокоило, что Иван ночевать не вернулся.
Вел грузовик шофер Слава, тот самый Славка, что вез ее когда-то из детдома. Поседел, а такой же смешной!
– А чё ты на джипе-то своем не поехала, Сим?
– Колесо с утра спустило, – вспомнила она мелкую неприятность. – Завтра починю!
– Хороший у тебя джип, Сим.
– Не жалуюсь.
– А я вот тебя как двадцать лет назад с детдома вез, все на той же таратайке катаюсь. Она уж и на ладан дышит, а менять некому! – запел Слава свою известную песню.
– Я свой джип шесть лет назад брала, а он как новенький. Технику любить надо и беречь.
– Да кто ее, заразу, не любит и не бережет? – завелся водитель. – Это твой Витя только, царствие небесное, мог по пьяни комбайн в поле под дождем кинуть да и забыть про то.
– Ты Витькину память не тронь! Имя его не тревожь! – разозлилась Сима.
– Ух ты какая! Серафима грозная! Дети тебя, поди, боятся как огня.
– Дети у меня молодцы. Ты за них не тревожься, – улыбнулась Сима.
– А чего в Щепкино моталась?
– Коней купила бесхозных. Оптом. Жалко мне их было.
– О! Так сегодня сделку обмывать будете. Ваня с армии пришел – раз. Покупочка удачная – два. Тут на сухую никак! Чё, не пригласишь?
– А тебе лишь бы выпить! За что, без разницы, ой, Славка!
– Сима, Сима… Какой там выпить! Я ж третий год как в полной завязке. Печень болит, зараза, – пожаловался старый приятель. – Так болит, что по ночам на стены лезу. Отпил я свое, Сима. Мне б если о бутылке поговорить – и то в счастье!
Оба засмеялись. Ох, не смеялась бы Сима, кабы знала, что в ее доме происходит!
Валя поила Ирочку чаем.
– А вишневое варенье я варила сама – мама меня научила. Я знаю один рецепт: прежде чем ягоды опустить в сироп…
Ира перебила ее:
– Доченька, тебе больше никогда не придется ни за лошадьми убирать, ни варенье варить, понимаешь?
Девочка испугалась:
– Нет, не понимаю… И почему вы называете меня доченька?
– У тебя все будет: удобная квартира, ванна джакузи – слышала про такую? Много красивых платьев, шуб, колечки золотые. Машина своя будет, Валечка. Ты поедешь учиться в Европу. Я для этого все сделаю! Ты никогда не будешь заниматься грязной работой. И у тебя будут ногти вот такие, как у меня! Смотри!
Она показала Валюшке свои руки, никогда не знавшие тяжелой работы.
Девочка в ужасе вжалась в диван.
– У тебя будет много денег! – продолжала Ира свои сладкие речи. – И мы с тобой поедем путешествовать по Италии. А там всегда солнце, там нет зимы. И там так красиво, как в раю. Там все красивое: люди, дома, парки, статуи! Там все не так, как в этой дурацкой стране, в вашей противной деревне…
Ты хочешь уехать отсюда навсегда? Ты же хочешь этого? Ну, скажи, хочешь? Ну? Что же ты молчишь, Валечка?
– Кто вы такая? – Валя застыла в ужасе, не зная, что и предполагать.
– Я твоя мама. Я твоя родная мама, Валечка. И я приехала, чтобы увезти тебя!
– Мама? Вы сумасшедшая! Моя мама – Серафима. Она сейчас вернется и прогонит вас отсюда! – закричала девочка.
– Нет! Мы уедем раньше, чем она вернется. Ничего не надо брать из этого дома, ни одной тряпки. Я все куплю тебе, доченька! – Ира пыталась обнять девочку.
Валя отбивалась:
– Замолчите сейчас же! И не смейте меня так называть.
Ира снова придвинулась ближе к дочке:
– У меня никого нет. И ты поедешь со мной. Потому что я тебя родила. Ты – моя плоть и кровь. Ты мне нужна, а я нужна тебе. Я не позволю, чтобы моя дочь росла в этой грязи.
Валя хотела убежать, но Ира была сильнее. Она схватила напуганную девочку цепкими когтями.
– Пустите, я буду кричать! Пустите!
– Никуда, никуда я теперь тебя не отпущу, родная моя! Я столько лет ждала этого, столько лет страдала.
– Пустите, пустите, да пустите же меня! Мама! Мамочка!
Ира ладонью зажала рот девочки, да так, что девчонка чуть не задохнулась.
Сима в это время подъезжала к деревне. Она вздрогнула, точно услышала звук голоса дочери.
– Ты бы ехал быстрее! – попросила она Славу.
– А чего так?
– Не знаю. Неспокойно что-то! Прибавь скорости.
– Хорошо сказала: прибавь! Откуда ее прибавишь, если этот пылесос на колесах еле движется да разваливается на ходу. Ты его со своим джипом-то не мерь. – Слава опять запел о больном.
– А ну слазь! Сама за руль сяду! Слазь, говорят! – велела Сима.
– Совсем очумела баба!
Сима выскочила из кабины, пересела за руль да как газанула! Грузовик так и помчался по полям!
– Э-э! Осторожней, ты чего творишь! – вопил Слава. – Ты ж его доломаешь, а куда я без своей машинки любимой!
Сима с дороги съехала и наискось по полю, чтобы угол срезать…
– Стой! Не губи себя и меня, Симка.
– Не трясись кроликом. Доедем! – гаркнула она.
Грузовик мчался во весь опор, преодолевая все препятствия на пути. Ничего еще грузовичок-то!
Ира зажала рот девочке, не давая ей вздохнуть.
– Убью тебя, если ты со мной не поедешь, поняла? И брата твоего убью! И Симку…
– Тетенька, отпустите меня, пожалуйста! – молила Валя.
– Я не тетенька, я твоя мать! Мать – запомни. Родила тебя и отдала этим иродам, потому что другого выхода тогда не было. А теперь все по-иному. Теперь ты нужна мне, а я – тебе! И никто не посмеет нам мешать.
Валя вырвалась из рук Ирины:
– Вы мне не нужны! Убирайтесь, или я позвоню в милицию.
Девочка схватила телефон, но Ира ловко выбила трубку из ее рук.
– У меня и на милицию управа есть!
– Помогите! Помогите! – кричала Валя.
Но ее никто не слышал.
Сима выпрыгнула из машины у калитки своего дома. Увидела красное авто. Все поняла, хотя прежде и не знала, какая у Ирки машина. Просто почувствовала, что это ее автомобильчик!
– Тут она, я как чуяла.
– Это тоже, что ль, твое авто? – спросил Слава. – Новое, что ль, для Ваньки купила?
– А ты иди за мной и молчи!
Сима шагнула в дом.
Ира крепко держала Валюшку.
– Не кричи! Все равно со мной уедешь. Не уедешь, так украду, силой увезу!
– Мама! Мама, спаси меня, мама! – завопила Валя, увидев Серафиму на пороге. – Она сумасшедшая!
Сима молча схватила Иру, чуть об стену ее не треснула:
– Убью! Убью стерву! Ты что с ребенком делаешь! Ты чего ее пугаешь?
– Симка! Симка, осторожней, угробишь ее еще, чего доб рого, Симка, да хорош же! – успокаивал ее шофер. – Бей не бей, она не поменяется!
Ира, тяжело дыша, отползла в угол комнаты. Валя плакала в голос. Сима обняла дочь:
– Ну все, успокойся!
– Она сказала… Сказала, что она мне родная, а ты – нет. Она утащить меня хотела, говорила: я твоя мать. – Губы Вали тряслись от обиды и пережитого страха.
