Владимир Шеменев - «Варяг» не сдается
– Считаю, что Степан Иванович прав.
Слизнев повернулся на голос. Это был генерал Кондратенко, командир 7-й Восточно-Сибирской стрелковой бригады, расквартированной в Порт-Артуре.
– Не знаю, как там насчет войны, но переход в Порт-Артур потребует расхода угля, а экономию, которую санкционировали в военном министерстве, еще никто не отменял. А суточная норма вашего «Варяга» – двенадцать тонн первосортного угля.
– Правильно. – Греве поддержал интенданта.
– К черту уголь. О чем вы говорите? Его там шлепнут, как муху. Кстати, мухобойка под названием адмирал Уриу полным ходом идет в Чемульпо. А вместе с «Корейцем» у нас будут две шлепнутые мухи.
– Не паникуйте, князь, – помощник командующего сухопутными войсками области Волков протянул Ухтомскому бокал с шампанским. – Выпейте и успокойтесь. Войны не будет.
– Вам, Василий Павлович, не армией командовать, а в балагане выступать, – за Ухтомского вступился Кондратьев.
– Но, но… Я не потерплю…
Обстановка требовала немедленного вмешательства лица, более осведомленного в делах войны, чем все здесь присутствующие. И Слизнев взял слово. Арсений Павлович подошел к окну, посмотрел на огни, загорающиеся в Старом городе, и повернулся к спорщикам.
– Господа, я перед отъездом обедал у Алексея Николаевича Куропаткина. И скажу, что причин для беспокойства нет. Военный министр настроен был благодушно и все время шутил по поводу того, что пострелять, скорее всего, не придется. Общее мнение такое: Япония нас пугает, и дальше угроз они не пойдут. – Для пущей убедительности своей речи Слизнев ввел в монолог два дополнительных лица: – В кабинете при этом присутствовали адмирал Абаза и господин Безобразов.
Слова Арсения Павловича вогнали в замешательство всех: и сторонников вывода крейсера из Чемульпо, и их противников. Замешательство было связано с той легкостью, с которой Слизнев оперировал фамилиями и чинами.
Слизнев взял из вазы яблоко и с хрустом откусил почти половину.
– А вы не обратили внимания, господин статский советник, что по всей линии от Цзиньчжоу до Порт-Артура обрезана телеграфная линия? – поддел его Кондратенко.
– Нет. – Слизнев завернул огрызок в салфетку и положил на поднос. Кондратенко он уже занес в черный список как лицо, наименее лояльное делу мира и процветания Желтороссии – именно так и никак иначе император называл Южную Маньчжурию.
– Война будет, и, возможно, в ближайшие часы.
– Это ваше личное мнение, генерал, и держите его при себе. – Слизнев даже не соизволил повернуться к своему оппоненту.
Во время спора Старк молчал – он думал про «Варяг». И то, что плел Слизнев о своих связях, его нисколько не беспокоило. Крейсер нельзя уводить. Лично он как никто знал, что выдернуть его из Чемульпо нереально, невозможно и чревато дипломатическим обострением. Старк сам лично составил перечень правил, нарушение которых считал паникерством и предательством интересов России. Сей документ был подписан у наместника и передан капитану крейсера Рудневу для исполнения согласно утвержденному плану. Кроме исполнения обязанностей старшего стационера и охраны миссии, Руднев не имел права препятствовать высадке японских войск и уходить из Чемульпо без приказа. Он должен был быть в полном распоряжении посланника, чтобы тот имел возможность передать в Порт-Артур донесение, если действительно начнется оккупация Кореи японцами.
* * *Где-то около девяти к дому Стесселя подкатил экипаж, и из него вышел японский консул Асаки, которого с радушием встретили хозяин дома и его раскрасневшаяся от вина и танцев супруга.
Асаки приехал из Чифу, чтобы проследить за эвакуацией японцев из Порт-Артура. Забота о согражданах, пожелавших покинуть город, была святой обязанностью консула. Это была официальная версия, а неофициальная заключалась в том, чтобы убедится, что весь цвет крепости и эскадры спокойно пьет, танцует и играет в фанты. А следовательно, ни о какой организованной обороне не может идти и речи. До так называемого часа «Х» оставалось два часа тридцать пять минут.
– Я не помешал, господа? – японец говорил без акцента.
Старк был недоволен появлением чужака, но этикет гостеприимства требовал почтения даже к потенциальному врагу.
– Как можно, господин Асаки. – Старк пожал руку консулу и, не говоря больше ни слова, вышел с веранды.
Все остальные сделали то же самое и потянулись за командующим эскадрой. Через полчаса Старк в сопровождении Ухтомского, Кондратьева, Витгефта и командиров крейсеров покинул дом Стесселя и уехал в порт. На броненосце «Паллада», где он держал флаг, было намечено совещание по вопросам безопасности флота. Будучи не в состоянии помочь «Варягу», Оскар Викторович решил игнорировать приказы наместника и хоть как-то защитить эскадру от внезапного нападения. В частности, командующий был намерен разрешить спускать на ночь противоторпедные сети, ставить боны и на стоянках иметь только кормовые огни.
В доме остались только гражданские, сухопутные офицеры и чины портовых служб, а также все дамы. Суета и грусть, возникшие в результате отъезда большей части гостей, были нивелированы фейерверком, еще одной открытой бочкой вина и звуками энергичной польки, которая увлекла всех, заставляя забыть об этом небольшом инциденте.
* * *Слизнев и Асаки стояли на веранде и смотрели, как гаснут огни.
– Что это?
– Приказ о затемнении крепости.
– По-моему, это лишнее.
– И я о том же. Но некоторые наши генералы считают, что вы можете напасть на нас без объявления войны, и требуют мер по обеспечению боеготовности.
– Япония – цивилизованное государство, и мы никогда не будем применять силу, пока остается надежда на дипломатическое решение.
Асаки врал. Переговоры зашли в тупик, и дипломатические отношения были порваны. Теперь у Японии был только один путь для решения «дальневосточной проблемы» – война. У китайской деревни Мяоси, что на восточном берегу, консула ждал баркас, который доставит его на японское судно, и он, возможно, навсегда покинет берега Порт-Артура. Это была восточная философия: как все суеверные японцы, он не любил загадывать, хотя точно знал, что в случае победы его назначат комендантом Порт-Артура.
Аскаки помолчал и повернулся к Слизневу.
– Кстати, я уполномочен вывезти вас в Токио.
– Я не поеду.
– Милейший Арсений Павлович, если вас арестуют, то прежде чем отправить на вечную каторгу, вас будут пытать. И, скорее всего, вы расскажете все, что знаете. Это может просочиться в прессу, а нам лишние обвинения со стороны нейтралов ни к чему.
Слизнев предпочел отмолчаться.
– Так вот, я вывожу вас в Токио, а оттуда переправляю в Сан-Франциско. Паспорт и деньги ждут вас в моей каюте, и мы с удовольствием продолжим с вами сотрудничество. Кстати, вы нашли свою супругу?
– Нет!
– Жаль, искренне жаль. На нее тоже приготовлен паспорт.
– Можете его выбросить.
Слизнев понял, что Катю он уже никогда не увидит. На душе заскребли кошки, и заныло под ребрами. Ему захотелось сорваться и побежать по городу, стуча в окна и двери, и кричать: «Катя, где же ты? Где? Я не могу без тебя!»
Глава 21
Чемульпо. Февраль 1904 г
Покрытый серебрянкой крейсер 2 ранга «Нанива», на котором 46-летний контр-адмирал Сотокити Уриу держал флаг, шел впереди кильватерного строя. У него на хвосте висел 4-й Боевой отряд 2-й эскадры Соединенного флота.
Рыскавшие вокруг сводной эскадры миноносцы были в роли церберов, готовых по первой команде с мостика «Нанивы» разорвать всех, кто встанет на их пути и попробует помешать великой миссии – уничтожению крейсера «Варяг». Если же разорвать не получится, принять на себя основной удар и дать время ретироваться основным силам.
Четыре легких крейсера: «Нанива», «Такачихо», «Ниитаки» и «Акаси», – шли в сопровождении восьми миноносцев класса «Циклон». Отряд держал курс в залив Чемульпо, где была назначена точка рандеву с крейсерами «Асама» и «Чиода», туда же должен был прийти быстроходный авизо «Чихайя».
«Чиода» выполнял в Чемульпо роль стационера и должен был присоединиться к эскадре за пару часов до нападения на русский крейсер. Команде с утра следующего дня следовало держать котлы под парами и покинуть рейд сразу после передачи на «Варяг» ультиматума с предложением о сдаче.
«Нанива» не был ударной силой отряда, и флагманский флаг на нем подняли скорее как дань уважения, чем за его боевые характеристики. Спущенный на воду в 1885 году, он был самым старым и самым тихоходным кораблем в эскадре контр-адмирала Уриу. Тем не менее «Нанива» была легендой японского флота, воевала в японо-китайскую войну и потопила китайскую канонерскую лодку. А что еще может поднять боевой дух, как не равнение на героя? Две недели назад Сотокити Уриу, вручая на палубе «Нанивы» лучезарным мичманам офицерские кортики, обвел рукой надстройки и орудийные башни крейсера и сказал: «Это «Нанива», и вы стоите на ее палубе. Запомните этот день и то, что сыновья тигра не бывают псами. Идите и умрите, как подобает тиграм».
