Мария Воронова - Кроткая заступница
– Юлия Викторовна, – сказала она строго, – я сказала, что недовольна редактурой в целом и надо её переделать. Что неясно?
– Лиза, что за тон!
– Это я должна вам звонить и спрашивать, почему до сих пор не готов новый вариант?
– Знаете, Лиза, в таком тоне я не готова с вами разговаривать. Как будто недостаточно того, что вы предъявляете мне необоснованные претензии, позволяете себе сомневаться в моей компетентности, так вы ещё и грубите! Знаете что? Я вас оберегала от жестких реалий книжного бизнеса, и вам будет полезно в него окунуться, чтобы понять наконец мою роль в вашем творчестве. Давайте вы сами поработаете без меня, и потом мы вернёмся к этому разговору.
– Как вам будет угодно!
Положив трубку, Лиза тяжело вздохнула. Может быть, это просто сказанные в запальчивости слова, а может быть – разрыв отношений, в которых хорошего было гораздо больше, чем плохого.
Просто Юлия выбрала самый неудачный момент для звонка, когда Лиза настроилась быть энергичным, решительным и отважным следователем. А тут вдруг текст, откуда ни возьмись, да ещё и спросонья! Ничего не было сейчас в её словах, ни логики, ни смысла, просто детское желание настоять на своём во что бы то ни стало.
Руслан Романович искоса поглядывал на неё.
– Что? – вскинулась Лиза, по инерции агрессивно.
– Ничего, – улыбнулся Волчеткин, – просто я не думал, что вы такая суровая дама.
– Да какой там! Просто, знаете, как-то вдруг нахлобучило. Внезапно поняла, что не могу больше жить по принципу генерального деликта.
– Как, простите?
Руслан отложил айпад и взглянул на Лизу с интересом.
– Генеральный деликт, и вы бы должны знать, Руслан Романович, поскольку вас, как врача, этот принцип касается прежде всего, – сказала Лиза ехидно. – Обычные граждане живут по презумпции невиновности, то есть обвиняемый невиновен, пока не доказано обратное. У докторов не то. С позиций гражданского законодательства вина врача и медицинского учреждения предполагается изначально. Данный принцип означает, что вина медицинского учреждения, в котором произошло осложнение, или не достигнут ожидаемый пациентом результат, закреплена изначально. Бремя доказывания своей невиновности ложится на медицинское учреждение, и если это не будет сделано грамотно ответчиком, то его вина считается установленной.
– Тьфу, – только и сказал Руслан Романович.
– А кроме того, – мстительно провернула Лиза нож в ране, – Гражданский кодекс РФ устанавливает материальную ответственность за вред, причинённый здоровью гражданина вследствие любых недостатков услуги, независимо от наличия вины исполнителя.
Волчеткин горестно вздохнул, и вдруг, когда она уже приготовилась слушать его жалобы о нелёгкой врачебной доле, неожиданно подмигнул ей:
– Чего только не узнаешь, как поведёшься с умным человеком! Вы меня простите, Елизавета Алексеевна, но я невольно подслушал ваш разговор, и теперь меня снедает любопытство. Редактура, текст, что это? Вы пишете диссертацию?
– Нет, что вы! – Лиза на мгновение смутилась, но быстро сообразила, если она хочет быть самостоятельной и свободной, в первую очередь должна перестать прятаться за псевдонимом. – Помните, Руслан Романович, я нашла у вас книгу Лизы Шваб?
Волчеткин слегка покраснел и пожал плечами.
– Так вот, Лиза Шваб – это я! Можно издеваться.
– Ого! – не сразу смог подобрать слова потрясённый Руслан. – Нет, правда? Как здорово! Теперь мне кажется, я знаю вас совсем хорошо!
– Автор и его произведения – это совсем разное! – сказала Лиза строго, стараясь, чтобы голос её звучал беспристрастно. – Ещё в начале моей литературной работы редактор говорила, что автор должен не разглагольствовать о себе, любимом, а рассказать историю, тогда будет интересно его читать.
«Ведь правильные же вещи говорила Юлия Викторовна», – с горьким раскаянием подумала Лиза.
– Мы с Максом все ваши книги прочитали, и должен сказать, нам очень нравится. Вы молодец! – Руслан Романович засмеялся, будто ему было приятно узнать, что Лиза молодец. – Нет, чёрт, это просто чудо, что вы автор таких хороших книг! Когда только успеваете всё, и преступления раскрывать, и писать?
Лиза потупилась. Ирина Эльханановна, прочитав её роман и дав восторженную оценку, сразу задала тот же вопрос, теперь вот Руслан Романович… Между тем Лиза проводила в праздности довольно много времени и считала себя лентяйкой. Нельзя было сказать, что день её расписан по минутам и всё время поделено между следствием, литературными занятиями и сном. Ничего подобного! Кучу времени отнимали сериалы и книги, а иногда и бессмысленное раскладывание пасьянсов. Пусть это были очень трудные пасьянсы, на две колоды по пятьдесят две карты, требовали внимания и недюжинного ума, но пользы от них не было ровным счётом никакой. Стыдно сказать, любя писать книги больше всего на свете, Елизавета Фёдорова, она же писательница Шваб, ленилась самосовершенствоваться, читать соответствующую литературу. В стеллаже целая полка была отведена книгам по писательскому мастерству, заботливо обёрнутым в газетку, чтобы родители не увидели названий и не начали задавать ненужных вопросов, но Лиза ленилась их читать.
Всю жизнь она была убеждена, что трудится недопустимо мало, а сейчас вдруг Руслан Романович смотрит на неё, как на современное воплощение какой-нибудь Паши Ангелиной.
– Наверное, просто у меня нет своей семьи, – скупо улыбнулась Лиза. – Одиночество, знаете ли, освобождает кучу времени..
– Да, знаю. Слушайте, а когда выйдет новая книга? Мы с братом вроде всё прочитали уже, новую ждём с нетерпением!
Лиза пожала плечами:
– Боюсь, что теперь никогда. То, что вы сейчас слышали, это был наш разрыв с редактором, а других контактов в литературном мире у меня нет. Смешно сказать, я даже не знаю, куда посылать рукопись.
– У меня есть серьёзные подвязки в этом бизнесе, – усмехнулся Руслан Романович, – не хочу хвастать связями, но моя родная мать вместе с Христиной являются интернет-подругами одной весьма знаменитой писательницы.
Когда он назвал фамилию, Лиза изумилась. Автор прекрасных романов, которыми зачитывалась вся страна, казалась ей небожительницей, высшим существом, и невозможно представить, чтобы она состояла в дружбе с такой хорошей, конечно, но заурядной девушкой, как Христина.
– Когда всё закончится, и Христинка водворится там, где ей надлежит быть, то есть под боком у Макса, вы оглянуться не успеете, как она устроит вашу карьеру, – пообещал воодушевлённый Руслан. – Вы вообразить себе не можете её пробивную силу! Мне кажется, ей следовало родиться и жить в Советском Союзе, в эпоху дефицита, там бы её таланты устраивать дела расцвели бы особенно ярко. Там, в аэропорту, я вам про неё сгоряча сказал, что она всё портит. Волновался просто.
Лиза покачала головой:
– Что вы, это неудобно! У подруги вашей мамы без меня есть кому надоедать. А я и так причинила вашей семье достаточно хлопот и неприятностей, чтобы ещё мои писательские амбиции портили дружбу хорошим людям. Знаете, как оно бывает…
Руслан Романович кивнул и предложил спуститься в кафетерий.
…Обстановка в гостинице была небогатой, но вызывала почему-то ощущение уюта и спокойствия. В таком же стиле оказался выдержан и кафетерий, и Лиза с удовольствием села за простой деревянный столик у окна.
Руслан принёс чай и два кусочка «Киевского» торта, попробовав который Лиза зажмурилась от наслаждения. Она вечно боролась с собой, пытаясь ограничить в рационе всякие сласти, но поняла, что теперь делать это станет значительно проще. «Киевский» торт можно поесть только здесь, а по сравнению с ним все пирожные и конфетки покажутся не вкуснее глины.
Чай тоже оказался заварен великолепно, и Лиза вдруг подумала, что, возможно, сейчас происходит один из самых не счастливых, конечно, потому что какое уж счастье, когда людям грозит опасность, но один из прекрасных моментов её жизни.
Она проверила свой телефон, который сразу выложила на столик, чтобы был перед глазами, и Руслан сделал то же самое.
– Пока ничего. Хоть бы Вася доложился, или Христина вернулась в гостиницу, – вздохнула Лиза. – Верно говорят – ничего нет хуже, чем ждать да догонять.
Волчеткин кивнул и, лукаво улыбнувшись, продолжил прерванный разговор о Лизиной писательской судьбе:
– Хорошо, не хотите через мою маму, у меня ещё есть вариант. Правда, не такой железный, но зато поскромнее, как вы любите.
– О? – вежливо округлила губки Лиза, внезапно поймав себя на том, что кокетничает с этим красивым парнем. Она никогда не умела кокетничать – с Гришей было не нужно, а другие мужчины вызывали в ней слишком мало интереса, чтобы тратить силы на разные ужимки для привлечения их внимания, и очень глупо начинать сейчас без теоретической базы и тренировок.
Руслан Романович с восторгом на лице прожевал кусок торта и сказал:
