Роза Листьева - Дом у кладбища
Феликс вздрогнул, по нему пробежала дрожь.
– Храм судьбы? А что это такое? – не унималась Лиана.
– Это обитель каждого из нас, только не все в это верят.
– Как интересно быть священником, – сказала Альбина Бенедиктовна. – Я слушаю вас не отрываясь. Бог дал вам крылья.
– Чтобы я прилетел, – пошутил отец Патрик и продолжил: – Вера дана не каждому, как это ни прискорбно, но это так.
– Я за научное объяснение мира, – улыбнулась Лиана. – В мире всё согласовано, одно объясняет другое. А как понять того, кто всё сотворил?
– Жизнь начинается и заканчивается. Это и есть то, что дано понять. Нет ничего дороже жизни.
– А вы верите в привидения? – Лиана пристально посмотрела ему в глаза, отчего отец Патрик немного смутился.
– Души наших предков ищут пристанища, и мы не вправе им отказать.
– Нет, я с вами не согласна, – сказала Альбина Бенедиктовна. – Лично я предпочитаю жить спокойно. И спать по ночам.
– Вас беспокоят души умерших?
– Каждую ночь я слышу стоны, слышу шаги, – пугающим низким голосом проговорила Лиана. – Редкие минуты, когда удаётся поспать. Мне снятся кошмары, и мне кажется, что он снова напал на меня.
– Кто он? – спросил отец Патрик.
– Призрак! В глазах пустота. И руки тянутся к твоему горлу. Дыхание сначала учащается, а потом… потом замирает, и ты не видишь больше ничего. И ты просишь: «Не убивай меня…» А потом я ничего не помню. Помню только, как очнулась вся в поту, и не знаю, как пережила это.
– Дитя моё, прошлого не нужно бояться. Оно не причинит тебе вреда, но если…
– Эти гадкие отвратительные сущности смотрят на меня и прикасаются ко мне! И вы утверждаете, что этого не нужно бояться?!
Лиана треснула кулаком по столу. Ложки и вилки подскочили.
– Не поддавайся своим страхам, дочь моя. Они погубят тебя. То, чего мы боимся, имеет свойство преследовать нас.
– Я тоже не без греха, как и все другие люди, но почему Бог наказывает меня?
– Солнце светит всем бесплатно. Ты такая же, как все, и Бог, любящий тебя, посылает тебе испытания. Ты не должна бояться. Ты должна их преодолеть! Чтобы не уподобиться дьяволу, нужно любить Господа во всём его многообразии.
– Разве можно любить всех?
– Нет таких дорог, которые никуда не ведут, где бы они ни начинались и где бы ни заканчивались, они ведут нас к Богу. Твоя душа мечется в потёмках. Ей нужен свет. Не бойся ничего и иди. Твои странствия откроют тебе глаза на мир, и ты победишь свой недуг. Твои страхи умрут в тебе, и глаза посмотрят в чистое небо…
– А если Бога нет? И всё это бред больного маразмом сумасшедшего?
– Это не бред. С твоей точки зрения – вера бессмысленна, этим и отличается моя точка зрения от твоей. Но если ты призадумаешься, и не сразу, а постепенно и вдумчиво подойдёшь к этому вопросу, то многое тебе откроется и станет ясно, что любовь несёт радость, и по какому пути бы ты ни пошла, он приведёт тебя туда, где причина открывает следствие.
– Вы решили меня совсем запутать?
– Любовь и есть причина веры, всесильная любовь, которую дарит нам Господь.
– А что такое Бог, вы знаете?
– Даже мне не дано это знать, это высшее, сокровенное знание.
– Так если вы не знаете, что такое Бог, почему вы утверждаете…
И тут в дверь позвонили. Все переглянулись.
– Я открою, – сказал Феликс.
– Началось, – вздохнула Альбина Бенедиктовна.
– Что началось? – не понял отец Патрик.
– Это давняя история, – ответила она.
– Да? Расскажите.
– В следующий раз, когда она будет не столь печальная…
На вопрос кто никто не ответил. Он подождал с минуту и открыл дверь. Никого не было. Впрочем, он уже знал, что это убийца. Феликс открыл почтовый ящик, там была записка: «Я тебя предупредил». Он медленно прочитал и зашёл в дом. Легранский сравнил эти три записки, которые выудил из почтового ящика. Они были отпечатаны на компьютере одним шрифтом.
– Почерк один и тот же, – сказал он сам себе. «Если ты кому-нибудь расскажешь, я и тебя по стенке размажу. Я слежу за тобой. И вот теперь. Я тебя предупредил». Где-то далеко пробили часы, и он вздрогнул.
– Твои страхи умрут в тебе, – послышался голос отца Патрика. – Вера дана не каждому. В этом он прав, никому нельзя верить, тем более богам, – заключил он.
Все разбрелись по своим комнатам, и в доме стало тихо. За окном каркали вороны, и на сердце стало жутко. Лиана посмотрела на луну и зевнула.
– Что было в записке? – спросила она.
У него в руках был листок бумаги, он повертел его и ответил:
– «Я тебя предупредил».
– Всё?
– Да. Он думает, что запугает нас, так же как Мейсона и Нору.
– Завтра суд. Ты пойдёшь?
– Я должен помочь Энди, один он не выберется.
– Мы словно свечи в храме судьбы, – таинственно произнесла Лиана. – Он прав, если бы не было Бога, было бы страшно жить на свете, на земле был бы дьявол.
– Которому праведник посмотрел бы в глаза и увидел его конец, – сказал он в темноте и засмеялся.
– Я серьёзно, а ты…
– Прости, но это нелепо.
– Ты думаешь, что это глупости? Ты ошибаешься!
– А в чём я прав? Что ни скажу, от тебя слышу, что я неправ!
– Прости, я не хотела. Не обижайся на меня. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи. Завтра рано вставать. Надо получше выспаться.
Они поцеловались и легли, но им не спалось. Часы пробили десять. Они посмотрели друг другу в глаза, но вдруг Лиана вскрикнула. У неё на руке был жук.
– Что с тобой?
– Он шевелится… Сними его…
В темноте Феликс ничего не мог понять, а Лиана ничего не могла объяснить. Она запуталась в одеяле, но, когда Феликс включил свет, всё сразу встало на свои места. Бедный испугавшийся жучок бежал то в одну, то в другую сторону.
– Он же маленький…
– Ну, ни фига себе маленький!
– Он тебя не укусил?
– По-моему, нет, но чешется и немного покраснело.
– Дай посмотрю. – Он поцеловал её руку. – Так лучше?
– Да, спасибо.
Легранский взял жука за усы и выкинул в окно, заметив при этом какие-то следы, ведущие в сторону дома. Они резко отличались от всех, что были на дорожке.
– Неужели опять? – прошептал он.
– Что? Ты что-то сказал?
Феликс обернулся и с любовью и нежностью посмотрел на неё.
– Прости, я должен идти.
– А я думала, что мы продолжим наш неоконченный разговор. Что же нам мешает на этот раз?
Он поманил её пальцем. Лиана вздрогнула, увидев на тропинке мужские следы. Ещё не затвердевшая грязь выдавала с потрохами неожиданного гостя.
– Я должен идти, – прошептал Легранский. – Ты должна меня понять.
Она протянула ему пистолет и поцеловала.
– Просто так нужно.
– Просто так нужно, – повторила она. – В этом доме бессмысленно желать спокойной ночи, всё равно что-нибудь случится.
Она осталась одна. Ветер качнул занавеску и запутался в люстре, которая зазвенела словно колокольчик. В доме было тихо, и Легранский слышал свои шаги. На улице шёл дождь, и снова отключили свет. Надвигалась буря. Вёдер не хватало, и на чердаке, с которого сочилась вода, были расставлены различные плошки. Феликс зажёг свечи и медленно обошёл дом. Луна и ветер, словно только что познакомились, играли друг с дружкой в прятки. Ему показалось, что в доме холодно, и он растопил камин. Когда он привстал, подсвечник, стоявший на нём, куда-то исчез.
– Не понял… – сказал он. – Я чего-то не понял…
Легранский шёл осторожно, стараясь ни на что не наткнуться. Вдруг ему послышалась довольно приятная мелодия. Она слышалась из комнаты где-то на втором этаже. Он заглянул в неё. Музыка возникла будто бы из ниоткуда… Это был вальс. Старинный французский вальс, который… танцевали два привидения. У женщины в руке был его подсвечник. Они медленно вальсировали, плавно покачиваясь из стороны в сторону. Легранский пожелал остаться незамеченным. Он улыбнулся и отправился за фонарём. С этим было сложнее. Куда он мог деться, Феликс не мог даже предположить. Наверное, он пропал. Но тут послышался страшный вопль, словно кто-то наступил на кота. Померанец всегда сидел под стулом, разложив свой хвост.
«Ага, вот ты где, – подумал Легранский, – теперь ты от меня не уйдёшь!»
Крик послышался с первого этажа. Он ловко спустился по лестнице и направил пистолет в пустоту.
– Эй, ты! Выходи! Я тебя не боюсь! – крикнул Феликс, но в ответ услышал только эхо. Он прочесал весь этаж и ничего не нашёл. – Где же ты спрятался? – мысленно он пытался вычислить траекторию его передвижения. – Ты у меня ещё получишь!
И снова послышались шаги. Крадучись, они то быстро, то медленно передвигались, то затихали совсем. Кто-то споткнулся о ведро и тихонько выругался. Феликс оглянулся, но не понял, откуда слышен звук. Вдруг он увидел в свете луны лицо Дупельта. Из правого глаза торчала вилка. Легранский стоял молча, в руках у него трясся пистолет. Он шёл прямо на Легранского. Покойный Джек вернулся, чтобы отомстить. Феликс сглотнул. Сердце стучало как барабан в военном оркестре. Слова, которые он хотел произнести, застряли у него в горле.
