Нина Еперина - Анна
Они говорили долго, и он все время переводил разговор на завтрашний день, и на ее будущее. Он доказывал Анне, что прошлое, конечно же, существует, но всегда для будущего! Что она должна себя настраивать на это будущее, в котором у нее еще будет жизнь! Обязательно будет новая жизнь! И в этом завтра у нее очень большая жизненная программа! Она не должна забывать, что Питэр оставил ей такое будущее, которым не могут похвастаться очень многие люди! Он оставил ей детей!
– Если не будет завтра, – говорил Майк. – зачем же было тогда Питэру прилагать к будущему столько усилий? Зачем рождать на свет белый этих детей? С таким же успехом можно было бы жить самым обыкновенным, очень богатым человеком. Но, он же им не стал! А ты вытащила лотерейный билет, по которому тебе достался именно он и ты несешь ответственность за все его дела! Ты обязана стать очень сильной! И обязательно очень счастливой! И ты и дети!
– Я знаю это, но не знаю с какой стороны подступиться к такому сложному вопросу. – Анна вздохнула. – Он умер так внезапно, на самом пике нашей прекрасной, нашей красивой, нашей необыкновенной жизни! Просто все так стремительно оборвалось! Хотя он и готовился к этому заранее, как чувствовал, но, наверное, я не до конца была готова к такому повороту событий так быстро!
Анна тихо заплакала.
– Бедная моя девочка. Тебе сейчас очень непросто будет выживать, зная, что за тобой стоит целая вереница подрастающих детей, а напротив тебя ощетинившиеся копьями враги! Я буду стараться помогать тебе всем, чем смогу.
– Не бросай меня. На самом деле у меня очень мало настоящих друзей. – горестно констатировала Анна.
– Понимаешь. Нужно использовать настоящее сегодня и сейчас, чтобы стать кем-то в будущем. Эту мысль ты должна нести всегда и передать ее уже теперь твоим детям! Ты должна стать мудрой, сильной, сострадающей! Ведь наше и настоящее, и будущее, так скоротечны! Ты же имеешь свой идеал? Имеешь! Это наш Питэр! Нам всегда нужно четко представлять этот идеал и идти к нему для достижения наших целей. А наши главные цели и действия – защитить интересы нашего дорогого Питэра, твои интересы и интересы ваших детей! И ты хочешь кому-то уступить эти права? Нет и еще раз нет! Это и есть наши цели и наши интересы! И никому мы их не отдадим! Правильно?
– Да! Правильно! Тем более, что я жду от Питэра ребенка! – Анна даже покраснела.
– Правда? Радость-то какая! Поздравляю! Если у нас произошло такое радостное событие, мы тем более должны взять себя в руки, сосредоточить свои силы и дать достойный отпор всем широко раскрывшим рот на наши материальные ценности! Правильно я думаю?
– Наверное, да! Правильно. Это же наше право. Да? Нам его дал Питэр и именно он хотел, чтобы оно осуществилось.
– Да! Именно он! И нечего думать как-то по-другому! Я с тобой! И это есть самое главное!
– Когда человек в этом мире не один, ему становится совсем не страшно! – Анна обняла, и поцеловал Майка в щечку, как бы закрепив этим поцелуем их устный договор. Поставила печать!
– Завтра с утра мы спокойно разберем все бумаги, просмотрим еще раз завещание и все возможные лазейки, которые наши противники могут выставить против нас. Мы должны быть во всеоружии…
– Кажется, и я созрела к борьбе…. – Анна горько вздохнула.
Глава тридцать третья
Наследственный суд
Судья оказалась темнокожей, пожилой и худенькой женщиной в очках с сильной диоптрией. Она подслеповато рассматривала Анну, племянников, адвокатов как с той, так и с другой стороны. Что-то из увиденного ей явно не понравилось, поэтому вид она делала очень недовольный.
Анне казалось, что в данном процессе самой отрицательно возбуждающей единицей для судьи была именно она, хотя сегодня она оделась так скромно, как не одевалась со времен училища в Ла Скала. Тонкий, черный свитер под горлышко, черная, длинная юбка и даже черные колготки. Но судья дольше всех рассматривала именно ее, рассматривала с прищуром, на что сидевший рядом Майк шепнул на ушко Анне:
– Так! Жертва интернета. – и хихикнул.
Анна и сама это понимала. Сегодня она была для американской публики, как красная мулета для быка в руках тореадора.
Зал был забит до отказа. На сегодня в суде объявили развлечения в виде спора из-за наследства Анны Хиггинс с родственниками ее мужа Питэра Хиггинса! Аншлаг был обеспечен не только в зале суда, потому что все остальное пространство забили журналисты как с фотоаппаратами, так и с телекамерами, которые постараются сегодня же привезти в возбуждение всю остальную американскую публику, развлекая выдержками из ее жизни!
Она, Крис, Майк, ее адвокаты и несколько знакомых, которые подходили под «сочувствующие», потому что на самом деле подходили к ней, и от души сочувствовали, сидели в одном ряду – справа. Как-то так получилось, что и те, которые знали, любили, уважали Питэра и его семью, тоже усаживались справа, на следующие ряды, а прочие «близкие родственники» обосновались слева.
Анна запретила себе смотреть в их сторону, чтобы у нее не сложились хотя бы какие-нибудь оправдательные нотки в их пользу. Она держала в голове слова Питэра «это никчемные трутни, всю жизнь провалявшиеся на диванах». Ее глазами и ушами были Крис и Майк, сидевшие с двух сторон от Анны, и каждый «вливал ей в уши», как называл это Крис, свои впечатления по очереди. И про «родственничков», и про их адвокатов.
Противную сторону представляли сразу несколько крепких адвокатов, которых Мак знал, как достаточно изворотливых, но не очень дорогих. Свидетелями выступали три непонятные и крикливые тетки американских форматов, вскормленные на «Биг-Маках» и «Пепси» и студнем расплывшихся в креслах, куда они с трудом помещались. Рядом развалились трое краснощеких здоровяков под стать теткам и группа поддержки, которой явно было обещано много пива и «жрачки» по завершению процесса, поэтому ведущих себя с вызовом и неадекватно.
Тем более перед телекамерами и фотообъективами!
Им всем очень хотелось попасть на первые страницы газет, поэтому они вели себя шумно и демонстративно ходили туда-сюда, в основном мимо Анны и нагло ее рассматривали. Они старались «засветиться» перед объективами, шумно обсуждали последние новости об Анне с экранов телевизоров и интернета, перекидывались громкими репликами не совсем благонравного характера и плевались на пол.
Судья перекладывала бумаги, смотрела на всё это безобразие над очками и переводила взгляд с левой части зала на правую, как будто ждала, когда у Анны и ее окружения лопнет терпение. Но вся правая половина зала делала вид, что их это не касается и не интересует.
Наконец судья еще раз оглядела весь зал, потом постучала молоточком и громко объявила:
– Встать, суд идет!
Все встали, включая судью.
– Прошу садиться. – громко сказала судья и первая села, еще раз оглядела зал и… началось судебное разбирательство…, длиной в три дня.
За три дня Анна была удивлена количеством открытий для себя. Оказалось, что дальние родственники на самом деле были самыми близкими и родными. Они принимали самое деятельное участие в жизни дяди. Мало этого, они ему материально помогали всю его жизнь, привозили в дом экологически чистые продукты питания со своей фермы! О том, что есть какая-то ферма, Анна слышала впервые, точно так же, как и никогда не пробовала эти экологические продукты. Во-вторых, оказалось, что Питэр с раннего детства рос вместе со своими племянниками, в одном доме у их матери, кузены его матери, потому, что его мать была очень бедная, и у нее не было денег даже на еду!
Питэр был в детстве такой худой, недокормленный и неухоженный, что ему приходилось донашивать вещи после взрослых родственников, поэтому он рос очень болезненным и хилым, отчего и не был женат, потому что как мужчина он не был мужчиной!
На такую новость Анна просто рассмеялась громко! Придумать подобную глупость могли только очень изощренные люди с больным воображением. Второй раз смех вызвали обвинения Анны в том, что она вышла замуж за Питэра без гроша за душой, то есть, преследуя корыстные цели!
Все эти глупости сопровождались свидетелями, которые отчаянно вторили глупым россказням и клялись, при этом, сводом американских законов. В этой куче свидетелей нашлись даже врачи, которые, якобы, лечили Питэра в детстве и были уверены в его недееспособности, как мужчины на сто процентов. На подобный бред ушел весь первый день.
Второй день был предоставлен в распоряжение противоположной стороны, то есть Анны и ее представителей.
Вот тут-то и легли на стол судьи все документы, которыми располагали три адвоката Анны. Старшим адвокатом было зачитано завещание, оформленное согласно законам, правильно и вовремя. Были представлены справки о состоянии здоровья Питэра на протяжении последних пятидесяти лет, то есть его медицинская карта, в которой черным по белому была дана оценка отменного здоровья пациента. Была предъявлена козырная карта – последняя справка о причине смерти и состоянии физического тела на момент смерти Питэра Хиггинса!
