Алексис Винг - Ваниль и терпкий запах корицы
– Ваше величество, королева-мать. На нас все смотрят. – Тихо прошептала мне она.
– Ну и ничего. Пусть завидуют. – Но меня остановил мой муж. Он знал, что если меня не оторвать от Маргариты, то я предпочту и вовсе не отпускать её от себя или же уеду с ней. Он нежно погладил дочь по её шелковистым локонам волос и поцеловал в лоб:
– Милая, мы будем тебе писать. Не волнуйся ни о чём. Там будут твои дяди и тёти, а они тебя просто обожают и не посмеют обижать. Будь умницей и прилежней ученицей. Ты ведь ещё не бросила латынь?
– Нет, отец, я всё ещё продолжаю занятия. Скоро смогу по памяти читать Гомера. – С чувством собственного достоинства произнесла та.
– Умница моя, – поцеловал её в макушку король. – Эта прилежность у тебя от меня.
Я с ревностью взглянула на мужа и дочь. Мне стало так обидно от того, что эта девочка так сильно привязана к отцу, хотя я её родила, заботилась о ней, проводила с ней лето и постоянно проявляла свои нежные чувства!
Маргарита села на свою лошадку и уехала в сопровождении нескольких слуг и десятка стражников. Она не была ничем испугана, будущее её нисколько не пугало. И даже разлука с нами не приводила её дух в смятение. Она гордо подняла голову и думала уже о том, как будет рад её отец, когда узнает, что она уже может свободно говорить на нескольких языках и читать на латыни.
Я же любила её уже просто так, потому, что она – была моей дочерью. Но её некоторая холодность по отношению ко мне объяснялась лишь тем, что дочь чувствовала, что я не люблю её отца, хоть я ни разу при ней не ссорилась с ним и всем видом показывала, что я самая счастливая на свете от того, что он – мой муж. Но, видимо, детей не обманешь.
Целый час после расставания с ней я старалась занять себя делами. Принимала различных гостей в замке, в том числе и обычных горожан, которым нужна была помощь её величества. Устав от всех прошений, я решила пойти прогуляться. Задумавшись о чём-то, я сама не заметила, как подошла к конюшне. Сегодня здесь было по-особенному тихо. Казалось, что с моей дочерью все радости земные улетучились от нас. Никто не собирался на прогулку, все спрятались от жары в душных помещениях замка. Я же подошла к маленькой лошадке – дочери Клариссы, погладила её спинку и решила расчесать её гриву, как недавно расчёсывала непослушные волосы дочери. Мне было невыносимо тяжело сегодня. С дочерью я потеряла всю радость и восхищение прекрасным временем года. Сердце обливалось кровью, как если бы в него вонзили острый холодный кинжал.
Наверное, мне стоило вернуться обратно. Я же королева, не только мать, и мой второй ребёнок так же нуждается во мне, как и первый. Я решила, что побуду здесь ещё немного, и лишь потом пойду назад к дворцу. Позади меня послушались чьи-то шаги. Я невольно улыбнулась, как будто и ждала этого. Обернувшись, я увидела не того, кого хотела увидеть. Это был простой конюх, но не мой друг. Я улыбнулась ему, поклонившемуся мне, и шагнула прочь. Но не успела я выйти из конюшни, как заметила рядом чью-то знакомую фигуру. Подождала пару секунд, как будто оттряхивая от своего платья прицепленные к нему веточки и сено. Уильям Кофер, увидев меня, заулыбался и просиял своим невероятным светом. Я улыбнулась в ответ.
– Добрый день, ваше величество. Отправляетесь на прогулку? Давайте я вам подготовлю коня. – Выразил свою готовность мне услужить мой друг.
– Нет, мистер Кофер. У меня нет сегодня настроения кататься верхом. – С грустью призналась я.
– Ах да, я слышал о том, что её высочество была вынуждена уехать. Мне очень жаль. – Но вдруг он опомнился: – Могу я вам чем-то помочь, ваше величество? – С неподдельным интересом спросил Уильям, недоумевая. Я же в ответ на это покраснела с головы до пят.
Мне стало так неловко от того, что я просто хотела с ним повидаться и обменяться парой слов. Шталмейстер, увидев моё смущение, пытался подавить свою улыбку, но это у него плохо получилось. Ему было приятно, что я оказываю ему такое внимание, которое, собственно, не должна была оказывать.
– Я просто хотела пройтись по окрестностям, отвлечься. – Неумело соврала я.
– Тогда, может, присядете под навесом? Сегодня необычайно жарко на улице. Не хотел бы, что вы, ваше величество, получили солнечный удар. – С сильным беспокойством произнёс он. Я согласилась, и мы вместе прошлись по узкой тропинке, обсаженной с каждой стороны цветами.
Мы вошли в небольшой сад, я села на лавку под небольшим навесом, по которому вился цветущий в этой время восковой плющ. От него приятно пахло, и в воздухе, помимо резкого запаха скошенной травы, витал запах цветков этого растения. Я пригласила Уильяма сесть рядом и, после некоторых уговоров, он выполнил мою просьбу. Мы сидели в тени и наслаждались прекрасным видом, открывавшимся только нам, сидевшим посреди этого небольшого сада. Тишину прервал стрекот кузнечиков, разместившихся в траве возле нас.
– Сейчас это великолепие не приносит мне такой радости. Без присутствия дочери любая красота кажется несовершенной. – Высказала я вслух свои мысли.
– Ваше величество, вы ничего не могли поделать… Так будет лучше для неё. Её лучше держать вдали от грядущих событий. – С участием начал мой собеседник.
– Я это понимаю. Разум понимает, а сердце всё равно страдает. – Вдруг перебила его я.
– Как считаете, когда начнётся война? – Поинтересовался Уильям.
– Ужасней всего то, что никто точно не знает. Но мы считаем, что уже в середине сентября пираты со своим войском будут у нас.
– Ясно. – Задумался мой друг.
– А вы собираетесь вступить в ряды нашей армии? – Я попыталась улыбнуться, но уголки моих губ лениво сопротивлялись.
Уил удивился, взглянув на меня. Я тут же вспомнила, что этот человек не раз обещал служить мне и моему королевству, и тут же поняла, что это были не пустые обещания.
– Меня обязывает не только долг, – как будто читая мои мысли начал Кофер. – Я хочу отомстить за смерть своих родных. Пираты отняли у меня всё. Мои воспоминания – это всё, что у меня есть.
Я понимающе на него взглянула, я ведь тоже тогда потеряла любовь всей своей жизни. Не отрывая взгляда от его голубых глаз, я вдруг вспомнила об Эдварде. Так давно я не говорила о нём вслух. Боялась вымолвить его имя, даже про себя, даже шёпотом. Боялась, что из-за этого потеряю над собой контроль и расплачусь. И была права, у меня тут же на глазах выступили слёзы. Уильям внимательно смотрел на меня. Мне даже жутковато стало, мне казалось, что этот человек смотрит сквозь меня, может читать мои мысли и знает меня даже больше, чем я сама себя знаю.
– Я знаю, что вы тоже, ваше величество, многое тогда потеряли. – Произнёс он то, о чём я как раз думала.
– Да. – Севшим голосом сказала я. Сглотнув комок в горле, я обрела свой прежний голос. – Я потеряла тогда ребёнка, который ещё не родился.
Мой собеседник не знал об этом, он вытаращил на меня свои красивые лазурные глаза и проникся ко мне искренним сожалением.
– Простите, ваше величество, я не знал об этом.
– Это случилось уже после того, как мы узнали о том, что началась война. Умер… мой хороший друг. И я не смогла справиться с ударом. – По моей спине пробежался холодный пот.
Я видела, как левая рука моего собеседника дрожит и он делает над собой усилие, чтобы не позволить себе прикоснуться к моей руке. Я грустно улыбнулась ему.
– А затем я потеряла мужа. В общем, я потеряла всё так же, как и вы. И мы с вами гораздо больше можем понять друг друга, чем кто-либо другой. – Я сделала глубокий вздох, чтобы справиться с рыданиями, подступившими к горлу и готовыми выплеснуться из меня в любой момент. – Знаете, мне казалось, я рожу сына. Не знаю, как это возможно, но мне даже не нужно было спрашивать об этом повитух или астрологов. Я точно знала, что у меня будет сын.
– И как вы бы его назвали, ваше величество? – Вдруг задал безобидный вопрос Уильям.
Я, не задумываясь, ответила:
– Эдвард, я бы точно назвала его Эдвардом. – Я опустила глаза долу. – В честь моего доброго друга. – Тут дыхание меня подвело, и я чуть было не задохнулась, не в силах справиться с нахлынувшими чувствами.
Я перевела взгляд на Кофера, и увидела его изумлённые глаза. В них отражалась такая грусть, какая могла отразиться лишь в моих глазах. Я словно смотрела на себя в зеркало. И увиденное мне не понравилось. Неужели я так же несчастна, как и этот человек? Неужели моя душа так же растерзана, так же покрыта шрамами, как и его лицо? Но ведь я думала, что моя боль уже позади. Уильям понимающе смотрел на меня и в его глазах блеснули слёзы. Я попыталась утешить его и постараться не наводить на моего друга свою тоску по людям из прошлого. Ведь этих людей уже не вернёшь и нужно жить здесь, в настоящем, с живыми людьми, которых любишь и которые тебе дороги. Я похлопала вспотевшей рукой по тыльной стороне ладони Кофера и попыталась успокоить его своей улыбкой.
