Владислав Князев - Русская комедия (сборник)
– Дерзай, школа! – снова напутствовал живой монумент. – Теперь тебе нет равных среди школ всех народов и всех времен.
Но… Атлас, она же Атлантида, почему-то не испытала прилива педагогического вдохновения. Наоборот, она почему-то сокрушенно вздохнула.
– Не знаю, как насчет детей всех времен и всех народов, но вашим детям, разудалые папаши, прежде чем плыть на край света, через Волгу или хотя бы через колдыбанскую лужу…
Атлантида деловито потрясла указкой, поглядывая в сторону ребят. Как повар кухонным ножом. Перед разделкой цыплят.
– …неплохо бы сначала научиться, как говорят, на всякий пожарный случай… плавать. Я понятно выражаюсь? Плавать.
А это что еще за поворот такой? Опять удивительная колдыбанская действительность преподносит нам свои совершенно особые сюрпризы.
– Что означают ваши странные намеки, достойная наставница отроков? – удивленно вопросил врио Луки Самарыча. – Уж не означают ли они то, что воспитанники вашей школы не умеют плавать?
– Не умеют, – со злорадством подтвердил Атлас устами Указкиной. – Ни один! И не надо, папаши, делать вид, что все это для вас – новость. Все это вам давно и хорошо известно.
Что за странные упреки, безосновательные обвинения, почти что клевета? Впрочем, нет, кажется, не клевета. И обвинения не совсем безосновательные. А упреки – так в самый кон. Кажется, мы действительно давно и хорошо знаем, что наши дети не умеют плавать. По этому поводу даже местное телевидение делало критическую передачу. И местные газеты возмущались не раз. Дескать, стыд и позор: дети, выросшие на Волге, не умеют плавать!
– Хорошо плывем, – злорадно комментировала Атлантида. – Впрочем, пока все поправимо. Пусть папаши наших воспитанников покажут им наглядный пример. Сами переплывут Волгу раз десять туда и обратно. Или до Жигулей сплавают. Хотя бы в одну сторону. И дети сразу забудут про все, кроме колдыбанской удали.
– Ну! – с готовностью откликнулись мы. – Детей лучше всего учит наглядный пример.
– И вы готовы за это взяться? – лукаво вопросила главдистервег.
– Всегда готовы! – по-пионерски отвечали мы.
Эдак звонко и эдак весело, ибо в конце тупика забрезжил свет и появилась надежда: может, все-таки прорвемся сегодня к источнику истины.
– Как все хорошо складывается! – развеселилась и Атлантида. – Тогда, может быть, не будем откладывать дело в долгий ящик? Начнем уроки удали прямо сейчас!
– Буквально сию минуту! – с готовностью согласились мы. – Буквально. Но…
Мы замешкались, ибо пока не знали, что же конкретно мешает нам переплыть Волгу туда и обратно или сплавать до Жигулей немедленно. Но это, оказывается, знала сама Атлантида.
– Но… – поддакнула она нам. – Есть одна небольшая, совсем крохотная неувязочка.
Она опять потрясла указкой, как шеф-повар резаком. На сей раз перед нашим носом. Так, будто собиралась разделывать баранину.
– Позвольте мне от лица широкой общественности задать вам один удивительный вопрос: а умеют ли плавать отцы воспитанников нашей школы?
Так и сказала. Мы невольно вздрогнули от искреннего возмущения. Умеют ли плавать истинные колдыбанцы, коренные волжане, потомки легендарных жигулевских удальцов? И это говорит педагог! Да еще якобы от лица широкой общественности. При чем тут вообще широкая общественность?
Впрочем, кажется, действительно широкая общественность Приволжского микрорайона проявляла интерес к затронутой теме. И не однажды, а многократно. В частности, местное телевидение и местные газеты давно бьют тревогу. Дескать, очень хотелось бы знать: а умеют ли плавать отцы нашей юной смены – коренные волжане, потомки легендарных жигулевских удальцов?
Гм, гм. Если откровенно, то истинные колдыбанцы, то есть мы, и сами уже давно, много лет, из года в год собираются выяснить это. То есть умеют ли они, то есть мы, плавать? Но вот всё никак не соберутся.
Так или иначе, но сегодня сам Зевс, сама Афина и даже десять московских мудрецов-академиков не могли бы сказать, умеет ли плавать хоть один истинный колдыбанец, то есть хоть один из нас.
– Ну вот и приплыли, – злорадно комментировала Атлантида. – Дальше некуда. Полная комедия.
С этими словами она стала вытаскивать со дна своего баула пухлые почтовые конверты, запечатанные канцелярским образом.
– Любуйтесь! – приказала она, когда груда этих конвертов на столе выросла почти до потолка. Что же там, в этих пакетах? Какая такая атомная бомба?
Оказалось, что школа № 1 обладает гораздо более страшным оружием.
– Письма от руководства нашей школы вашему руководству, – уверенно разгадал тайну страшных конвертов Альбертик.
– На каждого из здесь присутствующих, – добавила Жанночка.
– Кляузы, – уточнил Альбертик.
– С требованием принять решительные меры, – добавила Жанночка.
– Вот так-то, безотцовщина! – злорадно подтвердила информацию своих догадливых учеников Указкина. – Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Теперь встретимся на общем школьном собрании с участием вашего руководства.
Ну что, читатель? Ты, конечно, и сам догадываешься, что нам не до смеха и не до хорошего уже сейчас. А до школьного собрания с участием нашего руководства лучше бы не дожить.
А все из-за этого брезентового монумента, который стоит посреди зала так величественно, словно его сейчас будут покрывать позолотой. Если б не он, давно уж отмаялись, в смысле выполнили бы свой отцовский долг в роли подручных школы. Подумаешь, экскурсия в зверинец. Ну послушали бы, как на нас рычит лев. Ну полюбовались бы, как показывают зад мартышки. Ну утерлись бы, если б начал плеваться верблюд. Конечно, от всего этого и сам немного звереешь. Зато школа номер два закрылась бы на ремонт от зависти.
Эх! В какой уж раз увлеклись! Нашлись, понимаешь ли, легендарные удальцы…
– Нашлись, понимаешь ли, легендарные удальцы! – услышали мы чей-то язвительный голос.
Нет, это не мы заговорили вслух от обиды и отчаяния. Это издевался над нами Атлас. Всё в том же виде, то есть в образе правой и одновременно левой руки директрисы Рогаткиной.
Правая-левая рука, в смысле Указкина, так разошлась, что отняла у монумента багор и грохнула им об пол. Потолок и стены «Утеса», правда, демонстративно не шелохнулись, но удар тем не менее был хорош. Даже колдыбанские мухи перестали жужжать, как испорченный пылесос местного производства. Который, к слову сказать, и в исправном состоянии запросто заглушает рев танков на Красной площади в разгар парада.
– Время легендарных удальцов прошло! – вскричала Указкина. – Их нет больше и не будет. И не надо!
Слышал, читатель? А чего же тогда не рыдаешь?
Наш супер-пупер, у которого с головой через раз не все в порядке, и то сообразил, что нам полный аут.
Сначала он, конечно, надулся. Как стратостат, собравшийся облететь вокруг Земли и обратно. Или даже как культурист на показательном выступлении в женском общежитии.
Атлантида, понятно, обомлела и без сопротивления уступила врио его багор. По крайней мере, без драки. Во всяком случае, без ушибов и переломов.
– На Самарской Луке легендарные удальцы были, есть и будут! – вскричал наш монумент.
Кричал он по-президентски, по-маршальски. Как теща на кухне. И даже хлеще. Как Фараонов, как Неумывакин, как Сократов и другие колдыбанские начальники на рабочих совещаниях.
– Как пить дать! – возопил он было, подняв багор как можно выше. Чтобы грохнуть им погромче, чем Атлас. Чтобы притихшие колдыбанские мухи вновь обнаглели и зажужжали, заглушая рев танков на Красной площади во время парадов…
– Как… – гаркнул супер и…
…осекся. Дошло до него, пузатого дебошира, что Атлас с небосводом – это вам не змеиная кодла и не дракон о девяти башках. Змей можно научить танцевать. Дракону можно снести все головы.
Но Атлас! Нет, конечно, сокрушить его для колдыбанских удальцов не проблема. Но ведь у него на загривке – небосвод. Способен ли этот удивительный небосвод вспорхнуть и воспарить до высоты наших удивительных, совершенно особых истин.
Выражаясь яснее: как тут дать пить?
«Как… – отозвались седые Жигули. – Да кто его знает, как? Может быть, и никак».
Вот так. А спасать эпоху все равно надо. Ну и, сами понимаете, надо спешить на выручку прапрадедовской барной стойке, которая стонет и изнемогает под тяжким игом уже наполненных стаканов.
«Волга-матушка! Услышь нас, родимая! – взмолились удальцы. – Только не надо, пожалуйста, нотаций, что мы, дескать, неразумные и бестолковые, замороченные и затюканные. И насчет “Волжской особой”, если можно, – без попреков. Оставим все это гомерам и гюго, а нам сейчас не до хорошего».
«Да что случилось-то, ребятушки мои? – всполошилась Волга. – Какая такая напасть? Отчего вас трясет, как ваших разбойных прадедов с похмелья?»
«Похмелья мы не боимся, – с достоинством отвечали ребятушки. – Что нам похмелье, если на сей раз уж точно нырнем и не выплывем. Полная гарантия. Потому как, оказывается, плавать мы, матушка, совсем не умеем».
