Татьяна Веденская - Плохие девочки
– Ты взял коньяк?! – поразились мы.
– Слушай, какой у тебя хороший мужчина, – восхитилась Марлена, выхватывая у него из рук увесистую кожаную флягу. – Походная.
– На моем месте так бы поступил каждый, – он скромно потупил очи. – И потом, трезвыми в бой идут только дураки и те, кто за рулем. Вам-то, девочки, зачем страдать?
– Верно! – хмыкнули мы, пуская флягу по кругу. Мир снова немного размыло, как на акварелях в Марленином доме, висящих по стенам ее коридоров. Мы посидели молча, глядя на черную змею асфальта, пустую и хмурую в свете одного-единственного фонаря. Было как-то странно, весело и жутко. Мы вместе, я, Марлена и Сашка Карасик, совсем как в старые добрые времена.
– А помнишь, как они дружили. Помнишь, как на рыбалку ездили?
– Я помню, – хмыкнула Марлена. – Как мне привезли «Фольксваген» разбитый и долго рассказывали историю о злом браконьере, который на велосипеде в него въехал и разбил капот. Как будто можно ТАК разбить капот об велосипедиста! А потом выяснилось, что они напились со Стасом, а твой Серега «Фольксваген» угнал. Сколько ему было?
– Восемь, – вздохнула Сашка. – С тех пор становится все интереснее и интереснее.
– Я еще никак не могла понять, ну как это он его угнал. Оказалось, что они, пьяные, ключи оставили в машине. А там коробка-автомат. В общем, черт знает что могло случиться. Страшно подумать, ребенок за рулем.
– Мне Стас потом рассказывал. Они сидели у костра, уху варили. Вдруг смотрят – машина поехала. А там еще такой уклон, легко в реку съехать. И вдруг крик – Сережка орет, машина едет, что делать – непонятно. О, как твой Ванька бежал. Он, если верить Стасу, тогда мог бы мировой рекорд поставить по беганью за машиной и запрыгиванию в кабину через стекло.
– Так, получается, не помогло, – уточнила я. – Раз капот был разбит.
– Стас говорил, помогло. Ванька зайцем рванулся к машине, впрыгнул, руль вывернул и в березу въехал. А мог бы «фолькс» вообще утонуть. Пал бы жертвой Сереги во глубинах Волги. И ведь как друг друга покрывали. Просто неразлейвода были друзья, – покачала головой Сашка.
– Ш-ш-ш! Кто-то идет, – вдруг буркнул Тимка. Единственный из нас, кто еще помнил, зачем мы тут собрались. – А, отбой. Это пес какой-то.
– Каштан? – удивилась я.
– Откуда тут Каштан? Каштан дома. Он, конечно, тоже любит побродить, – поделился Тимофей. – У него есть три любимые точки – около дома, но там мало чем можно поживиться. У магазина и около помойки у леса – там особенно хорошо, только конкуренция большая. Много жратвы, много братвы. Других собак, в смысле. И если уж Каштан слинял, его только там и надо искать. Больше нигде. В основном у магазина. Там, когда смена нашей соседки, ему еще и сосисок могут надавать.
– Так, не расслабляться! – скомандовала Сашка. – Следим дальше. Они вот-вот придут.
– Да уж, – кивнула Марлена. – Думаешь, придут? Грустно это. Кто бы мог подумать, что мы сойдемся вот тут, в ночи, и все, ради чего это будет, – деньги! Двадцать пять тысяч! Подумать только.
– Твой муж хоть готов платить эти деньги, чтобы сохранить семью, – зло бросила Сашка. – А Стасу этих денег хватило, чтобы стало совершенно безразлично, что я ему изменила. Такая у меня цена. Когда он приходил меня уговаривать, чтобы я тоже молчала и ничего не сказала никому из девочек, он выглядел так…
– По-деловому? – подсказала Марлена. – Да, он такой. Однажды Ванька сказал, что в Стасе самое ценное, что он – акула. И ради денег маму родную продаст, если это в интересах фирмы. Только, честно говоря, я не знаю, что хуже, а что лучше. Ох, эти его честные глаза. Вот, получается, живешь с человеком. Много лет живешь – и вообще не знаешь его. Ни на миллиметр. Сколько бы соли с ним ни съесть!
– Соленое есть вредно, – вставил зачем-то Тимофей.
– Ладно, все это сопли, девочки, – вмешалась я. – Главное, мы здесь.
– Главное – никого из них нет. Может, все-таки созвонились? – забеспокоилась я. Весь наш нехитрый, в общем-то, расчет строился на том, что оба мужа среагируют на нашу провокацию вполне предсказуемо. Провокация же состояла в том, чтобы послать им по эсэмэске. По одной каждому. От имени другого, разумеется. Проделать это было достаточно сложно, так как у нас-то их мобильных не было, поэтому мы решили воспользоваться опытом мошенников и выслать эсэмэски анонимно, с сайтов мобильных операторов. Гениальная мысль возникла в Сашкиной, естественно, голове. Она была, есть и остается среди нас самой коварной интриганкой. Она же вспомнила о сообщениях, которые все мы хоть раз, да получали.
«Мама, я в больнице. Тут была авария, срочно положи мне тысячу рублей на этот мобильный. Мой разрядился, а на этом нет денег и я не могу никому позвонить».
После такого сообщения любой добропорядочный родитель сначала побежит и положит денег на требуемый номер, а уж потом полетит обзванивать больницы и телефоны друзей. А уж если номер дитяти действительно по какой-то случайной причине окажется заблокированным, успех операции по отъему лишней тысячи рублей обеспечен. А почему? Потому что человек волнуется. А когда он волнуется, у него теряется способность мыслить рационально. Верно? Вот и мы решили наших «фигурантов» немного поволновать. Для чего нами, причем самым преступным и тайным, компьютерным образом, были отосланы следующие эсэмэски.
Стасу: «Деньги готов отдать сейчас. Завтра утром улетаю на месяц в командировку. Не звони мне, Марлена дома. Жду тебя через сорок минут за гаражами на остановке. Иван».
Ивану: «Деньги нужны срочно. Больше я ждать не буду ни дня. Жду тебя через сорок минут за гаражами на остановке или завтра утром расскажу Марлене правду. Мне не звони, хватит разговоров. Деньги или семья – решать тебе. Стас».
– Жестко! – сказал Тимофей, когда мы показали ему текст.
– Как думаешь, сработает? – поинтересовалась Сашка.
– Все зависит от того, на какой стадии их переговоры. Если на этой, последней, и они действительно уже много спорили и говорили, то да. Сработает обязательно. Тем более, как я понимаю, ты, Марлена, со Стасом говорила сегодня.
– Да.
– Вариант «два» – это если деньги уже переданы, – продолжил Тимка, но его перебила Марлена:
– Вряд ли они переданы. Не думаю.
– Ты уверена? – спросили мы все. Она задумалась и кивнула.
– Я уверена. Почти что на все сто. Он никогда не платит предоплату. Будет мотать нервы до последнего, будет сбивать цену. Такая у него тактика, в любой сделке.
– Но тут сделка с совестью! – возразила я. – Я полагаю, торг здесь неуместен.
– Ну, не знаю… – протянула она. И теперь, кажется, она оказалась права. На дороге неожиданно возникла скрытая мраком фигура. Человек двигался быстро, оглядывался и явно нервничал, а когда он дошел до фонаря, то стало ясно, что перед нами Иван Ольховский собственной персоной. Руки он держал в карманах, а один карман его куртки был ощутимо пухлее другого.
– А вот и он – больной зуб. Дело за малым – выйти и отобрать у него то, что должно принадлежать народу. То есть тебе, – пробормотала Сашка и сделала рывок к двери.
– Подожди! – остановил ее Тимофей. – Вон машина.
– Это наша, – кивнула она. – Это Стас.
– Бинго! – кивнула я. – Оба, голубчики.
– Теперь это становится действительно опасно, – сказал Тимофей, оглядывая пространство пустыря.
– Вы уверены, что у них нет оружия? Вы хоть помните, что Стас способен на все? Он же, кажется, сломал этому молодчику руку. А он не выглядит слабаком.
– Он тренируется, – обиженно возразила Марлена.
– Может, не пойдем? – шепнула я, но была тут же предана позору.
– Надо двигаться быстро. Они сейчас все поймут! – прошептала Сашка, и мы все дружной толпой вывалились на улицу и подскочили к двум мужчинам, в изумлении смотревшим на нас с открытыми ртами. Момент был рассчитан прекрасно. Они не успели еще переброситься и парой слов – а мы уже захлопнули ловушку. Иван Ольховский, как парализованный, смотрел на Марлену и не мог выдавить из себя ни слова. Стас оклемался чуть быстрее и теперь смотрел из стороны в сторону, забавно дергая головой в шерстяной кепке. И бормотал себе под нос:
– Какого черта… какого черта…
– Какого черта что? – усмехнулась Сашка. – Мы тут делаем? Позволь, дорогой, задать тебе тот же вопрос? Что ты тут делаешь в двенадцать часов ночи? Прогуливаешься, воздухом дышишь?
– Иван, ты с ума сошел? – злобно бросил он, агрессивно делая шаг вперед. – Значит, у тебя такие шутки? Ты же меня сюда вызвал! И как это понимать?
– Что-о? Я тебя не вызывал! – взвизгнул каким-то петушиным фальцетом Иван. – Ты еще смеешь меня спрашивать? Я же сделал все, что ты сказал. Я же просил! Ты же обещал! Как ты мог?! Марлена, ты должна все понять! Я все тебе объясню…
– Обязательно объяснишь! – кивнула Марлена, потом диковато улыбнулась и развязно махнула рукой, в которой все еще уютно лежала фляга с коньяком. – Все объяснишь. Только для начала, дорогой, дай-ка я тебя поцелую.
